— Горе мне! — воскликнул юноша. — Пропал мой волшебный камень! Что же мне теперь делать?..
Кинулся он грудью на глиняный пол и горько-горько заплакал.
Собака, кошка и мышь пожалели своего хозяина. Стали они думать: «Что бы нам такое сделать? Как бы горю помочь?»
Вдруг собака залаяла, кошка замяукала, мышь запищала. Все вместе они выскочили из хижины и исчезли.
Целый день бежали собака, кошка и мышь, не отдыхая, и под вечер добрались до ханского сада. Смотрят: за стенами сияет золотой дворец их хозяина.
— Надо нам пробраться в золотой дворец! — решили собака, кошка и мышь.
Но все ворота были крепко заперты, а стены вокруг дворца высокие — ни перелезть, ни обойти.
Стали собака, кошка и мышь держать совет, как быть.
Мышь проворно заработала лапками, потом взялась за дело кошка, а за нею — собака. Дружными усилиями они скоро прокопали проход под стеной.
Первой пролезла в него мышь, за ней — кошка, а собака осталась сторожить подкоп под стеной.
Мышка с кошкой стали обходить все покои дворца и наконец зашли в одну комнату. Здесь спала сама ханская дочка. Рядом с ней дремала колдунья. Губы ее были крепко-накрепко сжаты.
Умная мышка тотчас догадалась, что волшебный камень аханрабо лежит у колдуньи под языком. Осторожно подкралась мышка, распрямила хвост и принялась щекотать им в носу у колдуньи, как соломинкой.
«Апчхи!» — чихнула колдунья и широко открыла рот. Камень аханрабо выскочил у нее изо рта, и кошка в тот же миг подхватила его.
Пока колдунья приходила в себя, мышка и кошка со всех ног пустились к тому месту, где их ждала собака. Схватила собака камешек в рот, и они побежали обратно, домой.
А в ханском дворце поднялся шум:
— Лови! Держи!
Но никто даже и не подумал, что волшебный камень аханрабо лежит под языком у какой-то бродячей собаки.
Скоро собака, кошка и мышка добежали до берега реки.
— Через реку камешек понесу я, — сказала кошка.
— Нет, — ответила ей собака, — ты плохо плаваешь, еще утонешь вместе с ним.
Мышь тоже хотела нести камень аханрабо.
Долго они спорили, но собака переспорила всех, и камень аханрабо остался у нее.
Пошли они через реку вброд. Вдруг собака увидела в воде свое отражение, приняла его за другую собаку да как гавкнет:
— Ррр-гав!
Волшебный камень аханрабо выскользнул у нее из-под языка и упал в реку. В тот же миг большущая рыба проглотила его и уплыла.
— Говорила я, что не тебе надо было нести камень! — сказала кошка.
Но что теперь ни говори, словами делу не поможешь.
Неподалеку было рыбачье селение. Собака, кошка и мышка поселились здесь, бродили каждый день около рыбаков и все чего-то ждали.
Как-то раз поймал один рыбак большую рыбу. Разрезал ее и выбросил внутренности. Собака и кошка стали их есть. И вдруг кошка громко мяукнула от радости: в рыбьих внутренностях она нашла какой-то камешек. Это был волшебный камень аханрабо!
Не раздумывая долго, собака, кошка и мышка что было сил побежали к своему хозяину. Мать юноши увидела их и вскрикнула:
— Смотри, сынок! Прибежали твои собака, кошка и мышь!
Юноша поднял голову.
Кошка, мурлыча, вскочила к юноше на колени и выпустила изо рта камень аханрабо.
Увидел юноша волшебный камень, взял его и сказал:
— В жизни я не забуду такого доброго дела!
— А мы всю жизнь готовы служить тебе, ведь ты спас когда-то нас от смерти! — ответили ему собака, кошка и мышка.
Тогда юноша положил камешек на ладонь и приказал:
— Эй, аханрабо, я хочу, чтобы золотой дворец снова оказался здесь!
Не успел он произнести эти слова, как перед ним появился золотой дворец, а в нем — хан, ханская дочь, злая колдунья, стража и палачи.
Тогда сказала юноше мать:
— Не надо нам, сынок, ни золотого дворца, ни хана с его палачами, ни ханской дочки с ее колдуньей.
— Правильно! — согласился юноша.
Тут же отдал он приказ камню аханрабо — и все сразу исчезло: и дворец, и хан, и ханская дочь.
Говорят, женился юноша на дочери садовника и до конца своих дней жил счастливо. А вместе с ними жили собака, кошка и мышь.
ДЕРЕВЯННЫЕ НЕВЕСТЫИтельменская сказка
Пересказ для детей Н. Гессе и 3. Задунайской
ил когда-то охотник Ку́тха из рода во́рона. Была у него жена Ми́та, два сына и дочь. Ходил Кутха зверя промышлять, рыбу ловил — хорошо жили.
Однажды отправился Кутха на морской берег сивучей бить. Их лежбище далеко было, за ручьем, что в море впадал. Под вечер только к тому месту добрался и заночевал там.
К утру поднялся сильный ветер. Морской вал запер воду в ручье, забурлила вода, разлилась широко. Был ручей — стала река, не перейти ее. На лодке бы переехать, да лодки у Кутхи нету. Худо! Придется ждать-пережидать, пока ручей в берега войдет.
И сивучей нет. Видно, в море ушли. Сидит Кутха, скучает, делать ему нечего. Тут как раз волны выбросили на берег большую деревину, прямо к ногам Кутхи ее подкатило. Вынул Кутха нож, стал ножом баловаться.
