ВодянойСловенская сказкаПеревод Т. Вирты
дин мальчик очень любил купаться. И даже в половодье, когда река вздулась и поднялась, не усидел он дома, не послушался отца с матерью и убежал купаться. Разделся на берегу и прыгнул в воду. Бурный поток подхватил его и понес. Мальчик изо всей мочи боролся с течением, рассекая волны, плыл саженками, да видит — не хватит сил. Стал он кричать, звать на помощь. Услышал его водяной. И хорошо, что услышал, — маленький пловец уже захлебнулся и сознание потерял. Когда водяной подоспел к утопающему, тот уже был недвижим и волны относили его все дальше и дальше. По правде говоря, водяной терпеть не мог, когда кто-нибудь из людей живьем попадал к нему на дно. Но маленький пловец понравился ему. Жаль стало ребенка топить, и он решил спасти его. К тому же водяному наскучило вечно сидеть одному в обширном царстве, и он обрадовался красивому мальчугану, который мог составить ему теперь отличную компанию.
Водяной взял ребенка на руки и отнес в свой прекрасный город на дне реки. Никогда еще в его владения не попадал живой человек — впервые так случилось. Положил водяной мальчика на кровать. Потом тихонько отошел и спрятался, ожидая, когда его маленький гость проснется.
Проснулся мальчик, посмотрел вокруг и увидел, что лежит на стеклянной кровати посреди стеклянной комнаты. Возле постели — столик, а на нем — полно игрушек, и все из хрусталя. Игрушки так заманчиво переливались и такие были красивые, что парнишка потянулся к ним. Но в тот же миг вспомнил свой дом и горько заплакал.
Водяной подбежал к нему и спрашивает:
— О чем ты, маленький, плачешь?
— Домой хочу, — всхлипывал мальчик.
— Неужели у тебя дома лучше, чем в моем чертоге?[44] — удивился водяной.
— Лучше! — ответил мальчик и заплакал еще громче.
Понял водяной, что все его утешения напрасны, и ушел. А парнишка, наплакавшись вволю, уснул. Тогда водяной подкрался к нему на цыпочках и перенес в другую комнату. Проснулся мальчик, посмотрел вокруг и увидел, что лежит он на серебряной кровати посреди серебряной комнаты — и стены, и пол, и потолок серебряные, у постели серебряный столик с игрушками, и все игрушки из чистого серебра. Этакое богатство! Как завороженный, смотрел на них парнишка. Потом взял серебряные игрушки и стал ими играть. Но через минуту забава ему надоела. Вспомнил он, как весело было возиться дома с братцем и сестричкой, и заплакал навзрыд.
Прибежал водяной и спрашивает:
— О чем ты плачешь, маленький?
— Хочу к брату и к сестричке, — ответил мальчик и зарыдал еще пуще.
Водяной никак не мог его утешить и ушел. А мальчик заснул. Водяной снова подкрался к нему на цыпочках и перенес в третью комнату. Когда мальчик проснулся, то увидел, что лежит он в золотой горнице на кровати из чистого золота. Все там было золотое: и столик, и стулья, и игрушки. Мальчику часто рассказывали о волшебных сокровищницах, где хранится золото. Но такое сияние ему и во сне не снилось — от него слепило глаза! Очарованный, взялся было мальчик за игрушки из чистого золота. Но недолго они его забавляли. Вспомнились мальчику мать и отец, и он снова заплакал.
Прибежал водяной и спрашивает:
— О чем ты плачешь, дитя мое?
— Хочу к отцу и к матери, — проговорил мальчик, рыдая все громче и громче.
Удивился водяной — ведь он-то не знал, что такое отец, мать, братья и сестры.
— Неужели отец и мать для тебя дороже чистого золота? — воскликнул он.
— Дороже, — сказал мальчик.
Водяной удалился и собрал весь жемчуг, какой таили в себе глубины его подводного царства. Собрал и высыпал перед мальчиком. Груда жемчуга выросла до самого потолка, и водяной спросил:
— Да неужели отец и мать дороже тебе такой груды жемчуга?
