Наталья ОлескСказки Славянки. Гуси-Лебеди
Деревня, где жил Ерёмка, на лубочную картинку походила: белёные деревянные дома с резными голубыми ставенками, радующие буйным цветом палисадники, растущие вдоль дворов груши с яблонями, мирно разгуливающие коты с собаками… Каждый своим делом занимался: кто кузнечным, кто плотницким, кто вышивкой, кто пряжей, а кто пшеницу сеял да собирал. По вечерам девицы песни пели, парни на гармошках играли, вместе хороводы водили. Так пары и складывались. Одна из девушек любила детей сказками да небылицами занимать: вкруг неё всегда много мальчиков и девочек собиралось. Иногда и взрослые с интересом подходили. Послушают-послушают, покачают головами, дивятся: откуда наша Славянка (так звали девицу) всё это знает? В перерывах между сказками детвора, бегающая стайками от одного дерева к другому, пазухи длинных льняных рубах сочными плодами набивала, под тяжестью чуть не падая. В это время года тихо было, ясно, но порой прозрачное голубое небо за тёмными тучами пряталось. Брызгал не долгий, но сильный дождик. Дети под широкие кроны деревьев разбегались — те даже взрослого человека укрывали.
— Чур… — груши-яблони шептали, пряча всех под своими ветками, чтобы ни одна капля на светлые головушки не упала.
А поверх туч огромные серебристые птицы кружили, зорко добычу выглядывая… В чистом небе не летали — метких охотников боялись. Те днем и ночью высматривали опасность с высоких башен, которые по краям деревни стояли. Как солнышко показывалось, дети тут же из убежищ высыпали. Трясли низко свисавшие ветви, с восторженными криками груши-яблоки собирали. Деревья листиками шуршали, опуская ветки всё ниже и ниже, особливо, когда опасность малейшую чуяли. Иной раз друг с другом сплетались, будто вести различные передавали — так они резвящихся ребятишек оберегали.
Девица с коромыслом, проходя мимо, одного из сорванцов звонко окликнула:
— Ерёмка, братец, ты уж не шали! Сбегай домой, отнеси груши-яблоки и айда мне помочь у колодца!
— Славушка-Славянка, — ласково отозвался мальчик с белыми взъерошенными волосами и веснушками во всё лицо, — конечно, помогу!
Подскочив с колен, побежал урожай относить. После догнал девушку и коромысло с неё стал стягивать, пытаясь помочь.
— Не надо! — девица улыбнулась, отстранившись от мальчика. — Здесь я сама. Лучше цепь помоги крутить.
Набрав воды, девица стала крепить вёдра. Ерёмка, как завороженный, в колодец всё глядел.
— Ты что! — отстранила Славушка брата. — Водяному может не понравиться, что ты его разглядываешь, на дно утянет!
Ерёмка послушался, но долго ещё оглядывался, когда назад шли.
— Кого ты там высмотрел? Всегда одно говорю: в воду не смотри! Приворожит тебя водная нечисть, как дальше жить будешь?
— А что случится? — спросил Ерёмка.
— В пиявку или жабу превратишься — невесёлая жизнь у тебя настанет! Будешь сидеть и смотреть, как я за водой хожу. Даже слова вымолвить не сможешь!
— Не хочу быть ни пиявкой, ни жабой! — твёрдо сказал мальчик и головой встряхнул.
— Значит, как придём в следующий раз к колодцу, я повторять буду: «Ерёма-Ерёма, не смотри ты в воду!»
На том и порешали. Мальчик вперёд, к своим побежал, а Славянка неторопливо ступала, боясь набранную водицу расплескать. Говорят, много плакать будешь, если колодезную воду разольёшь. Дома с делами закрутилась: печь натопила, щи-кашу сварила, блинов напекла, полы подмела да помыла, цыплят накормила. Родителей не видать было: с самой зорьки в поле ушли. Как управилась, к окошку с вышивкой села — и светлее, и за Ерёмкой присмотреть. Глядь, а на улице нет никого! Из дома выскочила, туда-сюда кинулась. Только груши-яблони стонут: «Гуси-Лебеди были, охрана заснула, не доглядела… Сизый туман на неё напустили… Всех детей отбили, только двоих упустили…»
— Кого унесли, кого забрали? — взмолилась Славянка, перед самой старой яблоней на колени падая.
— Алёнушку с Ерёмкой, — тихо прошелестело дерево, указывая, в какую сторону детей унесли. — Возьми мое яблочко, какое больше нравится, оно тебе путь-дорогу укажет.
Славянка выбрала самое ровное красное яблочко, к себе прижала.
— Ступай в дом, оденься тепло, платок не забудь. Путь неблизкий предстоит, но ты справишься!
— Спасибо, яблоня, век не забуду! — поблагодарила Славянка и в дом побежала.
Как она ничего не слышала, когда Гуси-Лебеди прилетали? Песни напевала, работу домашнюю делая. Вся в мыслях была: вспоминала, как Иванушка давеча на неё глядел, вместе на праздник осени за стол приглашал… Это означало, что в невесты её выбрал… И вот, братца проглядела!
— Не кори себя, — запыхала печь, — найдёшь ты Ерёмку. Только смотри — ни туда, ни обратно по дороге не разговаривай, не то ворожбу сизый туман напустит. И родителей, и брата забудешь… Кота Ваську с собой возьми, он на вопросы за тебя отвечать будет. Его никакое колдовство не возьмет!
Кот сидел на широкой дубовой скамье да умывался. Услыхав слова печки, в корзинку запрыгнул и сказал человеческим голосом:
— Я готов!
