Оказалось, у него есть не только яблоки, но и морковь. Несколько вялая, но все еще вкусная. Но есть я не могу.
Мы слоняемся по окрестностям, выкрикивая: «Кис-кис-кис». Смотрим под каждым кустом. Надеюсь, Нэтти хорошо ловит ящериц: тут их полно. Хотя поводок будет ему мешать.
Доктор приезжает дважды в день. Должно быть, он живет в городке рядом с больницей. Периодически он останавливается и кричит нам, что просто хочет помочь. Однажды он выкрикнул, что хорошо, что мы по крайней мере спрятались за этой старой стеной. Что он вообще имеет в виду?
Если он действительно хочет помочь, мог бы принести нам бутылки с водой. Долго мы тут не протянем.
Но старик говорит, что он сбегает обратно в город — и он правда хочет именно побежать, — чтобы принести воды. Он возьмет мою тележку, потому что она легче. И тогда мы сможем остаться тут дольше.
После его ухода я провожу утро как обычно: зову Нэтти, высматриваю в тенях мертвого или умирающего кота.
А потом, тем же днем, начинается дождь. Настоящий ливень. Поначалу мне кажется, что это и есть то самое происшествие, но это не так. Я выбегаю под струи воды и зову: «Кис-кис-кис!» Я вся вымокла, но мне наплевать. И лишь позже я вспоминаю, что надо выставить кружки и сковородку этого старика, чтобы собрать воды.
Когда дождь прекращается, внезапно расцветают цветы! Насколько хватает глаз: нет, это не грязь, это цветы.
Я иду к ним. Запах просто волшебный. Вижу целый рой маленьких бабочек, которые светятся голубым. Никогда не думала, что такие вообще бывают.
Может, я все это время заблуждалась насчет катастрофы? Может, должно случиться что-то прекрасное, а не что-то плохое? Лавина цветов?
Но потом я чувствую резкое покалывание в ногах, словно призванное напомнить мне, что я заблуждаюсь: нет, огромная опасность все еще есть, она просто ждет, когда лучше на нас обрушиться.
Я снова вглядываюсь в небеса.
Но теперь мне все равно. Я ору: «Ну, цунами, иди сюда! Приходите, потоп и огонь, ураган и метеориты!»
Ничего не происходит. Затем я слышу, как возвращается старик. Он насвистывает. Тут такая красота, что невозможно не свистеть. Он замечает меня и машет: «Я купил помидоры и персики!» Будто знает, что именно их я не ела с начала бегства к спасению.
Но я сажусь среди цветов и плачу. Он кладет все за нашу стену и выходит к цветам и бабочкам — осторожно, стараясь не наступить на растения, — и садится рядом.
Я присматриваюсь к нему… разглядываю хорошенько, не то что раньше.
Он сидит, обняв себя за одно колено. На нем шорты. У него волосатые жилистые ноги, все в шишках, но зато выглядят сильными. Его большая шляпа закрывает часть лица, но я ведь знаю: он уродлив, ему нужно побриться. Зубы у него торчат наружу, подбородка почти нет, а на самой середине носа выросла шишка. Но внезапно он кажется мне красивым. Как Нэтти. Нэтти — не самый привлекательный кот, но я не видела ни одного, который нравился бы мне больше него.
Я говорю спасибо.
Он кивает несколько раз, словно говоря «да, да, да», а затем трясет головой, будто говоря «да это все не важно».
Интересно, как его зовут.
Я уже собираюсь протянуть руку и тронуть его за колено, сказать что-то приятное, но вот опять появляется доктор. Его серебряная машина припаркована как раз напротив нашей стены.
Он идет к нам, топча цветы. Бабочки разлетаются в разные стороны. На руке — там, где Нэтти оцарапал его, — у него повязка.
— Я думал, вы к этому времени уже уйдете. Или хотя бы позовете кого-нибудь на помощь.
О Боже, у него красный кожаный поводок. Нэтти. Он легонько стучит им себя по бедру, а потом протягивает мне:
— Вот ваш поводок.
Мы искали и искали, звали кота, пока не охрипли, а Нэтти все время был у него. Или, во всяком случае, он знает, где Нэтти. Я так ясно себе это представляю: вот доктор едет по дороге, видит красный поводок и заманивает Нэтти. Или, еще вероятней, поводок зацепился за колючий куст колеогине.
Я хватаю поводок и начинаю лупить им доктора. Он к этому был явно не готов. Он падает спиной в цветы, а я все хлещу его.
Пока перевес на моей стороне, старик стоит и наблюдает, но вот доктор встает, отвешивает мне хорошую пощечину и сбивает с ног, и старик хватает его сзади и удерживает. Он ниже доктора, но по его жилистым рукам понятно, как он силен.
И я думаю: мой старик.
Доктор говорит:
— Животное (опять «животное»!)… оно… в Уилкервильском питомнике. Если его еще не усыпили. Долго их там не держат.
Я даже не беру с собой бутылку воды. Сразу принимаюсь бежать обратно к дороге.
Доктор кричит мне:
— Не глупите!
Мы ушли, вероятно, всего на десять — двенадцать километров от города. Долгие, долгие дни я толкала свою тележку, и от этого сильно окрепла. Я все бегу и бегу.
Вскоре ко мне подъезжает машина доктора. Верх, как обычно, откинут, и я сразу вижу, что старик тоже сидит внутри. Он говорит мне залезать в машину. Если он там, то, видимо, все в порядке. Хотя, может, доктор сделает так, чтобы мы оба оказались в питомнике для людей. В машине всего два места. Мне приходится сидеть у старика на коленях; он обнял меня за талию. Как тут мило.
