— Знаешь, Антогора, мне бы как-то поскорее Габора найти. Очень нужен.
— Я его только что шуганула отсюда. Сосредоточиться мешал. Он к озеру пошел.
— Тогда и я к озеру.
— Значит, тебя не ждать?
— Не ждать, — и пошел к озерцу.
Габор в компании приятелей валяется на берегу.
— Привет, ребята!
— Аве, Сергей! Надолго?
— На минутку. Габор, есть дело. Отойдем.
Мы пошли по направлению к вилле.
— Я тут недавно видел Шехерезаду.
— Да? И как она там?
— Ничего, хорошо. Требует от тебя выполнения обязательства по части танцев.
— А что я-то? Я всегда готов! Это же вы тогда ушли раньше времени.
— Это неважно. Завтра после полудня в течение двух часов на той поляне. Дождись, а то мало ли что. От Багдада-то еще добраться надо.
— Понял. Но ведь знака приглашения там внизу нет.
— Знак приглашения в подземном зале ставится для всех. А для тебя одного знак приглашения — мои слова.
— Понял. Спасибо, Сергей.
— Тогда всё. Пока, неисправимый бабник! Не вздумай обидеть женщину.
И я углубился в лес, сопровождаемый веселым смехом фавна.
Вернувшись домой, снимаю телефонную трубку.
— Капитан, приветствую. Примете гостя? Иду.
Пряча астролябию за спиной, захожу вслед за Капитаном в его апартаменты.
— Кофе будешь?
— С удовольствием, — и пока он стоит отвернувшись, ставлю инструмент на стол.
Капитан оборачивается и сразу забывает о кофе.
— Что это? Ну-ка, ну-ка, вот так штука! Это мне, что ли?
— От нас с Ахмедом.
— Подожди-ка — я поближе рассмотрю. Арабские знаки. Так-так, уникальная вещь! Мне еще не встречались сферические астролябии с Востока. Вот это понятно — для широты и долготы, а вот это для чего? Да нет, это я не тебя, а себя спрашиваю. А вот это характерно для китайских инструментов тысячелетней давности. Главное, что она плавает в подставке и ее не нужно подвешивать для горизонтальности. Сложная конструкция. Сколько же ей лет?
— Да, наверное, с тысячу и будет.
— Просто чудо. И где это вы нашли?
— Сегодня утром на багдадской барахолке.
— Поразительно! Самые ценные вещи очень часто обнаруживаешь только в мусоре. Вот уж потешили страсть коллекционера! Вот уж потешили! Мне в отместку вам трудно будет что-нибудь равноценное придумать.
— Да ладно, там еще и не такое можно увидеть. Восток, сами понимаете. Я-то ведь еще и с деловым вопросом.
— Это там, в той комнате.
В той комнате груда мешочков. Пинаю слегка носком башмака — звенит.
— Отлично. Я телефончиком воспользуюсь? Аркадий Семенович? Да, я. Как у вас? У меня всё нормально. Хорошо. Понял. Через полчаса.
— Вроде там порядок. Есть пять миллионов. Надо незаметно мешочки к Стелле спустить. Не отсюда же отгрузкой заниматься! Я сейчас схожу на встречу, договорюсь о времени и месте обмена, а потом потихоньку потаскаем.
— Хорошо, договаривайся, а я схожу в подвал — место подготовлю.
Когда захожу в кафе, Аркадий Семенович уже там. Не один. С ним сухощавый мужчина лет шестидесяти. Представляется как Пётр Петрович. У меня имени не спрашивает. Видимо, предупрежден.
— В прошлый раз вы меня очень озадачили суммой, — начал Аркадий Семенович. — Так что пришлось привлечь партнеров. Иначе нужную сумму за короткий срок было бы не собрать.
— Странное дело, господа, — замечаю я, — по слухам, казначейство Соединенных Штатов печатает тысячи тонн своих банкнот специально для России. А у нас их всё равно острый дефицит. Русский феномен? Как думаете?
Посмеялись для приличия, и мой собеседник продолжил:
— Вы не против увеличения числа партнеров, участвующих в сделке?
— Мне это совершенно безразлично. У нас же прямой обмен — партия на партию, а как вы будете потом разбираться между собой — не мое дело.
— Тогда нет никаких препятствий, кроме самой процедуры обмена.
— А здесь-то что? Чем вас не устраивает простая процедура, которой до сих пор пользовались? Разница только в весе товара.
Аркадий Петрович скосил глаза на своего партнера.
— Всё же сумма очень приличная. Требуются взаимные гарантии.
— Аркадий Семенович, я вас не понимаю. Какие гарантии? Кому и зачем? Мне, например, от вас никакие гарантии не требуются. А вам от меня зачем гарантии? Разве речь о кредитах и отсрочках? Вы получаете товар прямо в руки. Смотрите качество и принимаете. Где тут место для истребования каких-то гарантий? О чём? Или, может быть, вы думаете сделать не выборочный, а полный анализ каждого из поставленных экземпляров? А их там будет десять-пятнадцать тысяч. Или думаете, что я буду рассматривать каждую полученную от вас бумажку на свет? Да мне всё равно. Я могу не глядя принять от вас хоть старые газеты. Только вы даже не представляете, с какой стремительной скоростью они вернутся опять к вам, а мои железки — ко мне. О последствиях вы, конечно же, догадываетесь. Поэтому я и не требую никогда никаких гарантий и не завожу никогда никаких разговоров о доверии. Там, где начинается об этом болтовня, почти всегда назревает какая-нибудь афера. Или вы хотите вернуться к мелким, карманным сделкам?