Зажмурился парнишка, чтобы сверканье сокровищ не ослепило его. Кругом будто зарево полыхало; казалось, в комнате занялся пожар.
— Напрасно ты трудишься! — ответил мальчик. — Все равно не узнать тебе цену моему отцу и матери. Они мне дороже золота и жемчуга, дороже всего на свете!
Понял водяной, что ничем ему не утешить мальчишку, подождал, пока ребенок уснул, осторожно вынес его, сонного, из воды и положил на берег. Здесь дожидалась хозяина бедная одежонка, которую мальчик скинул перед тем, как прыгнуть в воду. Водяной отыскал в ней карманы, наполнил их золотом и жемчугом и скрылся.
Проснулся мальчик и увидел, что лежит на берегу у самой воды. Он встал и оделся. И тут же вспомнил про водяного и подводное царство. Сначала мальчик подумал, что все это ему приснилось, но, когда полез в карман и вытащил оттуда золото и жемчуг, понял, что был то не сон, а сущая правда. Бросился паренек домой к отцу и матери, к брату и сестрице и нашел всю семью в слезах: все уже думали, что он утонул. Зато и радости не было конца! Да еще и в доме теперь всего стало вдоволь — ведь мальчик принес из подводного царства скатного жемчуга да червонного золота. Семья распростилась с бедностью, узнала достаток. Построили себе счастливцы новый дом и зажили в нем припеваючи.
Мальчик по-прежнему ходил на реку купаться, да только теперь уж не плавал в разлив. Да и вообще старался мелководья придерживаться — туда водяному не добраться.
А водяной вернулся в свое подводное царство опечаленный. Он-то думал, что собрал в своих владениях самые ценные сокровища на свете. И вдруг оказалось, что у людей есть сокровища дороже золота и жемчуга. Есть у людей отец и мать, братья и сестры. А у водяного никого не было! Загрустил он и проплакал три дня подряд; от его рыданий сотрясались берега, а волны шумели, словно при наводнении. Потом водяной отправился осматривать каждый уголок своего царства, — может, где-нибудь затаились особые сокровища, какие до сих пор не попадались ему на глаза.
ПастушокСловенская сказкаПеревод Т. Вирты
днажды в Истрии[45] у самого берега моря, пастушок пас нескольких коров да с десяток коз и овец.
Было уже за полдень, и солнце немилосердно жгло землю. Вдруг пастушок увидел, что на мягкой мураве спят три девицы. То были волшебницы-вилы[46]. Все три — раскрасавицы и до того друг на дружку похожие, что их и не различишь. Лежат они, не шелохнувшись, будто и впрямь спят сладким сном. Мальчику, понятно, и невдомек, кто они такие; он думал, обыкновенные девушки, утомились, мол, красавицы, гуляя на солнце, легли и заснули.
«А ведь солнце обожжет девушек! — подумал мальчик. — Жаль! У них такие белые лица! Дай-ка я пособлю им в беде!»
Влез пастушок на ближнюю липу, нарвал кудрявых веток, воткнул их в землю возле спящих, и девушки очутились в тени.
Скоро вилы проснулись. Увидели они липовые ветки, очень удивились и стали спрашивать друг друга, кто же укрыл их от солнечных лучей. На самом-то деле вилы отлично видели, кто о них позаботился, — ведь волшебницы никогда не спят, а лишь притворяются, будто спят. Спрашивали же они друг друга затем, что хотели проверить, отзовется мальчик или нет.
Но пастушок и не думал признаваться вилам — пустился он наутек, потому что не мог смотреть на их волосы: они сверкали, словно чистое золото! Однако в тот же миг все три вилы были уже возле него. Не удалось мальчику убежать от них. Красавицы спросили, что он хочет в награду за то, что укрыл их от жаркого солнца. Мальчик ничего не посмел попросить. Вилы решили подарить ему волшебный кошелек — в нем никогда не переводятся цехины. Но золотые монеты не понравились пастушку: он не знал, что такое деньги. А играть желтыми кружочками и любоваться на них ему вовсе не хотелось — куда занятнее возиться с живыми телятами, коровами да овцами: он любил их больше всего на свете.
