Три раза ударили в колокол, и занавес поднялся.
На маленькой сцене справа и слева стояли картонные деревья. Над ними
висел фонарь в виде луны и отражался в кусочке зеркала, на котором пла-
вали два лебедя, сделанные из ваты, с золотыми носами.
Из-за картонного дерева появился маленький человечек в длинной белой
рубашке с длинными рукавами.
Его лицо было обсыпано пудрой, белой, как зубной порошок.
Он поклонился почтеннейшей публике и сказал грустно:
- Здравствуйте, меня зовут Пьеро... Сейчас мы разыграем перед вами
комедию под названием; "Девочка с голубыми волосами, Или Тридцать три
подзатыльника". Меня будут колотить палкой, давать пощечины и подза-
тыльники. Это очень смешная комедия...
Из-за другого картонного дерева выскочил другой человек, весь клетча-
тый, как шахматная доска.
Он поклонился почтеннейшей публике:
- Здравствуйте, я - Арлекин!
После этого обернулся к Пьеро и отпустил ему две пощечины, такие
звонкие, что у того со щек посыпалась пудра.
- Ты чего хнычешь, дуралей?
- Я грустный потому, что я хочу жениться, - ответил Пьеро.
- А почему ты не женился?
- Потому что моя невеста от меня убежала...
- Ха-ха-ха, - покатился со смеху Арлекин, - видели дуралея!..
Он схватил палку и отколотил Пьеро.
- Как зовут твою невесту?
- А ты не будешь больше драться?
- Ну нет, я еще только начал.
- В таком случае, ее зовут Мальвина, или девочка с голубыми волосами.
- Ха-ха-ха! - опять покатился Арлекин и отпустил Пьеро три подза-
тыльника. - Послушайте, почтеннейшая публика... Да разве бывают девочки
с голубыми волосами?
Но тут он, повернувшись к публике, вдруг увидел на передней скамейке
деревянного мальчишку со ртом до ушей, с длинным носом, в колпачке с
кисточкой...
- Глядите, это Буратино! - закричал Арлекин, указывая на него
пальцем.
- Живой Буратино! - завопил Пьеро, взмахивая длинными рукавами.
Из-за картонных деревьев выскочило множество кукол - девочки в черных
масках, страшные бородачи в колпаках, мохнатые собаки с пуговицами вмес-
то глаз, горбуны с носами, похожими на огурец...
Все они подбежали к свечам, стоявшим вдоль рампы, и, вглядываясь, за-
тараторили:
- Это Буратино! Это Буратино! К нам, к нам, веселый плутишка Бурати-
но!
Тогда он с лавки прыгнул на суфлерскую будку, а с нее на сцену.
Куклы схватили его, начали обнимать, целовать, щипать... Потом все
куклы запели "Польку Птичку":
Птичка польку танцевала
На лужайке в ранний час.
Нос налево, хвост направо, -
Это полька Карабас.
Два жука - на барабане,
Дует жаба в контрабас.
Нос налево, хвост направо, -
Это полька Барабас.
Птичка польку танцевала,
Потому что весела.
Нос налево, хвост направо, -
Вот так полечка была.
Зрители были растроганы. Одна кормилица даже прослезилась. Один по-
жарный плакал навзрыд.
Только мальчишки на задних скамейках сердились и топали ногами:
- Довольно лизаться, не маленькие, продолжайте представление!
Услышав весь этот шум, из-за сцены высунулся человек, такой страшный
с виду, что можно было окоченеть от ужаса при одном взгляде на него.
Густая нечесаная борода его волочилась по полу, выпученные глаза вра-
щались, огромный рот лязгал зубами, будто это был не человек, а кроко-
дил. В руке он держал семихвостую плетку.
Это был хозяин кукольного театра, доктор кукольных наук синьор Кара-
бас Барабас.
- Га-га-га, гу-гу-гу! - заревел он на Буратино. - Так это ты помешал
представлению моей прекрасной комедии?
Он схватил Буратино, отнес в кладовую театра и повесил на гвоздь.
Вернувшись, погрозил куклам семихвостой плеткой, чтобы они продолжали
представление.
Куклы кое-как закончили комедию, занавес закрылся, зрители разошлись.
Доктор кукольных наук синьор Карабас Барабас пошел на кухню ужинать.
Сунув нижнюю часть бороды в карман, чтобы не мешала, он сел перед
очагом, где на вертеле жарились целый кролик и два цыпленка.
Помуслив пальцы, он потрогал жаркое, и оно показалось ему сырым.
В очаге было мало дров. Тогда он три раза хлопнул в ладоши.
Вбежали Арлекин и Пьеро.
- Принесите-ка мне этого бездельника Буратино, - сказал синьор Кара-
бас Барабас. - Он сделан из сухого дерева, я его подкину в огонь, мое
жаркое живо зажарится.
Арлекин и Пьеро упали на колени, умоляли пощадить несчастного Бурати-
но.
- А где моя плетка? - закричал Карабас Барабас.
Тогда они, рыдая, пошли в кладовую, сняли с гвоздя Буратино и приво-
локли на кухню.
СИНЬОР КАРАБАС БАРАБАС ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ СЖЕЧЬ БУРАТИНО, ДАЕТ ЕМУ
ПЯТЬ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ И ОТПУСКАЕТ ДОМОЙ
Когда куклы приволокли Буратино и бросили на пол у решетки очага,
синьор Карабас Барабас, страшно сопя носом, мешал кочергой угли.
