Немного погодя приходит старушка, потом рассыльный булочника, потом вагоновожатый, под конец старая учительница-пенсионерка. И каждый приносит какой-нибудь кусочек Джованнино. Кто ногу, кто ухо, кто нос.
— Ну разве сыщешь на свете мальчишку рассеяннее моего сына?
— А! Все дети такие.
Наконец прибывает Джованнино, прыгая на одной-единственной ноге, без ушей, без руки, но по-прежнему веселый, как воробушек. Мама качает головой и начинает приводить его в порядок. Приделывает руку, потом ногу…
— Все на месте, мама? Мама, а правда, я был молодец?
— Да, Джованни, ты был такой молодец!..
Пигалица
Жила-была в городе Гаверате одна женщина, такая маленькая, такая щупленькая, что никто не звал ее иначе, как Пигалица. Целыми днями она только и делала, что считала, кто сколько раз чихнул. Считала, а потом рассказывала о своих подсчетах подружкам, и они все вместе принимались судачить об этом до тех пор, пока у них не темнело в глазах.
— А вот аптекарь, — рассказывала Пигалица, — семь раз подряд чихнул.
— Не может быть!
— Да господи! Да пусть у меня нос отвалится, если это не истинная правда! В седьмой раз он чихнул аккурат за пять минут до полудня.
Судачили, судачили и под конец решили, что аптекарь разбавляет касторку сырой водой.
— А священник-то наш четырнадцать раз чихнул! — сообщала красная от волнения Пигалица.
— А ты не того, не ошиблась?
— Да господи! Да пусть у меня нос отвалится, если хоть на один раз меньше!
— До чего же мы так докатимся!
Судачили, судачили и под конец решили, что священник наливает в салат слишком много масла.
Однажды Пигалица со своими подружками — а собралось их если не дюжина и не полдюжины, так уж, во всяком случае, больше, чем дней в неделе, — притаились под окном у синьора Делио. Притаились они и слушают. А синьору Делио совсем не хотелось чихать, потому что он никогда не нюхал табаку и еще не успел простудиться.
— Поди ж ты! Не чихает! — не выдержала Пигалица. — Нет, как хотите, а здесь что-то не чисто.
— Ясное дело, — подхватили подружки.
Услышал этот разговор синьор Делио, набрал а спринцовку целую пригоршню молотого перца и незаметно выпустил его на головы сплетницам, которые притаились у него под окном.
Первой чихнула Пигалица:
— Апчхи!
А за ней и все остальные:
— Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Чихали, чихали, чихали, чихали, еле остановились.
— Я больше вас чихнула, — сказала Пигалица.
— Нет, мы больше! — возразили ее подружки.
Спорили, спорили, а под конец бросились друг на друга, вцепились в волосы и ну тузить одна другую по чем попало. И так-то они славно друг друга отделали — любо-дорого посмотреть: платья — в клочья, и у каждой стало на один зуб меньше.
С той поры Пигалица перестала разговаривать со своими подружками. Она купила себе записную книжку, карандаш и стала бродить по городу одна-одинешенька. Как услышит, кто чихнул, сразу — в книжке крестик. Чихнет еще кто-нибудь — еще крестик.
Когда она умерла, люди нашли ее записную книжку. Открыли эту книжку, а в ней видимо-невидимо крестиков.
— Смотрите-ка, — сказали люди, — это она, должно быть, свои добрые дела отмечала. Сколько же их у нее, батюшки! Ну, уж если ее в рай не возьмут — значит, никому туда не попасть.
Сакала, пакала
Двое ребятишек сидели как-то в тихом дворике и придумывали новый язык. Кроме них, этот язык не должен был понимать ни один человек на земле.
— Сака́ла, пака́ла, — сказал один.
— Пака́ла, сака́ла, браф! — ответил другой.
И оба покатились со смеху.
Неподалеку от них, на балконе второго этажа сидел старый добрый синьор и читал газету. А в доме напротив смотрела из окна старая синьора, обыкновенная, ни добрая, ни злая.
— До чего же все-таки глупые эти ребята, — сказала она.
Однако добрый синьор с ней не согласился.
— Я этого не нахожу, — сказал он.
— Но не станете же вы утверждать, что понимаете, о чем они лопочут.
— А как же! — возразил добрый синьор. — Конечно, все понимаю. Один сказал: «Хороший сегодня денек», а другой ему ответил: «Завтра будет еще лучше».
Синьора сморщила нос, но промолчала, потому что ребята опять начали разговаривать на своем языке.
— Мараски, барабаски, пимпарамоски, — сказал один.
— Бамбарамбам баски, кумпараски, бруф! — ответил другой.
И они снова засмеялись.
— Может, вы скажете, что и теперь все поняли?! — раздраженно воскликнула синьора.
— Конечно, понял, — с улыбкой ответил старый синьор. — Один из них сказал: «Как хорошо, что мы живем на свете!», а другой ответил: «Да, мир чудесен!»
— Уж так ли он чудесен, наш мир? — не сдавалась синьора.
— Бамбарамбам баски, браф, бриф, бруф, — ответил старый синьор.