Вилы и сами поняли это и сказали:
— Когда ты под вечер погонишь стадо к селу, за твоей спиной раздастся звон колокольчиков. Смотри же не вздумай оглянуться, пока не подойдешь к самому дому.
Сказали и сразу исчезли.
Тут только догадался мальчик, что перед ним были не простые девушки, а волшебницы.
Солнце все ниже клонилось к морю, и пастушок погнал свое стадо домой. Чем ближе он подходил к селу, тем сильнее становился перезвон колокольчиков за его спиной. Мальчик позабыл о том, что наказали ему вилы, и как раз на середине пути обернулся посмотреть, кто же гонит за ним столько скота. И увидел, как из моря выходят овцы, коровы и козы и бредут за его маленьким стадом. Но лишь только мальчик обернулся, скот перестал выходить из моря на сушу. Пастушок пригнал домой только тех, что успели выйти на берег. А послушайся он волшебниц, стадо его было б гораздо больше. Но пастушку и того оказалось довольно. Не обошел мальчик и своих бедных соседей — со всеми поделился скотом, которым его наградили вилы.
Македонские сказки
Бедняк и счастьеМакедонская сказкаПеревод Д. Толовского и Н. Савинова
одного бедняка было пятеро ребятишек — мал мала меньше. Работал он с утра до ночи, а спать зачастую ложился голодным.
Вот нанялся он хлеб убирать. Встали работники в ряд и пошли по полю. До конца полосы доберутся — сидят, бедняка дожидаются.
Стыдно ему, что он отстает, а силы-то нету. Как закончит свою полосу, весь обливается потом — от слабости да усталости. А люди смеются. Так целый день и промаялся.
Вечером пошел он вместе со всеми в деревню и совсем уж до места добрался, да вспомнил, что оставил серп на ниве. Надо вернуться: без серпа-то куда же — ведь завтра опять на работу!.. Пока добирался до поля — стемнело. Вдруг видит: идет по жнивью какой-то парень незнакомый, колосья собирает да что-то бормочет тихонько. Бедняк притаился, стал слушать.
— Разве мне мало забот о моем господине? А тут еще собирай колосья за бедного парня, чье Счастье работать не желает!
Услышал такие слова бедняк, подбежал и схватил незнакомого парня:
— Ты кто такой? Зачем колосья воруешь?
— Я — Счастье, — ответил пришелец. — Я — Счастье хозяина поля. Вы тут колосья порастеряли, а я их собираю. А ты почему же вернулся? Добрые люди давно уже дома и садятся за ужин.
— Ах, братец, я свой серп потерял и вернулся поискать, — ответил бедняк.
— Да вот он, твой серп, у тебя на плече! — ответило Счастье хозяина. — Да-а, видно, лениво твое Счастье, коли ты собственного серпа на плече своем не замечаешь.
— Ленивое Счастье?..
— А как же! Ты разве не знаешь, что Счастье у каждого есть? Оно вместе с человеком родится. Да только твое Счастье нерадивое. Сидит целый день за широким твоим поясом да знай на тамбуре[47] играет. Оттого ты и ложишься не пивши, не евши. Да вот еще что: задумало твое Счастье нехорошее дело. Как только начнешь ты завтра утром жать, решило оно пробежать у тебя меж ногами, обернувшись трусливым зайцем. А ты серпом размахнешься да ногу себе и поранишь и больше работать не сможешь, тогда уж беднее последнего нищего станешь… Ты вот как сделай: возьми мешок подлиннее и к поясу привяжи его — так, чтобы отверстие-то между колен оказалось. Как вздумает Счастье шмыгнуть меж твоих ног — сразу и попадет в мешок. А ты излови его да отделай как следует дубинкой. Вот увидишь, исправится Счастье, и ты станешь, парень, богатым.
