— А в крышке этого дома они делали дверь?
— Они не делали дверь.
— Но тогда как мальчик или девочка выбирались наружу?
— Мальчик или девочка оставались в этом маленьком доме. Они жили там всю жизнь и до сих пор живут в этих домах под другими, в которых живут люди. И люди, что живут в домах наверху, могут приходить и уходить, когда захотят, и они не задумываются о том, как же существуют маленькие домики с маленькими детьми, которые сидят в маленьких комнатках у них под ногами.
— Ну а как же их родители? Неужели они никогда не разыскивали своих мальчиков и девочек?
— Ах, — сказала Ведьмино Отмщение. — Иногда да, иногда нет. Да и то сказать: а под их домами кто жил? Но это было давным-давно. Теперь люди чаще всего закапывают под своим домом кошек вместо детей. Вот почему мы называем кошек домашними животными. И вот почему нам нужно ходить здесь с предельной осторожностью. Как ты мог заметить, кое-какие дома еще строятся.
Так и есть. Они проходят мимо полян, где люди копают маленькие ямки. Сначала Кроха откидывает капюшон и идет на двух ногах, а затем надевает его снова и идет на четвереньках: он пытается стать маленьким-маленьким и плавным-плавным, совсем как кошка. Но бубенцы звенят у него на хвостах, а монеты — в мешке, который несет Ведьмино Отмщение, звенят и мяукают, и люди прекращают работу, глядя им вслед.
А сколько всего на свете ведьм? Ты когда-нибудь видел ведьму? Узнал бы ведьму, если бы увидел? А что бы ты сделал, если бы встретился с ведьмой? И если уж на то пошло, узнаешь ли ты кошку, если встретишься с ней? Точно-точно?
Кроха следовал за Ведьминым Отмщением. Кожа на коленях и подушечках пальцев у него огрубела. Ему бы хотелось порой потаскать на спине мешок, но он был слишком тяжелым. Насколько тяжелым? Ты бы тоже не смог его носить.
Они пили из ручьев. По ночам они раскрывали мешок из кошачьих шкурок и забирались внутрь, чтобы поспать, а когда чувствовали голод, облизывали монеты, которые, казалось, постоянно сочились золотым жиром. Они все шли, и Ведьмино Отмщение напевала песенку:
У меня не было мамы,
И у моей мамы не было мамы,
И у ее мамы не было мамы,
И у ее мамы не было мамы,
И у ее мамы не было мамы,
И у тебя нет мамы,
Чтобы спеть
Эту песню.
И монеты в мешке тоже напевали, мяу-мяу, и бубенцы на хвостах Крохи звенели в такт.
Каждый вечер Кроха вычесывает шерсть Ведьминого Отмщения. И каждое утро Ведьмино Отмщение вылизывает его с головы до ног, не забывая о местах за ушами и под коленками. А потом он надевает кошачий костюм, и она чистит его заново.
Иногда они были в лесу, иногда лес превращался в город, и тогда Ведьмино Отмщение рассказывала Крохе о людях, которые жили в домах, и о детях, которые жили под этими домами. Однажды в лесу она показала ему то, что когда-то было домом. Теперь от него остались лишь выстланные мхом камни фундамента да остов печной трубы, который удерживали в стоячем положении толстенные канаты и кольца плюща.
Ведьмино Отмщение постучала по травянистой земле, передвигаясь по часовой стрелке вокруг фундамента, и вот, наконец, они с Крохой услышали гул; Ведьмино Отмщение бросилась на четвереньки и принялась рыть почву когтями, терзая ее лапами и выгрызая куски, пока они не увидели маленькую деревянную крышу. Ведьмино Отмщение постучала по ней, а Кроха хлестал себя по бокам хвостами.
— Ну что, Кроха, — сказала Ведьмино Отмщение. — Снимем крышку и выпустим бедного ребенка?
Кроха близко подполз к отверстию, которое она проделала; он приложил к нему ухо и прислушался, но ничего не услышал.
— Там никого нет, — сказал он.
— Может, они просто стесняются, — сказала Ведьмино Отмщение. — Так что же, выпустим их или оставим в покое?
— Выпустим! — сказал Кроха, но имел в виду «Оставим в покое!» — а может, он сказал «Оставим в покое!», а имел в виду как раз противоположное. Ведьмино Отмщение посмотрела на него, и ему показалось, что теперь он слышит — прямо под тем местом, где он приник к земле и застыл — очень тихо… кто-то скребся в грязную провалившуюся крышу.
Кроха отскочил в сторону. Ведьмино Отмщение подобрала булыжник и с силой бросила вниз, продавливая крышу внутрь. Когда они заглянули внутрь, там не было ничего, лишь чернота и едва различимый запах. Они присели на землю и подождали, что же вылезет наружу. Ничего. Немного погодя Ведьмино Отмщение подхватила свой мешок из кошачьих шкурок, и они снова отправились в путь.
Несколько следующих ночей Крохе все снилось, что кто-то — что-то — идет за ними следом. Это что-то было маленьким, худым, блеклым, холодным, грязным и испуганным. А потом оно снова уползло куда-то, Кроха так и не узнал куда. Но если ты придешь в ту часть леса, где они сидели и ждали на каменном фундаменте, то, возможно, встретишь существо, которое они выпустили на волю.