Ковырнул раз, ковырнул два — глаза получились. Обтесал сучок — нос торчит, прорубил щель — вот тебе и рот, с губами, с зубами.
— Однако, хорошая игрушка выходит! — сказал себе Кутха. — Надо ее как следует сделать.
Принялся острым лезвием осторожно водить. Тонкую стружку снимает раньше, чем нож в дерево воткнуть примерится. Целый день провозился. К вечеру смастерил. Ай да Кутха, молодец! Какую красивую девушку из деревины вырезал!
Ночь проспал. Наутро смотрит — ручей еще больше вздулся, еще шире разлился. Хорошо, жена Мита Кутхе в мешок еды с запасом положила.
Поел Кутха. По берегу походил — нет сивучей, как не бывало. Зато еще одно бревно волной на берег выкинуло.
— Эх, сделаю вторую девушку, чтоб первая не скучала!
И опять за нож взялся. Целый день трудился, будто жизнь свою спасал. Кто ему велел, кто заставлял? Сам себе велел, своя охота заставляла!
К вечеру вырезал девушку, может, лучше первой, может, не лучше. Обе красивые! Словно родные сестры, друг на друга похожи. Кутха им даже имена дал. Ту, которую вчера вырезал, Синане́вт назвал, которую сегодня — Амзара́кчан.
И на следующий день не пришлось Кутхе домой вернуться — все ручей не пускал. Скучно ему. Посмотрел он на свои игрушки, вздохнул, сказал:
— Вот две девушки передо мной, а поговорить не с кем!
— С нами поговори! — девушки сказали.
Удивился Кутха, обрадовался. Значит, хорошо он их вырезал, если ожили! Поговорил он с девушками, еду последнюю из мешка вынул, на три части разделил: одну себе взял, две перед ними положил.
— Ешьте! — говорит.
— А как есть? Мы не умеем, — отвечают девушки.
Кутха их есть научил, ходить научил, плясать научил. День до вечера совсем незаметно прошел. Стемнело. Кутха девушкам говорит:
— Спите!
И сам заснул.
Утром проснулся, видит: ветер улегся, море успокоилось, ручей в берега вернулся. Домой идти можно. Кутха собрался, пошел. На прощанье девушкам сказал:
— Вы тут живите. Я к вам скоро приду.
— Скорей приходи! — девушки ответили.
И правда, не долго ждали. Прибежал Кутха, принес им всякой еды. Накормил, поиграл с ними.
Так вот и повелось у Кутхи: день-два поохотится, на третий — к своим игрушкам, деревянным девушкам, идет. Жена его Мита сердиться стала:
— Куда надолго уходишь? Где пропадаешь? Еды с собой много берешь, добычи мало приносишь!
Кутха ничего не ответил, опять уходит. А Мита еще больше злится, еще громче его ругает. Кутхе это не нравится, он тоже сердится. На жену рассердился и на девушек рассердился:
— Я вот вас кормлю, а жена меня ругает! И зачем я вас сделал?!
Обиделись деревянные девушки. Та сестра, что на один день старше, сказала младшей сестре:
— Не ешь его еду.
— Не стану есть, — говорит младшая.
Кутха испугался:
— Ешьте, ешьте!
— Не будем, — отвечают. — Есть твое не будем и играть с тобой не будем!
К ним шел Кутха хмурый, как туча с дождем, назад возвращался мрачный, как туча с громом.
А девушки, едва Кутха ушел, принялись ягоду голубику собирать. Собирают ягоды, одну к другой кладут. Столько набрали, что сложили большого кэлеюнгэ-кита.
Лежит голубичный кит — как настоящий, только плавниками не шевелит, хвостом не бьет. Сказали ему сестры:
— Мы сами деревянными были — живыми стали. Оживи и ты, голубичный кит!
Тут кит плавниками забил, хвостом шевельнул. Сели на него сестры и уплыли в море.
Плывет кит по морю вдоль берега, мыс огибает, где Кутха живет. Мита увидела, Кутхе закричала:
— Смотри, муженек! В море кэлеюнгэ-кит плывет! Кто-то на спине у него сидит.
Кутха выскочил, посмотрел — и правда, кто-то у кита на спине сидит.
«Не деревянные ли это мои девушки-игрушки?» — подумал и к ручью побежал.
Нет там девушек. Значит, они это были. Досадно стало Кутхе. Его игрушки, сам их сделал, а они ушли, не сказали, не спросились! Как же найти их теперь?
А кэлеюнгэ-кит все плывет. В открытое море ушел.
— Земли отсюда не видать, — сказала старшая сестра младшей. — Пойди к голове кита. Она высоко над водой вздымается — может, оттуда прибрежные скалы увидишь.
Пошла Амзаракчан на голову кита, как на гору, взобралась. Осмотрела все кругом — нет суши ни вблизи, ни вдали.
Сколько-то еще плыли. Пошла старшая сестра Синаневт к хвосту кита. И оттуда земли не увидала.
— Неужели мы водяными девушками, морскими женщинами стали? — говорят друг другу сестры.
Но тут буря поднялась, ветер с открытого моря к берегу задул. Понесло кэлеюнгэ-кита к земле. Быстро понесло. Не успели девушки бури испугаться, как большая волна кита на сушу выбросила. Рассыпался кит — раскатилась ягода голубика по каменистому берегу. Ту ягоду сестры потом долго меж камней собирали и ели.
Они на этом месте жить остались. Пустынное здесь место было. Никого кругом — ни зверя, ни человека. Скучно девушкам, о чем говорить, не знают — много ли они в своей короткой жизни видели. Молчать еще скучнее.