Наутро бедняк все так в точности и сделал: пришел на поле, изловил свое Счастье, вскинул мешок на плечо — и домой. А дома закрыл поплотнее все двери и окна и ну дубасить свое Счастье: бей-бей, бей-бей-бей!
— Ты что ж, так и будешь все время играть на тамбуре и сидеть у меня за поясом? Ты что ж, и вправду намерено мне только гадости всякие делать? Хочешь, как заяц, шмыгнуть у меня между ног, чтобы я себя покалечил? Вот я покажу тебе тамбур! Ты у меня попляшешь! А я буду бить по тебе, как по барабану.
Ох, и колотил он свое нерадивое Счастье да еще грозился его, лежебоку, в колодец закинуть!
Вопило и плакало Счастье, молило помиловать, клялось и божилось, что скоро станет бедняк богатеем, только пусть пощадит ленивое свое Счастье. А за это, мол, Счастье тамбур свой изломает и станет прилежно трудиться, чтоб в доме всего было вдоволь. Отколотил бедняк ленивое Счастье, развязал мешок и строго потребовал:
— Скажи сейчас же, что мне делать, чтоб разбогатеть. А пока я беден, победствуй со мной — я тебя в покое не оставлю, узнаешь мою нищету, помаемся вместе без хлеба.
Рассердился бедняк. То и дело хватал дубинку и, верно, до полусмерти избил бы несчастное Счастье, кабы не жена: очень ей жалко Счастья стало и вступилась она за него. Как муж замахнется, жена его за руку схватит и просит и молит:
— Не надо!
Совсем перетрусило Счастье и завопило:
— Не бей меня больше! Ведь если я умру, сам потом пожалеешь, навеки останешься бедным. А коли пощадишь меня — завтра же утром, на зорьке, взберемся с тобой на крутую гору. Там ты ореховое дерево сыщешь, под ним увидишь колодец. Зачерпни воды из колодца и скорее к царю отправляйся — скажи, что ты лекарь, и побрызгай водицей царскую дочь: она вмиг от недуга исцелится и здоровою станет. Тебе царь и денег отвалит, и даст все, что твоя душа пожелает. А ты говори, что ты лекарь, и врачуй все болезни целебной водою. Быстрехонько разбогатеешь. Но только запомни: как зайдешь к больному да увидишь ангела в ногах у него — лечи. Если же ангел стоит в изголовье — тотчас отступайся: больной все равно помрет. Может, ты речам моим, парень, не веришь, так проверь: сходим на гору, потом — к царевне, а уж тогда ты на свободу меня отпусти.
А тут как раз подала жена скудный ужин: краюшку хлеба ржаного, соль да луковку. Мука-то была смолота не из чистого жита, а больше из лебеды. Посолил бедняк ломоть хлеба крупной солью и говорит:
— Пожалуйста, отведай, Счастье. Завтра проверю твое обещанье и, если ты не солгало, с почетом тебя отпущу, а обманешь — убью, как собаку.
Вот приступили к еде. Бедный хозяин следит за ребятами, смотрит, чтоб они много соли не брали: ведь денег-то нет и купить соли не на что будет, коли всю съедят!
— Ну что, Счастье, — спросила жена, — видишь теперь, как нас, горемык, нищета замучила? Пожалей ты хоть малых детишек, уж сами-то мы как-нибудь!..
— Не плачь, хозяйка, не надо! — ответило Счастье. — Лихое — прошло, а хорошее — не за горами. Коли не умру нынче ночью от побоев, завтра увидишь в своем домишке уйму денег. А я уж безделье заброшу, на кусочки разломаю свой тамбур — виновника ваших напастей.
Пошли они спать. Хозяин запер Счастье в горницу, боялся, как бы оно не удрало.
А утром, чуть свет, сходил наш бедняк потихонечку в горы, кувшин волшебной водой наполнил, вышел на улицу и кричит:
— Эй, кому нужен всезнающий лекарь?
