- Я готов, мистер О Лири. Предложенные мистером Черчини варианты хороши, дайте мне пару дней, чтобы выбрать лучший. Получит ли приглашенный мной персонал статус граждан, или будут считаться трудармейцами? И нужно как можно скорее отправить Джуниора* в Москву, для контакта с непосредственным заказчиком, это важнее всего, здесь я справлюсь сам.
*Уотсон младший
- Всё уладим, мистер Уотсон. Самолёт к вылету уже готов, мистер Уотсон-младший может отправляться прямо сейчас.
17 октября 1953 года. Москва. Стадион Динамо. Правительственная ложа.
Первый секретарь ЦК Венгерской партии Трудящихся и Председатель Совета Министров Венгерской Народной Республики, товарищ Матьяш Ракоши, сразу после финального свистка, слишком большого разочарования не испытал. Еще после первого матча в Будапеште, который, благодаря голу Пушкаша на последней минуте, удалось свести вничью, стало понятно, что выиграть в Москве будет крайне сложно. Словом, морально к этому поражению Ракоши был уже готов, огорчал его разве что счет, на новеньком электрическом табло стадиона Динамо. Один-четыре и, при этом, единственный гол удалось забить на восемьдесят девятой минуте, когда семьдесят пять тысяч болельщиков на Динамо уже праздновали выход в финальную часть Чемпионата Мира в Швейцарии.
Матьяш Ракоши очень любил футбол и неплохо его понимал. Еще, обсуждая первый матч с главным тренером сборной, Густавом Шебешем, они пришли к выводу, что русские превзошли их прежде всего в тактике. Они не просто напрочь сломали все привычные схемы игры, но сделали это дважды по ходу матча. «А сегодня еще дважды… Наши парни с ног валятся, а русские, похоже, готовы еще один матч подряд отыграть. Наконец-то, свисток.» Венгерской лидер поднялся, и, пожимая Рокоссовскому руку, заметил, что на установленной в ложе телекамере загорелся зеленый огонек. Значит они в прямом эфире. В прямом эфире почти на всю Европу.
- Поздравляю, товарищи! Мне не стыдно за наших ребят, они бились как львы, но увы, мы уступили даже не в тактике, а в самой философии футбола. Сегодня футбол перестал быть игрой пехотинцев. Сегодня я увидел в действии футбольную кавалерию и даже артиллерию. Уверен, что мы проиграли будущему Чемпиону Мира. Очень жаль, что эта игра состоялась не в финале, а на такой ранней стадии. У вас волшебная команда! Русский Ди Стефано разорвал нашу оборону в клочья. – улыбнулся в камеру Венгерский лидер.
- Спасибо, товарищ Ракоши. Признаться, мы очень опасались сборную Венгрии и, подобного результата, сами не ожидали, - Рокоссовский посмотрел прямо в телекамеру и тоже улыбнулся, - «Волшебная команда», поздравляем, спасибо вам! Не расслабляйтесь и не останавливайтесь на достигнутом. Мы все надеемся, что вы оправдаете прогноз товарища Ракоши, и станете чемпионами мира. Альфредо Ди Стефано советский гражданин, хоть и родился в Аргентине. Насколько я помню, команда Аргентины не пробилась в финальную часть, теперь аргентинцам будет за кого поболеть.
Матьяшу Ракоши очень хотелось поговорить с товарищем Сталиным. В Советском Союзе происходили, совершенно немыслимые еще вчера, перемены, и все они начинались после, предварительно затеянной пенсионером-колумнистом Сталиным, публичной дискуссии. Ракоши не ставил под сомнение авторитет Рокоссовского и вообще Советского руководства, они, несомненно, на сегодня самые авторитетные и могущественные в мире, но… Венгерскому лидеру хотелось знать будущее, которое, как ему казалось, знал только Сталин. Хотелось знать, хотелось поговорить, а Сталин, о чем-то всю игру тихо споривший с Судоплатовым в сторонке, под аплодисменты, вызванные поздравлением Рокоссовского, не привлекая внимания направился к выходу.
- Товарищ Сталин, а вам понравилась сегодняшняя игра?
Иосиф Виссарионович Сталин остановился, посмотрел на венгерского гостя, потом на направленную на него телекамеру, понимающе усмехнулся, и кивнул.
- Понравилась, товарищ Ракоши. Настолько понравилась, что пришла пора переосмыслить ее общественное значение. С одной стороны, это конечно игра, развлечение, безобидная замена гладиаторских боев, одной из базовых потребностей общества, еще с глубокой древности. Помните их «panem et circenses»*? Но с другой стороны, раз перед игрой поднимается флаг, исполняется гимн, а на груди у футболистов название страны и герб, то это ничто иное, как имитация войны. Словом, это явление требует дополнительного переосмысления. Желаете поделиться с моими читателями мыслями о футболе?
*хлеба и зрелищ
- Почту за честь, товарищ Сталин. Когда я смогу это сделать?
- Прямо сейчас и пойдемте. Чайку попьем и, пока впечатления свежие, попытаемся их обдумать. Празднуйте, товарищи. Повод есть, ребята и правда молодцы. - товарищ Сталин посмотрел на телекамеру и добавил, - Мы сегодня радуемся, но переоценивать значение этой победы не стоит. Товарищей футболистов прошу не только улучшать спортивные достижения, но и постоянно помнить, что они являются примером для молодежи. Для Советской молодежи, а не для древнеримской, которой нужны были только хлеб и зрелища. Вы должны подавать пример не только, как играть с мячом на поле, но и как ставить высокие цели и добиваться их исполнения. Только тогда от вашего футбола будет реальная польза Стране.
После этих слов, Иосиф Виссарионович Сталин кивнул Матьяшу Ракоши на выход, развернулся и вышел из ложи, провожаемый в спину телекамерой компании «Эй Эн Би Си».
Герой Советского Союза, генерал-майор Артем Сергеевич Сергеев*, на этот матч попасть не планировал, после прошлогоднего провала на Олимпиаде в Хельсинки и расформирования ЦДСА, к футболу он невольно охладел. Приемный сын Сталина прибыл в Москву для участия в Параде Победы седьмого ноября, а в свободное время, планировал спокойно пообщаться с близкими, вдруг выяснил для себя, что сейчас все они буквально больны футболом. Футбол собиралась смотреть по телевизору, даже беременная Светлана. У самого Артема Сергеевича дома, в Ростоке, осталась жена с почти восьмимесячным пузом, поэтому, общению с еще одной непраздной бабой, да еще и о футболе, он, естественно, предпочел стадион и компанию, полностью озабоченного этим самым футболом, сводного брата.
*альт. история. Артем Сергеев, приемный сын Сталина, за умелое командование Шестнадцатой Гвардейской «Ростокской» дивизией ПВО и, проявленные при этом, мужество и героизм, награжден званием Герой Советского Союза. На Парад Победы, 7.11.1953, вызваны все Герои.
Хотя нет, Василий был не озабочен футболом, скорее воодушевлен и даже окрылен. В предстоящем матче он пообещал невиданное зрелище, а о своих подопечных говорил только в восторженных формах – Великолепный, Бесподобный, Выдающийся, Гениальный. Хоть Артем и охладел к футболу, но понимания игры не утратил, а после такой «накачки», невольно проникся настоящим интересом.
Зрелище действительно получилось невиданное. Бобров* снова удивил заявкой на матч. В заявке снова появился новичок**, восемнадцатилетний московский Торпедовец Валентин Иванов, и снова сменилась расстановка игроков. Невиданная до сего дня расстановка один-четыре-три-три, которая на деле оказалась, то сжимающейся, по обстановке, в один-четыре-пять-один, то разжимающейся в привычные один-четыре-один-пять. И персональная опека Пушкаша с постоянным прессингом остальных. Играть в отборе мяча начинал даже единственный по факту чистый форвард, спартаковец Симонян, порой вынуждая защитников выбивать мяч за кромку поля. Венграм просто не давали играть, у них не проходили комбинации длиннее трех пасов. Вместо сыгранной и опытной команды, на поле у них вдруг оказалось одиннадцать отличных игроков, но совершенно не понимающих – что происходит и что с этим делать.
*альт. ист. Всеволод Бобров капитан и главный тренер ЦСК ВВС-ВДВ и сборных СССР по футболу и хоккею. В реальной истории близкий друг Василия Сталина
**альт. ист. В первом отборочном матче в Венгрии дебютировали шестнадцатилетний Эдуард Стрельцов и Альфредо Ди Стефано
Советская же сборная играла как хороший симфонический оркестр. Менялась мелодия, менялся ритм, но никто не сбивался, никто не фальшивил. А дирижером у этого оркестра оказался тот самый гениальный Васин новичок – аргентинец Альфрело Ди Стефано, про которого он так разливался до матча. А во время матча о нём уже разливался из динамика телевизора комментатор Николай Озеров, телевизор в ложе Федерации Футбола СССР на Динамо присутствовал и работал на полную громкость, и когда Озеров повторял восторженные Васины эпитеты, брат возбужденно хлопал Артема по плечу, или тыкал локтем в бок.
Ди Стефано действительно делал игру. Он уверенно держал свой плацдарм в центре, но при этом все время находился неподалеку от мяча, и при отборе, всегда был лучшим вариантом для первого паса. А потом делал игру. То разгоняя по флангам Иванова со Стрельцовым, то находил пасом Симоняна на острие атаки, то руководил методичной и массовой осадой ворот Венгерской сборной, то собственной обороной, при подаче венграми, редких в этом матче, угловых ударов. Он был буквально везде, он был вездесущ, просто какое-то футбольное божество. А когда на семьдесят восьмой минуте, метров с тридцати-тридцати двух, Ди Стефано, в обвод стенки, пробил, прекрасно игравшего сегодня, вратаря сборной Венгрии и сделал счет четыре-ноль, Озеров буквально зашелся в экстазе. «ГОООЛ! Да! Гол! Я умираю от восторга, зовите скорее другого комментатора!»
Впечатление не испортил даже ответный гол Пушкаша, на предпоследней минуте матча, а может быть даже его улучшил. Этот гол зримо всем напомнил, кого именно сегодня обыграла сборная СССР и все оставшееся до финального свистка время стадион скандировал «Тан-го! Тан-го!».
Сразу, после окончания игры, в прямой эфир включилась камера в правительственной ложе. Поздравления товарищей Рокоссовского и Ракоши, а также, как всегда замысловатое, послание отца, Василий Сталин выслушал, расплываясь в блаженной улыбке.
- Будет им пример для молодежи, будет. Пойдем, Артемка, я тебя с «Танго» познакомлю.