Да и как тут не придешь в уныние, ведь бедняжке пуговице каждый день, с тех пор как дрожащая рука портного пришила её к княжескому мундиру, каждый божий день приходилось ощущать под собой туго набитое брюхо, беспрерывно вздрагивать от страха при громовых раскатах и гуле в переполненных кишках и, хочешь не хочешь, а блестеть всякий раз, когда тебя днем выставляют под лучи ослепительного солнца, а вечером — на свет целого хоровода светильников.
А родилась пуговица совсем в другом краю, среди людей, ничуть не похожих на тех, что её теперь постоянно окружали. Сначала её чеканили. В то время вокруг неё были люди с осунувшимися лицами, озабоченными, изборожденными морщинами лбами, и вид у них был жалкий. После чеканки она долго лежала в темной затхлой коробке, а затем рука портного вытащила её наружу и пришила к княжескому мундиру. Она всё это ещё хорошо помнила, бедняжка пуговица. И днем и ночью грезились ей те, кто ради неё трудился до седьмого пота, а иногда и дрожал от страха. Она даже могла ещё припомнить, о чём они тогда разговаривали.
— Надо же, такая штука делается, чтобы без всякой пользы красоваться на княжеском мундире, а наш брат куска хлеба не имеет! — говорили тогда чеканщики, держа пуговицу в руках.
— Неделями бьемся, чтобы заработать жалкий золотой, — говорил портной, — а такую вещь, и никак не меньше двух штук, пришивают за здорово живешь к княжескому мундиру.
Каждый раз, когда ей на память приходили эти слова, бедняжка пуговица печалилась. Она плакала и поутру очень грустила.
Она решила наконец освободиться от княжеской ливреи и даже сумела уговориться с нитками, которые её не отпускали. Нитки стали ослабевать всё больше и больше, и в один прекрасный момент — никто этого и не заметил — пуговица сковырнулась на гладкий паркетный пол и быстро-быстро закатилась под большой шкаф. Там она осталась лежать в темноте.
— Полежу-ка я здесь. От мундира наконец сбежала, посмотрим, что со мной теперь будет, — сказала себе пуговица.
Так и случилось. Её нашла служанка, подняла и долго рассматривала. Пуговица очень испугалась. Казалось, пожилая женщина не знала, что делать: положить ли её на место или взять себе.
В этот момент одна из дверей распахнулась, и женщина поспешно сунула пуговицу в карман передника. Пуговица возликовала. Этот случай сделал её бесконечно счастливой.
Некоторое время она ещё слышала голоса. Затем ей показалось, что женщина спускается по лестнице, потом идет по булыжной мостовой, и наконец пуговица почувствовала, как запахло чем-то совсем другим. В карман передника влезла рука и вытащила её наружу. Пуговица увидела бедную комнату и трех человек, с изумлением склонившихся над ней.
— Посмотри только, какую пуговицу литого золота я нашла сегодня, подметая пол! — сказала женщина мужу, всё лицо которого было перепачкано сажей.
— Гм, — проговорил он, — а ведь она кой-чего стоит. — И он задумчиво покачал пуговицу в мозолистой руке.
— И мне дайте посмотреть… Ну пожалуйста, — попросил ребенок.
Пуговица увидела, как на неё уставились три пары глаз, а потом её положили в закрытую затхлую шкатулку. Стало тихо, наступила ночь. Бедняжка пуговица снова опечалилась. Она собралась с силами, выпрыгнула из шкатулки, протиснулась сквозь щель между выдвижным ящиком и крышкой стола и покатилась под кровать, в которой задавали храпака муж и жена.
На следующий день никто о ней не вспомнил. Как-то раз — прошло уже много времени — она услышала рядом с собой шаги и детские голоса. Два мальчика сели на край кровати и принялись рассказывать.
— Знаешь, если бы у меня было много денег, я построил бы большой дом и мы бы все в нем жили… Ты, я, мои отец и мать, твоя мать и твой отец, — сказал первый мальчик, и его глаза заблестели.
— Да, — подхватил второй мальчик, — и чтобы каждый день вдоволь еды и питья, не только капуста и хлеб.
Мясо, картошка и пироги, — проговорил первый мальчик.
— Да, — согласился второй мальчик, — когда-то должно же быть всем весело… по-настоящему, чтобы и на цитре играть, и на гармонике.
И пуговица вспомнила то время, когда она была ещё на княжеском мундире, стол, уставленный кушаньями и винами, чавкающих людей, дам и кавалеров, которые всегда половину оставляли и брюзжали, если что-нибудь им не нравилось. Вспомнив это, она бегло оглядела комнату. Комната была бедной, полутемной, в ней пахло остатками селедки и капустой. И мальчики были худенькими. Нужда выглядывала здесь изо всех углов.
Золотой пуговице стало очень грустно, не хватало сил всё это дальше терпеть. Она потянулась с таким хрустом, что один из мальчиков увидел её.
— Ух… смотри, там золотая пуговица! — закричал мальчик и поднял её.
— Да, да… за меня тебе много дадут, — пробормотала вдруг пуговица, и оба мальчика завертели головами, но так и не поняли, кто это сказал. Они замолчали и во все глаза смотрели на пуговицу.