Прошел мимо царских ворот, и как только услышали во дворце такие слова, его тотчас позвали и спрашивают, не может ли он от злого недуга царевну избавить. Побрызгал новоявленный лекарь царевну волшебной водой, и болезнь мигом прошла. Царская дочь просияла от счастья, сразу же лекаря к отцу повела, и царь отвалил ему кучу денег.
Пришел целитель домой, притащил два мешка, туго набитых деньгами. Сразу же отправился на базар, накупил всякой снеди и напитков, устроил в честь своего Счастья богатый пир, а потом проводил его с почетом и хорошее платье новое дал ему в подарок.
С тех пор стал бедняк знаменитым лекарем, и зажило его семейство в достатке. Счастье тоже без дела не сидело: ведь прежде-то ему тамбур трудиться не давал, а теперь он был сломан.
Мельник Кьосе и хитрый пареньМакедонская сказкаПеревод Д. Толовского и Н. Савинова
ил-был хитрый парень. Как-то раз отец подозвал его и говорит:
— А ну-ка, сынок, давай нагрузим на осла мешки с зерном — поедешь на мельницу. Только смотри — в тех местах мельниц великое множество. Сам выберешь, где подешевле, повыгодней будет. Но крепко запомни, к мельнику Кьосе не заходи: непременно обманет — зерно заберет, а муку не отдаст.
— Ну что ж, буду помнить, — ответил сын.
Отец нагрузил на осла мешки, парень тотчас и поехал. А путь-то недолгий был. Приехал он к мельницам. Их было много — одна за другою выстроились, как напоказ, в один ряд. Ну, чтоб не попасть в лапы обманщика Кьосе, парень и начал осматриваться — куда пойти.
А Кьосе имел привычку торчать у ворот своей мельницы, гостей поджидать. Смотрит, не едет ли кто из хозяев с зерном, и к себе зазывает.
Ну значит, стоял Кьосе у ворот. Увидел он, что парень с зерном приехал.
Юркнул Кьосе в свою мельницу да тут же через черный ход выскочил и вошел к соседу — тихохонько через заднюю дверь прошмыгнул к нему, — тут же на улицу через переднюю вышел и стал звать к себе парнишку. Но тот его узнал, к нему не пошел и постучался в соседнюю мельницу. Подумал, верно, что это не мельница лукавого Кьосе, раз он у другой двери стоит.
Стал звать парень мельника — никто не идет. Сам снял мешки с осла. И только зерно засыпал, выходит Кьосе и говорит:
— О-о! Добро пожаловать!
Ну, что ж поделаешь: хоть и обманулся он, а деваться некуда — зерно-то засыпал! Хочешь не хочешь — пришлось оставить!
Но парню запомнились отцовские слова, он знал, что за птица коварный Кьосе. Стал он думать, как бы так сделать, чтобы Кьосе не мог надуть его и присвоить муку. Начал молоть Кьосе зерно. А парень ему говорит:
— Отец мне велел присмотреть, чтобы ты хорошенько смолол наше зерно, а потом испек бы для нас большую погачу[48]. Да еще отдал бы мне в жены свою любимую дочь.
— Ну что ж! — отвечал ему Кьосе. — Ты здесь посиди, подожди, пока зерно смелется, потом я испеку вам и погачу!
Налил он воды в котел, поставил котел на огонь. Вскипела вода, а к тому времени зерно было смолото. Кьосе-обманщик взял муки да и бухнул в котел, будто для теста. А вместо теста получилась жидкая каша — котел-то налит был водой до краев, а муки насыпано немного. Такое тесто разве что для оладий годилось, а не для хлеба…
— Что делать? — спросил Кьосе-обманщик. — Муки-то у нас не хватает!
— Не знаю. Отец мне сказал, чтоб ты спек нам погачу, муку же отдал бы отдельно!