Никто не знал, почему поссорились мама Крохи и колдун Нужда, хотя ведьма, мама Крохи, и поплатилась за это жизнью. Колдун Нужда был привлекательным мужчиной и очень любил детей. Он крал их из колыбелей и кроватей дворцов, усадеб и гаремов. Он наряжал своих детей в шелка, как того требовало их положение, и они носили золотые короны и ели с золотых тарелок. Они пили из золотых чаш. Говорили, что дети Нужды не нуждаются ни в чем.
Может, Нужда позволил себе какое-то замечание насчет того, как ведьма, мама Крохи, воспитывает детей; может, ведьма, мама Крохи, похвасталась рыжими волосами своих отпрысков. А возможно, дело вообще было в чем-то совершенно ином. Ведьмы и колдуны — народ гордый и вздорный.
Когда Кроха с Ведьминым Отмщением подошли наконец к дому колдуна Нужды, она обратилась к Крохе:
— Посмотри, что за уродство! Мое дерьмо порой и то выглядело лучше, и все же я закапывала его в листья. А запах! Сточная канава. Как только соседи выносят эту вонь!
У колдунов нет чрева, а поэтому им приходится обзаводиться домами другим путем; также они могут покупать их у ведьм. Но Кроха подумал, что это очень красивый дом. Когда он присел на корточки на подъездной дороге бок о бок с Ведьминым Отмщением, то увидел: из каждого окна на него глазели принцы и принцессы. Он ничего не говорил, но скучал по братьям и сестрам.
— Поторапливайся, — сказала Ведьмино Отмщение. — Мы отойдем в сторонку и подождем, пока Нужда не вернется домой.
Кроха пошел за Ведьминым Отмщением обратно в лес, и вскоре двое из детей Нужды выбежали из дома с корзинками из чистого золота. Они тоже направились в лес и принялись собирать ежевику.
Ведьмино Отмщение и Кроха сидели в зарослях вереска и наблюдали за ними.
В кустах гулял ветер. Кроха думал о своих братьях и сестрах. Он думал о вкусе ежевики, о том, какое ощущение она оставляет во рту — совсем непохожее на то, что остается от жира.
Ведьмино Отмщение уютно пристроилась у его поясницы; она слизывала ему комок свалявшейся шерсти у основания спины. Принцессы пели.
Кроха решил, что поселится в зарослях вместе с Ведьминым Отмщением. Они будут питаться ежевикой и шпионить за детьми, которые придут ее собирать, и Ведьмино Отмщение поменяет имя. Помимо сладостного вкуса ежевики он нащупал во рту слово „мама“.
— Теперь ты должен выйти к ним, — сказала Ведьмино Отмщение. — И быть игривым, словно котенок. Будь шаловлив. Гоняйся за своим хвостом. Смущайся, но не слишком уж сильно. И много не болтай. Позволь им себя погладить. Не кусайся.
Она толкнула его под зад, и Кроха, вывалившись из кустов, распростерся у ног дочек колдуна Нужды.
Принцесса Джорджия сказала:
— Посмотри, какой милый маленький котик!
Ее сестрица Маргарет сказала с сомнением:
— Но у него пять хвостов. Я никогда не видела кошку, которой нужно было бы столько хвостов. И шкура у него застегнута на пуговицы. И размерами он почти с тебя!
Но Кроха тем временем начал скакать и бегать. Он вертел хвостами туда-сюда, да так, что раззвенелись колокольцы, а потом притворился, что испугался звуков. Две принцессы поставили на землю корзины, до половины наполненные ежевикой, и заговорили с Крохой, называя его глупой киской.
Поначалу он не хотел подходить к ним. Но потом притворился, что они его покорили. Позволил погладить себя и покормить ежевикой. Гонялся за лентой для волос и растянулся на земле, чтобы они могли повосхищаться пуговками на его животе. Пальцы принцессы Маргарет потянули шкурку; затем она просунула руку между свободно висящим костюмом кошки и кожей мальчика Крохи. Он шлепнул ее лапой по ладони, и сестра принцессы Маргарет, Джорджия, со знанием дела заметила, что кошкам не нравится, когда их гладят по животу.
Они уже крепко подружились к тому времени, когда Ведьмино Отмщение вышла из кустов на задних лапах и запела:
У меня нет детей,
И у моих детей нет детей,
И у детей моих детей
Нет детей
И у их детей
Нет ни усов,
Ни хвостов.
При виде ее принцессы Маргарет и Джорджия рассмеялись и стали показывать на нее пальцем. Они никогда не слышали, как поет кошка, и не видели кошек на задних лапах. Кроха яростно ощерился, хлеща себя по бокам пятью хвостами, и шерсть на его шкурке встала дыбом. Над этим они тоже посмеялись.
Когда они возвращались из леса с корзинками, полными ежевики, Кроха шел за ними следом, а Ведьмино Отмщение следовала чуть поодаль. Мешок с золотом она оставила в зарослях.
Когда колдун Нужда пришел домой тем вечером, руки его были полны подарков для детей. Один из сыновей побежал встретить его у двери, восклицая: «Пойди посмотри, что пришло за Маргарет и Джорджией из леса! Можно, они будут жить у нас?»
А стол не был накрыт к ужину, и дети колдуна Нужды еще не садились за уроки, и в тронном зале колдуна Нужды кругами вилась кошка с пятью хвостами, а вторая, бесцеремонно усевшись на его троне, пела:
Да!