Но потом прямо впереди нас появляется гигантская черная туча. Похожая на огромного, огромного пустынного дьявола. И в ней полно цветов! И звуков. Ну вот, наконец, и катастрофа. На самом деле я даже рада, что это произошло. Я не могу обнять Нэтти, но старик так славно и крепко обнимает меня сам.
Доктор останавливает машину и начинает натягивать крышу, но в последнюю минуту бедствие обходит нас стороной: туча поднимается и затем развеивается дождем из цветов. Цветы падают на нас, влажные и ароматные.
Мы все запыхались, хотя ничего не делали, просто сидели. Мы смотрим друг на друга… даже доктор. Я смотрю в черные глаза старика. И быстро отворачиваюсь. Я думаю: так вот откуда исходит все его спокойствие. Откуда-то оттуда, изнутри.
И снова мне становится интересно, как его зовут.
Доктор везет нас — слишком быстро даже по меркам пустыни — в город.
В питомнике нам говорят:
— Этот тощий старый рыжий кот? Он был чудной.
— Так где он сейчас?
— Он сбежал. Вот прямо сегодня. Понятия не имеем, как ему удалось.
Я всегда знала, что он смышленей многих, но сейчас мне жаль, что это так. Я сажусь на тротуар.
Старик говорит это вслух:
— Смышленый кот. — А потом: — Он вернется… — Его сиплый медленный голос: — Они всегда возвращаются.
Звучит ободряюще, мне нравится, но все-таки он меня не убеждает.
Старик это замечает и повторяет:
— Он вернется!
Доктор говорит:
— Да Бога ради, это всего лишь кот. Вы отлично проживете и без него.
Да как у него наглости хватает! Конечно же, я без него не проживу.
Я встаю и снова нападаю на него. Пока никто не успел вмешаться, я наношу ему два отличных ударах.
Но он пощечиной сбивает меня с ног.
— Горожане хотят, чтобы вы отправились в приют. Вы всем мешаете, настоящее бельмо на глазу. Посмотрите на себя.
Старик отталкивает его, получает удар в челюсть и падает на спину. Это приводит меня в такую ярость, что я встаю и сражаюсь еще отчаянней. Толку от этого никакого. Я снова оказываюсь на земле рядом с моим мужчиной.
Но вот раздаются ужасный вой и мяуканье, и с крыши приюта появляется оранжевый шар с когтями. Он приземляется доктору на голову. Стоит ужасный шум. Я слышала, что кошки умеют издавать жуткие звуки, но раньше никогда этого не слышала.
Доктор пытается спастись бегством, но как же убежать от кота, который сидит у вас на голове?
Он уже скрылся с глаз, но мы все еще слышим Нэтти.
Мы со стариком снова смотрим друг на друга, и на этот раз я позволяю себе заглянуть в него глубже.
Он кивает, и я киваю.
Он берет меня за руку. (Какие у нас обоих сильные и мозолистые руки! Точно наждак.)
Мы садимся и ждем, пока вернется Нэтти.
— Ты знаешь, что безопасных мест на земле нет, — говорит он.
— Знаю, — отвечаю я.
— И что не все катастрофы так уж ужасны.
И я говорю:
— Да, знаю.
Вскоре нам навстречу вальяжной походкой выходит Нэтти.
И мы отправляемся навстречу другой жизни, и Нэтти сидит у меня на плече.
— Пора идти дальше.
— Пока мы не найдем какое-нибудь славное зеленое местечко у реки?
— И среди деревьев.
— И холм, чтобы забираться на него?
— И домик.
Интересно, как же его зовут?
Детство Кэрол Эмшвиллер прошло в Мичигане и во Франции, а теперь она делит свое время между Нью-Йорком и Калифорнией. Она является лауреатом двух премий «Небьюла» за рассказы «Существо» («Creature») и «Я живу с тобой» («I Live With You»). Также она заслужила Всемирную премию фэнтези за достижения в области литературы. Была удостоена гранта Национального фонда поддержки искусств и двух грантов Штата Нью-Йорк. Ее рассказы публикуются во многих литературных и научно-фантастических журналах; среди последних книг можно назвать романы «Мистер Бутс» («Mister Boots») и «Тайный город» («The Secret City»), а также сборник «Я живу с тобой, а ты этого не знаешь» («I Live With You and You Don’t Know It»). Скоро в издательстве P.S.Publishing выйдет еще одна коллекция ее рассказов.
Эмшвиллер говорит так:
«Я не думала о какой-то конкретной кошке. У меня уже давно не было котиков, но я люблю задействовать в своих рассказах животных. Раньше у нас жил кот похожего рыжего окраса. Перед тем как его кастрировали, он каждую ночь уходил драться и возвращался с порванными ушами. Он отправился в колледж с моей дочерью, где жил с группой студентов, у которых был ручной кролик. А потом вернулся, растолстел и прожил долгую и ленивую жизнь».
Девять жизнейШэрин Маккрамб
Тогда это казалось хорошей идеей. Конечно, Филип Дэнби просто шутил, но сказал он это серьезным тоном. Хотел задобрить своих тупоголовых клиентов, этих поклонников нью-эйдж: казалось, они всерьез верят в такие штуки. «Я бы хотел переродиться котом», — сказал он, шутливо улыбаясь в пламя свечи на обеденном столе Эскериджей. Пока все болтали про реинкарнацию, ему приходилось задерживать дыхание, чтобы не расхохотаться. Женщины хотели бы вернуться на эту землю стройными блондинками, а мужчины мечтали о самых разных вариантах, от футболистов из команды «Даллас Ковбойз» до дубовых деревьев. Дубовых деревьев? И все это время ему нужно было строить серьезную мину в надежде, что эти тупицы заключат с фирмой контракт.