— Да ведь я всю муку истратил, — отвечал ему Кьосе. — Ты же видишь: вся мука в котле! Где же мне взять еще?
Тут повздорили они.
— Ну ладно, — сказал Кьосе. — Сделаем иначе. Давай-ка с тобой поболтаем, кто кого переврет. Обманешь меня — дам тебе и погачу, и муки. А нет — вернешься домой с пустыми руками.
Парень подумал и согласился. И стал ему Кьосе плести небылицы: он постарше, значит, и начал первым.
— Видишь вон ту канаву? Здесь в старину было чудо. Посадили тут огурцы. Росли они, росли да выросли такие большие — просто диво. Один огурец ненароком упал поперек канавы да так и остался заместо моста. Не только люди по нему могли проходить, но и верблюды.
— Верно, верно! — весело засмеялся парень. — Конечно! Я знаю! Я помню! Отец мне рассказывал, что было еще и такое: однажды по этому огуречному мосту шли верблюды с поклажей, везли драгоценности царские. А мост-огурец раскачался, затрясся — верблюды в канаву свалились да и утонули. А отец мой в огурце сидел, спал там. Проснулся он от этого шума и выглянул из огурца. Собрал потом потихоньку все царские сокровища и сделался богачом. И я тебе вот что еще расскажу! У нас были ульи пчелиные, штук этак триста. И каждое утро отец пересчитывал пчел. Как-то утром считал он, считал — одной пчелы не хватает! Куда она делась? Отец и туда и сюда — ну, как не бывало пчелы. Что делать? Оседлал мой отец петуха, поехал по свету искать озорную пчелу. Весь свет объехал — до самого края добрался. Пчелы нет и нет! А как стал подъезжать к Багдаду[49] — видит: пчелу запрягли в плуг и она пашет в паре с волом чью-то ниву. Отец мой, конечно, пчелу живехонько распряг и погнал перед собой. Привел ее, в улей пустил. Потом расседлал петуха, глядь, на спине у бедняги рана. Что делать? Решил вылечить петуха. А как? Испробовал одно зелье, другое — петух все болеет! И вот наконец кто-то дал ему добрый совет: расколоть орех, ядро разжевать и к ране приложить. Отец так и сделал, да сверху еще землицей присыпал и завязал. Наутро приходит в курятник, развязал тряпицу, видит — диво! Орех-то уже побег дал, и листочки распустились. Вырос орех ростом с дуб, собрали с него урожай небывалый. Галки в ветвях свили гнезда, галчат вывели. А сорванцы-ребятишки увидели галок и давай кидать в них камнями да комьями земли — хотели орехов достать и галчат раздобыть. Столько там, наверху, накопилось всяческой дряни, что вскоре уже стало там не дерево, а изрядный участок земли, и отец рассудил, что можно там высеять много семян, не меньше десятины, да, кроме того, еще роща останется. Распахал отец ту землю девятью плугами, хлеб там посеял. А рощу оставил нетронутой, в ней поселились медведи, лисицы и волки. Вот время пришло, мой отец пригласил жнецов — парней и девиц из трех окрестных деревень. Только было принялись они за работу — из лесу выглянула лиса. Тут парни и девушки бросились ловить лисицу; поймать ее не поймали, а кто-то в нее кинул серп. Вонзилась тут рукоятка серпа прямо в бок лисице. От боли несчастная стала метаться туда и сюда — так все поле одна и сжала. А кончила жать — к лесу помчалась. Тут выскочил серп из Лисицына бока, а рядом на землю записка упала. Жницы подобрали ее, а прочесть не умеют. К судье отнесли, прочитать попросили…
— А что же судья? — перебил обманщик Кьосе.
— Судья им сказал — здесь написано: «Нечего Кьосе хитрить понапрасну, пусть тотчас отдаст и муку, и погачу, и дочку в придачу».
Вот так и признал себя побежденным обманщик Кьосе и отдал парнишке и муку, и погачу, и дочку — в придачу. А парень взвалил мешки на осла, взял невесту за руку — и домой!