— Ох, всегда молчал, а тут заговорил! — подивилась Славянка.
Тепло оделась, как ей яблоня наказывала, взяла корзинку с Котом и в путь-дорогу отправилась. Шарик, Пёс сторожевой, вслед увязался. Просила его Славянка остаться дом охранять, он ни в какую. Молча сзади идет, принюхивается, а обратно не ворочается. Смирилась девица, побежала, куда яблочко указывало. Дорога через густой лес шла. Страшно было, темно. Разлапистые ели не пускали Славянку, острыми иглами пытались в руки-ноги вонзиться, тормозили её. Пауки красными глазищами сверкали, пытаясь в липкой паутине запутать. Яблочко и здесь помогало: указывало, куда ногой ступить лучше. Кругом звуки разные раздавались. На каждый отозваться хотелось, спросить: «Кто тут?» Но помнила Славянка строгий наказ печи. А что Кот? Он спокойно в корзинке лежал, то ли спал, то ли притворялся, чтобы пешком не идти. Тут сзади громкий хруст раздался. В страхе девушка к дереву прижалась… К ней подошёл огромный Серый Волк.
— Куда путь держишь, девица красная? — миролюбиво спросил, носом потягивая.
— Куда-куда — далече! — раздался голос из корзинки.
— О, кто это у тебя? — удивился Волк.
— Кто-кто — Кот Василий! Я за старшего — нельзя ей говорить.
— Да, верно, нельзя в нашем лесу людям разговаривать, мигом прошлое забывают. Как младенцы становятся.
— Если знаешь — чего спрашиваешь? — Кот из убежища вылез, неторопливо потянулся, хвост полосатый распушил, о подол длинного синего сарафана Славянки потёрся. А та к Волку приглядывалась. Зверь как никак. Шарик как вкопанный стоял, готовый при случае хозяйку защитить. Волк делал важный вид и не обращал на него внимания.
— Мы пропавшего братца Славянки ищем, Ерёмкой зовут. И девочку по имени Алёнушка, они вместе играли. Их Гуси-Лебеди унесли, — ответил за всех Василий.
— Да, те еще охотники! У Бабы-Яги молодильные яблоки закончились, так она вместо них детей на жаркое хочет приготовить. Вот Старая! — и Серый куда-то вверх лапой пригрозил. — Идёте верно, но медленно. Садитесь ко мне на спину, я вас через лес перевезу.
Кот первым запрыгнул, Славянка с Шариком вслед за ним. Схватились за жёсткую шерсть Волка и помчались на всех парах. Деревья перед ними расступались, ни одной ветки не задели. Стало ясно, кто истинный хозяин таёжного леса!
Долго ли, коротко ли скакали, путники не заметили, прикорнув на спине Волка. Только с первыми лучами солнца из чащи выбрались. И на опушке избушку на курьих ножках увидали. Волк остановился.
— Всё, добрались. Чем мог, тем помог. Дальше — сами!
Славянка в знак благодарности обняла Волка.
— Если что — обращайся, — важно сказал Кот.
— Да, мне как раз помощник нужен, — и Волк на Шарика выразительно глянул. — Волчица моя у родни загостилась, а Волчата одни, пока я владения обхожу…
— Кто — я? Нянькой? — возмутился Пёс.
Девушка на Шарика долго, просительно посмотрела, и тот согласился. Как договорились обо всём, Серый с Шариком в лес умчались.
— Славушка-Славянка, — произнёс Василий, — надо здесь какое-то время побыть, за Терем-Теремком присмотреть. Уж пока не знаю, как в него входить-выходить…
Присели на затоптанную траву, стали наблюдать. Куриные ноги время от времени почёсывались, что-то стряхивали с себя. Избушка чихала, кашляла, когда на неё вороньё садилось. К лесу то одним, то другим боком поворачивалась. Тут оба заметили, как на трубу Кот чёрный с белой грудкой залез. У Васьки глаза заблестели, и Славянка поняла, что на крыше не Кот, а Кошка сидит.
— Пойду, обстановку разведаю, — предупредил Васька и важной походкой к избушке направился.
Распушил хвост, на крышу запрыгнул и к Кошке приблизился. Та сначала насторожилась. Поняв, что у Васьки только благие намерения, успокоилась. После Кот вернулся и доложил:
— Дети в доме, их там семеро. Видимо, по соседним деревням нахватали. Повезло, избушка простыла, и Яга по причине этой печь не топила, чтобы Теремок её от дыма совсем не раскашлялся. А то давно бы бульон из Ерёмки с Алёнкой сварила. План таков: Кошку Мурку беру на себя — отвлеку её. А ты в дом беги, пока Яги нет, детей освобождай и айда в лес!
Так и сделали. Дом снаружи на огромный тяжёлый засов запирался, ключ под ковриком лежал. Видимо, у Бабы-Яги совсем с памятью плохо стало, раз с собой ключ не брала. Открыв дом, из него дети высыпали. Славушка-Славянка братца всё по голове гладила, приговаривая:
— Наконец-то я нашла тебя! Мы по лесу шли, страшно было… — и на полуслове девица замолчала.
— Ах, горе-то какое! — подскочил Васька. — Ей же разговаривать нельзя, пока домой не вернёмся, а она на радостях, видишь, как… Ладно, дети, за руки Славянку берём, в лес бежим и договариваемся, что молчать будете! Иначе и вас ворожба одолеет!
Кот взял у девушки яблочко, которое она в кармашке сарафана держала, впереди себя бросил.
— Вася, а как же я? — окликнула Мурка.