Согласилась девушка. И в тот же день начался свадебный пир дочери правителя города и богатыря по имени Дарьёдаркаш.
Три дня и три ночи пировали во дворце правителя города. На четвертый же день Салим-пахлавон попрощался со всеми и снова отправился в путь.
Шел он, шел и дошел до высокой и крутой горы. Одолел он ту гору и увидел за ней широкую и глубокую реку. Посреди реки был остров, а на нем дворец. Увидал все это Салим и задумался: «Кто живет в этом дворце посреди реки?»
Только Салим успел это подумать, как все вокруг потемнело, земля страшно задрожала — и перед Салимом появился огромный рогатый дэв на крылатом коне. Дэв грозно посмотрел на Салима и закричал:
— Эй, человек! Кто ты и что тебе здесь нужно?
— Я ищу тебя! — бесстрашно отвечал ему Салим. — И зовут меня Смерть дэвов.
Взревел тут дэв страшным голосом и первым набросился на Салима-пахлавона. Семь дней и семь ночей бились они. На восьмой день Салим одолел страшилище, схватил его за рога и отсек ему мечом голову. И бросил он ту голову в реку. Сам сел на крылатого коня дэва и перелетел на остров посреди реки. Спешился он с коня и вошел во дворец. Вошел Салим-пахлавон во дворец, а навстречу ему лучезарная красавица. От нее исходило такое яркое сияние, что оно освещало весь дворец.
— О юноша! — воскликнула прекрасная девушка. — Если не знаешь, так знай: в этом дворце живет огромный рогатый дэв. Спрячься скорее, а то он увидит тебя и тут же убьет.
— О лучезарная! — обратился Салим к девушке. — Теперь дэв никому не страшен: я убил его! Если не веришь мне, выгляни за двери дворца — и ты увидишь крылатого коня рогатого дэва. Если бы я не убил его хозяина, разве смог бы его оседлать? И смог бы очутиться в этом дворце?
Девушка выглянула за дверь и увидела крылатого коня. Поверила она юноше и обрадовалась безмерно. Она тут же раскинула дастарха́н[21] и принялась угощать Салима.
— О несравненная! — воскликнул Салим-пахлавон. — Скажи мне, кто ты и как попала во дворец страшного рогатого дэва?
— Я — дочь падишаха, правителя Мазандара́на. И зовут меня Офтобхо́н. Отец и мать любили меня и берегли, как самую драгоценную жемчужину, и никуда не отпускали одну. Но вот однажды я убежала в дворцовый сад одна. Вдруг, откуда ни возьмись, налетел черный смерч, поднял меня на небо, и я очнулась вот в этом самом дворце. И поняла, что это страшный рогатый дэв обернулся смерчем и похитил меня. Ты убил дэва и освободил меня из неволи. Я хочу вернуться во дворец своего отца, да не знаю туда дороги.
— Я отвезу тебя во дворец владетеля Мазандарана! — воскликнул Салим-пахлавон.
Сели прекрасная Офтобхон и Салим-пахлавон на крылатого коня дэва и скоро очутились перед входом во дворец падишаха Мазандарана. Увидал падишах свою дочь — живую и невредимую — и обрадовался безмерно. И рассказала ему Офтобхон о том, что это Салим-пахлавон убил дэва и вызволил ее из неволи.
— О храбрый юноша! — воскликнул падишах. — Ты вернул мне мою дочь! Проси за это, что хочешь!
И попросил тогда Салим падишаха, чтобы тот выдал за него прекрасную Офтобхон. Ведь он сразу полюбил лучезарную красавицу, и она его полюбила.
Падишах с радостью согласился.
Семь дней и семь ночей продолжалась свадьба. Веселился падишах, веселились и все его придворные. Радовались Офтобхон и Салим-пахлавон. А на восьмой день перестал Салим радоваться и горестно вздохнул.
— О чем ты вздыхаешь? — спросила у него Офтобхон.
— Знай же, моя возлюбленная жена, — отвечал ей Салим-пахлавон, — пламя разлуки сжигает мое сердце: я покинул родину, чтобы найти своих родителей. Много земель я повидал, но нигде не встретил ни отца своего, ни мать.
— Не печалься, мой возлюбленный муж! — воскликнула Офтобхон. — Будем искать их вместе.
В тот же день сели они на крылатого коня и отправились в путь. Много стран, городов и кишлаков повидали они на своем пути, но нигде не встретили родителей Салима.
И надежда покинула их, и опечалились они. И решили они уже возвращаться, но перед дальней дорогой решили немного отдохнуть. Спешились они с крылатого коня и увидели небольшую речку с прозрачной водой. На берегу этой речки сидел высокий и стройный юноша и ловил сетью рыбу. Он закидывал в речку сеть и тут же вытаскивал ее наполненную рыбой.
Салим-пахлавон окликнул этого удачливого рыбака. Тот обернулся — и Салим прикусил палец от изумления: рыбак был похож на него, как могут быть похожи две жемчужины из одной раковины! И рыбак удивился тому, что этот чужестранец так похож на него. И заметил еще рыбак, что путник и его жена устали и голодны. И сказал он им тогда:
— О путники! Пойдемте в мой дом. Будьте моими гостями.