— Это же золотая пуговица, которую моя мама принесла домой из дворца, — сказал тот, что был младше, и уже хотел вскочить и положить её снова в шкатулку. Но тут пуговица выпрыгнула из его рук и мгновенно исчезла в темной нише за кухонным столом. «Лучше уж умереть, чем опять лежать без дела в такой затхлой шкатулке», — сказала она себе и действительно ужасно рассердилась на глупых мальчишек.
— Почему меня не используют так, чтобы я доставляла, по крайней мере, радость? — спросила она огорченно. — Ведь за меня всё-таки можно много купить… еду, питье и всякие разности!
И стоило ей это про себя в темноте проворчать, как появилась мышь и стала рассматривать её, коварно посмеиваясь.
— Эх ты, золотая пуговица, — насмешливо проговорила мышь, — разве ты, глупая, не понимаешь, что люди ничего с тобой не могут поделать, пока по тебе видно, кто ты есть? Послушайся меня! Если люди тебя такой вот продадут, то придет полиция и посадит их в тюрьму! Пойдем со мной. Я сведу тебя кое-куда, где из тебя сделают полезную вещь, и ты будешь приносить бедным людям радость! Пойдем!
И бедняжка золотая пуговица покатилась за мышью по темному неровному полу, затем по длинным коридорам и в конце концов упала на стол, освещенный лампой.
— Ну и ну, — проговорил человек, сидевший за столом, схватил пуговицу, сунул в карман и вышел из комнаты.
Прошло немного времени, и пуговица снова попала в чьи-то руки. Её положили на весы. Она увидела, как один человек получил от другого много бумажных денег и зарделся от радости. И человек ушел.
Вскоре золотую пуговицу со всех сторон охватило пламя, потом её втиснули в форму так плотно, что ей даже вздохнуть нельзя было. Она закричала изо всех сил, но казалось — её никто не слышит. Внезапно ей стало невыносимо холодно, и когда она снова посмотрела на себя, то увидела, что превратилась в золотую монету.
И стала она теперь переходить из рук в руки. И везде, где её видели, она замечала радостные лица. Ею расплачивались за покупки. Она обрела свое назначение. Она всем приносила пользу. Она была вполне счастлива, наша золотая пуговица.
Из благодарности к бедной женщине, которая нашла её однажды и не вернула хозяину, она то и дело выскальзывала из карманов богатых, после чего её всегда находили бедняки, очень радовались, покупали еду и питье и пребывали в хорошем настроении.
И по сей день разгуливает по белому свету золотая пуговица…
ЛЕГЕНДА О ВЕЧНОМ ТОМЛЕНИИ
Это случилось очень и очень давно. На земле было много государств, и в каждом из них правил король.
А у королей всегда только одно на уме: земель, да могущества, да подданных побольше заиметь. Оттого и война шла между народами, и не было войне этой ни конца ни краю. Короли посылали против своих соседей всё новые и новые войска, и в конце концов мертвых стало чуть ли не больше, чем живых. И повсеместно ужасное бедствие повелось. Женщины и дети голодали, старики мерли, а так как все мужчины были на войне, то некому было обрабатывать поля, и на них тоже ничего не росло. Только у королей да в королевских семьях еды было вдосталь.
Но в один прекрасный день начали все народы ополчаться на своих властителей. Ратники, только что воевавшие друг против друга, побратались, и в каждом государстве народ убил короля, его советников и маршалов.
«Конец смертям, бедствиям и нужде!»- раздавалось повсюду, в больших городах и селениях. Воинства возвращались домой, радовались, что наступил мир и можно отдохнуть и наесться.
Но оказалось, что нужда, после того как поубивали королей и советников, меньше не стала. Голод и нищета из-за неразберихи даже увеличились. Куда ни глянь, везде больные и немощные. Повсюду люди падали от истощения и умирали.
И ужаснулись люди, и стенали от бессилия, и воззвали они к богу о помощи.
Но, казалось, и бог их не слышит. Нищета, лишения и смерть продолжали делать свое дело.
Народы, все люди на земле, потеряли всякую надежду и проклинали бога.
И тогда бог послал всем им сон, беспробудный, продолжительный, глубокий сон.
Ни один человек уже не мог подняться с места, на котором он в этот момент находился. Глаза закрывались, люди падали на землю и засыпали. И вот уже на огромной круглой земной тверди спали все.
И тогда повелел всемогущий, и увидели люди во сне, что все звери земли прилежно трудятся на необъятных полях и в сумрачных лесах. Лев сеет, буйволы, словно лемехи, глубоко вспахивают почву, ягуары закладывают клубни картофеля в борозды. Слоны валят деревья и складывают их в штабеля, а обезьяны и кенгуру строят большие рубленые дома. Лисицы гордо ходят взад и вперед по прекрасным фруктовым садам и поливают грядки с овощами, даже мыши и крысы нашли себе полезное дело и полют сорняки. Ни одна тварь не лодырничает. Куда бы люди ни посмотрели, повсюду царили трудолюбие и мир.
И тогда услышал бог, как все люди сквозь сон разом в блаженстве вздохнули: «Ах, счастливчики! Ах, если бы и нам такое!»
И, едва они это вымолвили, повелел всемогущий им проснуться, и прозвучал из облаков его голос, и донеслось до всех уголков земли слово: «Вставайте, трудитесь!»