Вдруг глаза его налились кровью, нос, затем все лицо собралось попе-
речными морщинами. Должно быть, ему в ноздри попал кусочек угля.
- Аап... аап... аап... - завыл Карабас Барабас, закатывая глаза, -
аап-чхи!..
И он чихнул так, что пепел поднялся столбом в очаге.
Когда доктор кукольных наук начинал чихать, то уже не мог остано-
виться и чихал пятьдесят, а иногда и сто раз подряд.
От такого необыкновенного чихания он обессиливал и становился добрее.
Пьеро украдкой шепнул Буратино:
- Попробуй с ним заговорить между чиханьем...
- Аап-чхи! Аап-чхи! - Карабас Барабас забирал разинутым ртом воздух и
с треском чихал, тряся башкой и топая ногами.
На кухне все тряслось, дребезжали стекла, качались сковороды и каст-
рюли на гвоздях.
Между этими чиханьями Буратино начал подвывать жалобным тоненьким го-
лоском:
- Бедный я, несчастный, никому-то меня не жалко!
- Перестань реветь! - крикнул Карабас Барабас. - Ты мне мешаешь...
Аап-чхи!
- Будьте здоровы, синьор, - всхлипнул Буратино.
- Спасибо... А что - родители у тебя живы? Аап-чхи!
- У меня никогда, никогда не было мамы, синьор. Ах, я несчастный! - И
Буратино закричал так пронзительно, что в ушах Карабаса Барабаса стало
колоть, как иголкой.
Он затопал подошвами.
- Перестань визжать, говорю тебе!.. Аап-чхи! А что - отец у тебя жив?
- Мой бедный отец еще жив, синьор.
- Воображаю, каково будет узнать твоему отцу, что я на тебе изжарил
кролика и двух цыплят... Аап-чхи!
- Мой бедный отец все равно скоро умрет от голода и холода. Я его
единственная опора в старости. Пожалейте, отпустите меня, синьор.
- Десять тысяч чертей! - заорал Карабас Барабас. - Ни о какой жалости
не может быть и речи. Кролик и цыплята должны быть зажарены. Полезай в
очаг.
- Синьор, я не могу этого сделать.
- Почему? - спросил Карабас Барабас только для того, чтобы Буратино
продолжал разговаривать, а не визжал в уши.
- Синьор, я уже пробовал однажды сунуть нос в очаг и только проткнул
дырку.
- Что за вздор! - удивился Карабас Барабас. - Как ты мог носом протк-
нуть в очаге дырку?
- Потому, синьор, что очаг и котелок над огнем были нарисованы на
куске старого холста.
- Аап-чхи! - чихнул Карабас Барабас с таким шумом, что Пьеро отлетел
налево. Арлекин - направо, а Буратино завертелся волчком.
- Где ты видел очаг, и огонь, и котелок нарисованными на куске холс-
та?
- В каморке моего папы Карло.
- Твой отец - Карло! - Карабас Барабас вскочил со стула, взмахнул ру-
ками, борода его разлетелась. - Так, значит, это в каморке старого Карло
находится потайная...
Но тут Карабас Барабас, видимо не желая проговориться о какой-то тай-
не, обоими кулаками заткнул себе рот. И так сидел некоторое время, глядя
выпученными глазами на погасающий огонь.
- Хорошо, - сказал он наконец, - я поужинаю недожаренным кроликом и
сырыми цыплятами. Я тебе дарю жизнь, Буратино. Мало того...
Он залез под бороду в жилетный карман, вытащил пять золотых монет и
протянул их Буратино:
- Мало того... Возьми эти деньги и отнеси их Карло. Кланяйся и скажи,
что я прошу его ни в коем случае не умирать от голода и холода и самое
главное - не уезжать из его каморки, где находится очаг, нарисованный на
куске старого холста. Ступай, выспись и утром пораньше беги домой.
Буратино положил пять золотых монет в карман и ответил с вежливым
поклоном:
- Благодарю вас, синьор. Вы не могли доверить деньги в более надежные
руки...
Арлекин и Пьеро отвели Буратино в кукольную спальню, где куклы опять
начали обнимать, целовать, толкать, щипать и опять обнимать Буратино,
так непонятно избежавшего страшной гибели в очаге.
Он шепотом говорил куклам:
- Здесь какая-то тайна.
ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ БУРАТИНО ВСТРЕЧАЕТ ДВУХ НИЩИХ - КОТА БАЗИЛИО И ЛИСУ
АЛИСУ
Рано утром Буратино пересчитал деньги, - золотых монет было столько,
сколько пальцев на руке, - пять.
Зажав золотые в кулаке, он вприпрыжку побежал домой и напевал:
- Куплю папе Карло новую куртку, куплю много маковых треугольничков,
леденцовых петухов на палочках.
Когда из глаз скрылся балаган кукольного театра и развевающиеся фла-
ги, он увидел двух нищих, уныло бредущих по пыльной дороге: лису Алису,
ковыляющую на трех лапах, и слепого кота Базилио.
Это был не тот кот, которого Буратино встретил вчера на улице, но
другой - тоже Базилио и тоже полосатый. Буратино хотел пройти мимо, но
лиса Алиса сказала ему умильно:
- Здравствуй, добренький Буратино! Куда так спешишь?
- Домой, к папе Карло.
Лиса вздохнула еще умильнее: