Здесь они построили себе юрту - такую же как у всех лопарей.
Юрта получилась очень хорошая - так, по крайней мере, думали лопарь и лопарка. В ней было тепло и удобно, хотя спать надо было прямо на полу, а полом служил белый снег.
У лопаря и лопарки был маленький мальчик, которого звали Сампо. Но у него было ещё другое имя.
Вот как это получилось.
Однажды к юрте подъехали какие-то чужие люди в огромных, неуклюжих шубах. Они привезли твёрдые белые кусочки снега, которых лопари никогда раньше не видели. Этот твёрдый снег назывался сахаром. Он был очень вкусный и очень сладкий. Приезжие люди дали несколько кусочков сладкого снега Сампо, потрепали его по щеке и сказали: «Лопарёнок! Лопарёнок!» Больше они ничего не могли сказать, потому что никто из них не умел говорить по-лапландски.
Потом они уехали. Старой лопарке очень понравились эти люди. Она часто вспоминала сладкий снег, который они привозили, и стала называть сына так же, как они: «Лопарёнок».
Но старому лопарю это было не по душе.
- Разве Сампо плохое имя? - говорил он с досадой. - По-моему, это самое красивое имя. Оно ещё принесёт ему счастье и богатство. Вот увидишь, старуха, наш Сампо будет когда-нибудь первым человеком в Лапландии, повелителем пятидесяти юрт и хозяином тысячи оленей.
- Очень может быть, - говорила лопарка, - но, по-моему, и Лопарёнок не плохое имя.
И она называла сына Лопарёнком, а отец называл его Сампо. Поэтому мы будем называть его Сампо-Лопарёнок.
Сампо-Лопарёнок был маленький, коренастый мальчуган. У него были чёрные волосы, чёрные глаза, вздёрнутый нос и широкий рот.
Он был как две капли воды похож на своего отца, а старый лопарь слыл среди земляков первым красавцем.
Сампо-Лопарёнку было всего семь лет, но не всякий и в пятнадцать бывает таким смелым и ловким.
У него были свои собственные маленькие лыжи, на которых он, не задумываясь, съезжал с самого высокого холма, свои собственные маленькие сани и свой собственный маленький олень, которым он отлично умел управлять.
Ты бы видел, какой поднимался вихрь, когда Сам-по нёсся на своём олене по высоким сугробам! Маленького Лопарёнка совсем не было видно, и только изредка в снежных облаках мелькала его меховая шапка.
- Нехорошо, что мальчик ездит один куда ему вздумается, - сказала как-то мужу старая лопарка. - Того и гляди, на него нападут в горах волки или, ещё того хуже, золоторогий олень. Ни один человек не может справиться с золоторогим оленем - такой он сильный!
- Вот бы мне такого оленя! - воскликнул Сампо-Лопарёнок (он слышал всё, что говорила мать) - На нём, наверно, даже на Растекайс можно взобраться!
А надо тебе сказать, что Растекайс - самая высокая, самая неприступная гора во всей Лапландии и её голая вершина видна на много миль кругом.
- Перестань болтать глупости! - прикрикнула лопарка на сына. - Растекайс - пристанище всякой нечистой силы. Там живёт сам Хийси.
- Хийси? - переспросил Сампо-Лопарёнок. - А кто это такой?
«Пожалуй, не нужно было заводить этот разговор, - подумала старая лопарка. - А может, это и к лучшему! Не мешает немного припугнуть его, чтобы отбить охоту ездить на Растекайс. Очень уж он смелый!»
И она сказала:
- Хийси - это горный король, страшный, злой великан. Целый олень для него - всё равно что для нас один кусочек мяса, а маленьких мальчиков он глотает сразу пригоршнями. Я бы не советовала тебе взбираться на Растекайс.
Сампо ничего не сказал. Но про себя он подумал:
«Вот бы посмотреть на этого Хийси! Издали, конечно!»
Было самое тёмное время года - ни утра, ни дня, ни вечера, всегда бесконечная ночь, всегда светила луна, всегда горели звёзды, и на тёмном небе вспыхивало северное сияние,
Сампо так давно не видел солнца, что даже забыл, какое оно.
А когда отец и мать говорили о лете, он только и мог вспомнить, что летом очень много комаров и они такие злые, что готовы съесть его живьём.
«Пусть бы совсем не было лета, - думал Сампо, - только бы стало немного светлее! А то в темноте так трудно ходить на лыжах!»
И вот однажды в полдень (хотя темно было так же, как в полночь) старый лопарь позвал сына и сказал:
- Поди-ка сюда, Сампо, я тебе покажу кое-что.
Сампо выполз из юрты.
- Посмотри вон в ту сторону, - сказал отец и показал рукой на юг.
Далеко-далеко, на самом краю неба, Сампо увидел маленькую красноватую полоску, очень похожую на красноватые отблески северного сияния.
- Знаешь ли ты, что это такое? - спросил лопарь.
- Это южное сияние, - ответил Сампо. Он прекрасно знал, где находится север и где юг, и сразу рассудил, что на юге не может быть северного сияния.
- Нет, - сказал старый лопарь, - это не южное сияние. Это предвестник солнца. Завтра или послезавтра оно взойдёт. Да ты только погляди, как красиво освещена вершина Растекайса!
Сампо повернулся на запад: мрачная, тёмная вершина Растекайса была точно выкрашена красной краской. И он снова подумал:
«Ах, как хорошо было бы посмотреть сейчас на великана Хийси! Издали, конечно!»
Но он ничего не сказал.
Весь этот день и полночи Сампо-Лопарёнок только и думал, что о великане Хийси. Он даже не мог спать.
«Если бы хоть раз увидеть горного короля! Один только раз!»
Он думал и думал и наконец потихоньку выбрался из-под оленьих шкур и выполз из юрты.
Мороз стоял такой, что всё вокруг так и сверкало. Звёзды горели, будто раскалённые угли, а снег под ногами скрипел от каждого шага.
Но Сампо-Лопарёнок холода не боялся. На нём были меховая куртка, меховые штаны, меховые сапоги, меховая шапка и меховые рукавицы. Когда на тебе такой наряд, никакой мороз не страшен.
Сампо-Лопарёнок стоял около юрты, смотрел на звёзды и раздумывал, что ему делать.
И вдруг он услышал, как его маленький олень скребёт копытом снег.
«А если я немного покатаюсь?» - подумал Сампо-Лопарёнок.
Сказано - сделано. Сампо запряг оленя в свои санки и помчался по огромному пустынному снежному полю.
«А не поехать ли мне в сторону Растекайса? - опять подумал Сампо. - Конечно, на самую гору я не буду взбираться, а только посмотрю, какая она вблизи».
Решено - и сделано.
Сампо-Лопарёнок погнал своего оленя через замёрзшую реку. С берега - вниз, на лёд! А потом - вверх, на другой берег! А потом всё дальше и дальше на запад, туда, где высится тёмная вершина Растекайса.
Вот сейчас ты читаешь эту сказку про Сампо-Лопарёнка. А знаешь ли ты песенку: «Беги, мой оленёнок…»? Эту песенку пел Сампо в то время, как его олень мчался по снежным холмам.
Беги, мой оленёнок
С ветвистыми рогами,
По тундре, занесённой
Пушистыми снегами,
И лёд пусть будет звонок
Под быстрыми ногами!
Скорей! Здесь вьюги строят
Высокие сугробы.
Скорей! Здесь волки воют
От голода и злобы…
Скорей, олень, скорей!
И верно, волки, точно серые собаки, уже бежали за санями. Сампо видел, как в темноте горят у них глаза.
Но он нисколько не боялся волков.
Он знал, что никогда волкам не догнать его доброго оленя.
Весёлая это была езда! С холма на холм, всё вперёд и вперёд. У Сампо даже в ушах свистело. Копытца оленя дробно постукивали, месяц в небе мчался с ним вперегонки, а высокие горы неслись навстречу.
И вдруг - раз! - сани перевернулись, и Сампо-Лопарёнок кубарем покатился в снег.
Олень, не чуя беды, бежал всё дальше, а Сампо даже не мог крикнуть: тпррру! - потому что рот у него был забит снегом (правда, так кричат, чтобы остановить лошадь, а не оленя, но это не важно).
Прошло немало времени, пока Сампо-Лопарёнок выкарабкался из сугроба. Сначала всё происшествие показалось ему даже забавным. Он был цел и невредим и совсем не ушибся. Но что же ему теперь делать?
На много миль кругом - ни одного жилья, ни одной живой души…
Сампо-Лопарёнок огляделся по сторонам. Всюду снег, снег, снежные поля, снежные горы… Одна гора была выше всех, и Сампо догадался - это Растекайс. Длинная чёрная тень от неё падала на снег.
Вот здесь, на этой горе, живёт злой великан Хийси, для которого целый олень - то же самое, что для нас кусочек мяса, который глотает маленьких мальчиков пригоршнями.
Ах, как страшно стало Сампо-Лопарёнку! Как захотелось ему быть подальше от этой горы, в тёплой юрте, около отца с матерью!
Но как добраться до дому? Ведь пока он будет искать дорогу, горный король увидит его и проглотит, словно жалкого, маленького комара.
Сампо-Лопарёнок даже заплакал от страха.
Но посуди сам: стоит ли плакать, если слёзы сразу же замерзают и, точно горошины, скатываются по мохнатой курточке? Сампо-Лопарёнок подумал и решил, что не стоит, тем более что мороз с каждой минутой прохватывал его всё сильнее и ему приходилось приплясывать на месте, чтобы не закоченеть. А какие же могут быть слёзы, когда пляшешь!
Скоро Сампо-Лопарёнок немного согрелся и повеселел.
«Пойду-ка я к горному королю, - подумал он. - Если он захочет меня съесть - что ж, пусть ест. Конечно, было бы гораздо приятнее, если бы он съел волков, которые здесь рыщут. Они пожирнее, чем я, да и, кроме того, на мне ведь столько всего надето - и куртка, и штаны, и шапка, и рукавицы, и сапоги, - а у волка всего одна шкура!»
И Сампо-Лопарёнок смело зашагал к Растекайсу. Он был уже у самого подножия горы, как вдруг услышал, что кто-то за его спиной тихо ступает по снегу.
Сампо-Лопарёнок оглянулся. В двух шагах от него стоял огромный, косматый волк.
Маленькое сердечко Сампо забилось сильнее, но он и виду не показал, что испугался.
- Эй, не вздумай съесть меня! - крикнул он волку. - Я иду к горному королю. У меня к нему очень важное дело. И если тебе дорога шкура, советую не трогать меня!
- Ну-ну, потише! - сказал волк (на Растекайсе все звери умеют говорить по-человечьи). - Кто ты такой?
- Меня зовут Сампо-Лопарёнок. А ты кто такой?,