Масляные человечки
Случилось так, что великий путешественник и знаменитый первооткрыватель Джованнино Бездельник очутился в Стране масляных человечков. На солнце они таяли, поэтому им всегда приходилось прятаться в тени. Для пущей безопасности все они поселились в городе, где вместо домов стояли холодильники. Джованнино бродил по улицам этого города, заглядывал в окошки и видел, как масляные человечки сидят в своих домах-холодильниках и у каждого на голове грелка со льдом. На дверце каждого холодильника висел телефон, чтобы можно было перезваниваться с хозяином дома.
— Алло!
— Алло!
— Кто это говорит?
— Король масляных человечков. Целиком из сливок высшего сорта. Молоко от швейцарской коровы. Вы хорошо рассмотрели мой холодильник?
— Куда лучше! Он весь из литого золота. Но скажите, ваше величество, неужели вы никогда не выходите на улицу?
— Только зимой, когда достаточно холодно, и только в ледяном автомобиле.
— А если как раз в то время, когда ваше величество изволят совершать прогулку, из-за туч невзначай выглянет солнышко?
— Не имеет права. Это запрещено. Если же оно вздумает ослушаться, я прикажу своим солдатам арестовать его и посадить в тюрьму.
«Трах!»
Это Джованнино бросил трубку и пошел в другую страну.
Небывалый дождь
Однажды над Пьомбино разразился небывалый дождь — дождь из леденцов. Они сыпались с неба, — словно крупные градины; только градины эти были не белые, а разноцветные — и зеленые, и розовые, и лиловые, и синие. Одному мальчику стало интересно, что это такое. Подобрал он зеленую градинку, сунул в рот, и сейчас же у него во рту появился сквознячок, который всегда бывает от мятного леденца. А другой мальчик попробовал розовую градинку — и сразу почувствовал залах клубники.
— Это конфеты! Это конфеты! — закричали ребята.
Тут и взрослые и дети сразу высыпали на улицу, стали подбирать леденцы и набивать ими карманы. Но сколько они ни старались, им никак не удавалось собрать все конфеты — уж очень сильный был этот дождь, настоящий ливень.
Необыкновенный дождь шел очень недолго, и все же улицы сплошь покрылись ароматным конфетным ковром, который так и хрустел под ногами. Ученики, которые возвращались из школы, и те еще успели наполнить конфетами свои ранцы и портфели. А старушки поснимали платки и навязали такие полные узелки, что было просто удивительно, как они не лопаются.
Вот был день! Настоящий праздник!
Многие до сих пор еще вспоминают его и ждут, когда же снова пройдет дождь из конфет. Но конфетная туча больше не появляется ни над Пьомбино, ни над Турином, ни даже над Кремоной.
Алиса-Валяшка
Расскажу-ка я тебе про Алису-Валяшку. Почему Валяшку? Потому что она всегда падала, всегда и всюду.
Как-то ищет ее дедушка, чтобы отнести в сад:
— Алиса! Где ты? Алиса!
— Я здесь, дедушка.
— Да где здесь-то?
— В будильнике.
Да, представьте себе, в будильнике! Захотелось ей узнать, что там все время тикает. Так захотелось, так захотелось, что открыла она окошечко, то, что на задней крышке, и не успела глазом моргнуть, как оказалась между зубчатыми колесами и пружинами. И вот теперь ей приходилось непрестанно прыгать с зубчика на зубчик, чтобы не погибнуть среди мудреных механизмов, которые крутились без устали, приговаривая: «Тик-так, тик-так!»
А в другой раз дедушка искал ее завтракать.
— Алиса! Где ты? Алиса!
— Я здесь, дедушка.
— Да где здесь-то?
— Ой, ну здесь, прямо совсем рядом! В бутылке.
— Как же ты туда попала?
— Мне очень захотелось пить, а потом я — раз! — и провалилась.
Да, провалилась в бутылку с водой. И вот теперь ей приходилось все время болтать ногами и грести руками, чтобы не утонуть. Хорошо еще, что летом, когда ее возили в Сперлонгу, она научилась плавать по-лягушачьи.
— Ну потерпи немного, сейчас я тебя вытащу.
Дедушка спустил в бутылку бечевку, Алиса ловко взобралась по ней наверх и вылезла наружу. Вот когда она,поняла, как полезно заниматься гимнастикой.
А однажды Алиса пропала. И дедушка ее искал, и бабушка ее искала, искала ее и соседка, которая приходила каждый день, чтобы почитать дедушкину газету и сэкономить на этом сорок лир.
— Господи, вот несчастье-то! — шептала перепуганная бабушка.— Ну что нам делать, если мы не найдем ее, прежде чем отец с матерью вернутся с работы?
— Алиса! Алиса! Где ты? Алиса!
Но на этот раз Алиса не отзывалась. И не могла отозваться. Путешествуя по кухне, она сунула свой любопытный нос и в ящик, где всегда держали скатерти и салфетки. Заглянула она в этот ящик и, конечно, свалилась туда. Свалилась и уснула на мягких салфетках. Кто-то шел мимо и задвинул ящик. Ну кому могло прийти в голову, что там Алиса? Когда она проснулась, то увидела, что вокруг темным-темно. Однако она и не подумала испугаться. Как-то ей случилось провалиться в водопроводную раковину, так там было еще темнее.
«Скоро, наверно, будут накрывать к ужину, — думала Алиса, — полезут за скатертью и сразу меня найдут».