Пётр Петрович наделанно кашлянул.
— Нет-нет! Как мы это обставим?
— Как можно проще, обыденнее и прилюднее. Ваш магазинный микроавтобус пусть и стоит у вашего магазина на улице. Подъедет мой транспорт — и перебросим коробки из него в ваш автобус. Хотите проверяйте содержимое, а хотите — нет. Мы забираем привезенное вами — и всё. Кому придет в голову интересоваться тем, что за товар перекидывается туда-сюда у магазина? Где всё время что-нибудь да перекидывается.
Оба дельца переглянулись.
— Мы согласны.
— Значит, завтра в десять, — закончил я и поднялся.
Когда я попытался вернуться к Капитану, то оказалось, что его нет дома. Спустился в подвал и застал там и Капитана, и Ахмеда, и Александра. Стелла выделила-таки Александру комнатушку под кабинет.
— Мы тебя ждали-дали и не дождались, — сообщил Капитан. — Так и пришлось без тебя всё перетащить. Ты, наверное, специально где-то болтался, чтобы не бегать с тяжестями по этажам.
Врет Капитан. Не ждали они меня совсем. Что-то последнее время они все меня как-то неназойливо опекают. Избавляют как бы случайно от тяжелой работы и всё такое. Может, я заболел чем-то в тяжелой форме? Сам не знаю, а они знают?
— Я вас всех насквозь вижу, — заявляю я. — Решили довести меня до мышечного истощения отсутствием физических нагрузок. А сами себе бицепсы накачаете. Ладно, завтра в десять обмен. Нужно всё распихать по коробкам килограммов по десять. Ахмед, я видел, у вас в жилконторе есть большая платформенная тележка. Можешь взять ее утром?
— Конечно.
— Ну и ладно — будем считать, что мы готовы.
Утром мы с Ахмедом набросали на ржавую и скрипучую телегу беспорядочную кучу разномастных коробок и коробочек. Я проинструктировал его, куда и к какому моменту с шиком подкатить. Коричневый полугрузовой автобус стоит у магазина. Тут же топчутся два типа гангстерского вида. Влезаю в салон автобуса. Оба партнера здесь.
— Здравствуйте, господа. А что, обязательно нужно привлекать к себе внимание? Скажите им, чтобы в магазин зашли, что ли.
Петр Петрович высунулся наружу и что-то скомандовал гангстерам. Те зашли в магазин и смотрят на улицу через окно. Из-за угла показался Ахмед с телегой.
— Где же ваш транспорт? — поинтересовался Аркадий Семенович.
— На подходе. Я его уже вижу.
Как только Ахмед со скрипом и дребезжанием подкатил к машине, я распахнул дверь и вылез на улицу. В один момент мы с буханьем перекидали коробки внутрь. Гангстеры было дернулись выскочить на улицу, но поняв, что происходит, остались за окном.
Я вытряхиваю мешочки из коробок. Аркадий Семенович мигом их взвешивает на компактных весах, а Петр Петрович развязывает некоторые из них и внимательно рассматривает монеты. Пять минут — и всё готово.
— Здесь на десять килограммов больше, — заявляет весовщик.
— Это ужасно, — заявляю я, — но я обратно эту тяжесть не потащу. Где мои бумажки?
Петр Петрович пододвигает мне две порядочные коробки. Заглядываю в верхнюю. Они! Открываю дверь, выпихиваю их на телегу и опять закрываю дверь. Смотрю, как Ахмед скрывается за углом. За ним никто не последовал.
— Ну вот, и мне пора. Всего доброго, господа!
— А десять килограммов?
— Да бросьте вы! Нашли о чём говорить при такой сделке!
Дохожу до угла. Ахмеда в виду уже нет. Разворачиваюсь и иду обратно. Они еще не уехали. Прохожу мимо и на перекрестке сворачиваю налево. Проходные дворы. За мной никого. Иду в нашу контору. Коробки уже здесь. Не только здесь, но уже и раскрыты, осмотрены Александром и Ахмедом. Всё вроде, как и должно быть.
— Ну, что — надо поделить всё это между вами. Александр, ты себе возьми три с половиной миллиона, а Ахмеду в резерв полтора. Сколько и каких сейфовых ячеек вам понадобится под такой объем бумаги, сообразите сами.
— Тут есть кое-какие сложности, — посетовал Александр.
— А именно?
— Банковская система хранения еще только зарождается. Частные банки можно по пальцам пересчитать, и неизвестна их устойчивость. В Питере всего два банка, где оказывают услуги хранения. Боюсь, что клиентов для ячеек там больше, чем самих сейфовых ячеек.
— Скверно! В конторе же их не будешь хранить.
— Придется тогда на время их за шкаф спрятать или в подпол, — подсказал Ахмед.
— Верно! Только как-то не по душе мне хранение денег около машины. Словно святотатством пахнет. А из бункера доставать трудновато. В сейфе Стеллы хранить посторонние деньги нельзя. Дома в наших коммуналках только сумасшедший станет прятать деньги. Договориться с Анной Петровной и поставить сейф у нее в квартире? Ерунда! Это значило бы превратить ее мирок в проходной двор! Надо подумать.
— Ага, вот я вас и накрыла! — говорит, входя, Стелла. — Ой, батюшки, сколько деньжищ-то! Вы меня под монастырь-то не подведете?