Пришли они в дом рыбака. Навстречу им вышла красивая женщина. Взглянула она на Салима и тут же упала без чувств. В это время вошел в дом отец рыбака. Взглянул он на гостя и спросил:
— Как зовут тебя, путник, и откуда ты сюда приехал?
— Зовут меня Салим-пахлавон, — отвечал тот. — И приехал я издалека — из государства семи стран. Я ищу своих родителей. Приехала со мною и жена моя — дочь падишаха Мазандарана. И мой отец был падишахом, а мать — дочерью пастуха.
— О юноша! — воскликнул отец рыбака. — Знай же, что я — твой отец, а эта женщина — твоя мать. А это — брат твой Халим.
И все они бросились в объятия друг другу. И плакали они, и смеялись!
Так достиг желаемого Салим-пахлавон.
Да исполнятся и ваши желания!
БЕЛАЯ ЯРАНГАЧукотская сказка
Пересказ Н. Гессе и З. Задунайской
идели как-то в своей яра́нге[22] старик и старуха.
Скучно им было — наружу не выйти, пурга с ног собьет. Да и некуда пойти. Были соседи, с осени откочевали. И дети их с ними уехали, а своих у старика и старухи никогда не бывало.
Развела старуха огонь, чай сварила. Попили они чаю, еще скучнее стало.
— Эй, старуха! — сказал старик. — Помнишь, как я смолоду умел плясать и в бубен громко бить?
— Так спляши сейчас, — говорит старуха, — все веселее будет.
— Плясать — ноги не гнутся, да и руки бубен не удержат.
— Давай я бубен стану держать, а ты бей в него.
Так и сделали. Старуха бубен двумя руками держит, старик бьет по нему колотушкой. Старые его ноги сами приплясывают, притопывают.
Вдруг послышался шум снаружи. И не успели старик со старухой переглянуться, как вошли в ярангу шесть келэ́[23] — шесть чертей.
Старуха со страху бубен уронила. А келэ засмеялись, сказали:
— Ты что бубен бросила? Мы из-за него с другого края тундры прискакали. Ехали мы на шести упряжках. Тихо в тундре, скучно — будто совсем разучились люди веселиться. А тут ваш бубен услыхали, обрадовались. Повеселите нас еще.
Подал келэ бубен старухе, она его обеими руками схватила, крепко держит. Старик колотушкой по бубну забил.
Разошлись ноги у старого, и келэ притопывать начали. В шесть пар ног пляшут. Наконец утомились келэ. И старик опустил руку с колотушкой — устал.
Келэ спрашивают:
— Что вам дать за то, что порадовали нас? Хотите, подарим вам быстрые ноги — будете бегать, как молодые?
— Нет, не хотим, — отвечают старик со старухой.
— Хотите много оленей, новые шкуры на ярангу?
— Нет, не хотим. Есть у нас два оленя, нам и хватит.
— А что же вы хотите?
— Сына хотим!
— Вот хорошо, — закричали келэ. — Мы как раз по тундре детей развозим. У кого их мало, тем раздаем.
— Хотите, — говорит первый келэ, — славного юношу, меткого стрелка из лука? Будет он вам помощником.
— Нет, — говорит старуха, — он меня любить не станет. Хочу маленького.
— Ладно, — говорит второй келэ. — Возьмите у меня, он еще из лука стрелять не умеет, только силки на птиц научился ставить.
— И этого нам не надо, — говорит старик. — Мы хотим маленького.
— Ну, тогда у меня берите, — сказал третий келэ, — он едва говорить начал.
Старик и старуха головой покачали.
— И этот нам не подходит. Нет ли еще поменьше?
— Есть, — отвечает четвертый келэ. — Хороший маленький мальчик, недавно ходить стал.
Старик и старуха не берут.
— А у меня, — говорит пятый келэ, — еще вставать не умеет, еле садится.
Старик раздумывает:
— Взять, что ли?
А старуха рассердилась:
— Замолчи, старый. А вы, непонятливые келэ, слушайте: нужен мне совсем маленький ребенок, чтобы ни садиться, ни ходить, ни говорить не умел. Чтоб был у него беззубый ротик, глаза — как у новорожденного олененка. Сама его выращу, будет он меня любить, матерью называть, старика — отцом.
— Ну, значит, возьмешь у меня, — сказал шестой келэ.
Вышли все из яранги. На пяти на́ртах[24] дети сидят, как келэ говорили: от стрелка из лука до такого ребенка, который только садиться научился. А на последней нарте никто не сидит. Приторочены к ней меховые мешки, и из них детский плач раздается.
Подбежала к этой нарте старуха, вытащила из мешка ребеночка. Оказался он в точности такой, какого она хотела.
Келэ говорит:
— Сэке́н его зовут.
— Хорошее имя, — ответила старуха, прижала мальчика к груди и унесла в ярангу.
Келэ дальше поехали.
Нянчит старуха маленького Сэкена, баюкает, песни ему поет. Да недолго пришлось ей на руках его носить. Все дети растут ночью, незаметно. Этот же мальчик рос на глазах, ночью подрастал, днем вверх тянулся.
Только ему два года исполнилось, он в яранге перестал ночевать. Уходил спать к оленям. А старухе без сыночка в яранге скучно. Выйдет она к нему, сядет рядом, рассказывает, что было, чего не было.
Олени вздыхают во сне, покачивают рогами. Высоко в небе луна плывет, звезды светят. Сэкен поднимет голову, спросит: