Девочки сидят на скамейке и словно в каком-то нетерпении или возбуждении болтают ногами. Наверное, ждать меня надоело. Спрашиваю:
— Пойдём пешком или…
— Пешком, пешком, — обрывает меня Ферида и резво вскакивает со скамейки, — а то мы тут всё себе отсидели, ожидая тебя.
Вроде как что-то врёт. Меня не было всего-то минут десять-пятнадцать. До камня шли так быстро, что я едва поспевал за их длинными ногами. Чего это они так несутся? И при этом молча. Верный признак того, что, похоже, что-то натворили. Ерунда какая-то! Были-то почти всё время у меня на глазах. Чего можно натворить, сидя на скамейке? И шума никакого не было, и скопления народа не наблюдалось, и скамейка вроде бы осталась цела, и кругом никаких разрушений. Только когда поднимались по лестнице на второй этаж виллы, вдруг заметил, что в сумке, идущей впереди меня Фериды, вроде как что-то шевелится. Обалдели совсем! Спёрли чью-то пробегавшую мимо собаку или кошку?
— Девочки, зайдите в библиотеку. Ферида, что там у тебя в сумке?
Воровка расстёгивает свою сумку и вываливает на ковёр механического дворника. Тот вскакивает на свои членистые ножки и начинает крутиться на месте, словно озираясь и обнюхиваясь в незнакомой обстановке. Однако через некоторое время, словно в нерешительности замирает, и начинает помигивать красной лампочкой.
Кому это из них пришло в голову свистнуть машинку из чужого мира? Антогора и пальцем к ней не прикоснётся. Ферида заводилой редко когда бывает. А вот Охота часто выступает подстрекательницей на сумасбродства.
— Охота, твоя идея уволочь машину из Гешвига?
— А что, пусть у нас здесь в доме убирает. Их там много. Ты говорил, что тамошние машины заводные, как часы. Сделаем ключ и будем пользоваться.
— Охота, девочки, машина ведь хоть и бегает по городу без хозяина, а всё равно не ничья, а чужая. И завести её не удастся. Она работает не от завода ключом, как часы. Ей нужна волшебная, специальная сила, которой здесь в доме нет. Эту штуку нужно заправлять, как автомобиль, на котором вы ездили, но не тем, чем заправляют автомобили и паромобили, известные вам.
Воцарилось напряжённое молчание. Не буду ни ругаться, ни приказывать. Пусть сами сообразят, что делать. Охота посмотрела на подруг. Те без слов кивнули ей.
— Нести обратно? — с тяжёлым вздохом спросила саму себя виновница авантюры. — Значит, нести.
Пошли вдвоём обратно к озеру.
— Буду ждать тебя здесь через полчаса, — сказал я Охоте, выводя её из камня к дороге в Гешвиг.
Мар просто обомлел, когда вся троица явилась на кухню к ужину в пижамах, и плюхнул порцию своего варева мимо подставленной Антогорой плошки.
— Ну и ну! — только и нашёлся он что сказать, мотая головой. Хотя и давно привык ко всяким чудесам и чудачествам в этом доме.
— А что, Мар, разве плохо? — поинтересовалась Ферида.
— Нет, не то, чтобы плохо, а очень даже хорошо вам идёт. Только я вот такого ещё не видывал и вряд ли где увижу.
А ведь и в самом деле. Девочки в разноцветных пижамах выглядят настолько нежно и по-домашнему, что и всё вокруг словно преображается вместе с ними в гармоничный уют и покой. Антогора опять словно дремлет на своей кушетке, а на самом деле наблюдает за мной из-под приспущенных век. Шахматистки препираются по поводу того, кому играть белыми. И в голову кому-то не может прийти мысль о том, какая пружина смерти сжата здесь, и мгновенно развернётся, когда придёт известие об освобождении Октавиана.
Антогора словно прочла мои мысли.
— Не беспокойся, Сергей. Мы сами всё сделаем как надо. Ты когда уйдёшь?
— Завтра утром и, может быть, надолго.
— Мы будем скучать.
— Я тоже…
ГЛАВА 3 Железный остров
— Капитан вчера прибыл и ходит мрачный, как туча, — сообщил мне Александр, едва мы встретились утром у Стеллы в подвале.
Сегодня у Учителя дневные занятия и он заглянул в нашу контору перед ними.
— Молчит наш мореход с таким видом, что опасаюсь даже спрашивать о причинах.
— У них в пароходстве плохие дела. Наверное, уже и его коснулось.
В нашу каморку заглядывает Стелла.
— Мальчики, левый флигель освободили. Сегодня строители будут подъёмный кран во дворе ставить. Стало быть, начинаем погром.
— Ну и с Богом! — откликнулись мы и Стелла исчезла.
— Да, — Стелла опять приоткрыла дверь, — чуть не забыла. Сергей, тебя в начале недели искал Ахмед.
— Спасибо. Я его уже видел, — и Стелла опять исчезла.
— Ты его там, что ли видел? Здесь его не было. Только сегодня появился.
— Там.
— И как Зубейда? Когда ты её мне покажешь?
— Как-нибудь при случае. Я же не могу пригласить тебя в мир Ахмеда. Это только он может сделать. Заслужи его благоволение и увидишь Зубейду.
— А если навязаться? Попрошу его показать мне настоящий восточный базар.
— Вот-вот, предлог неплохой. Ему трудно будет отказать. Там — на базаре Зубейду и увидишь.
— На базаре?
— Именно. Она в мануфактурной лавке Ахмеда покупательниц консультирует, на что тем лучше деньги потратить. А около лавки можешь сделать и ставку на Зубейду в тотализаторе на восточный манер.
— Чего-чего?
— Ай, ладно, попадёшь на базар и сам всё увидишь. Тебе в школу-то не пора?
— Бегу, бегу, — и Учитель испарился.
М-м да-а, похоже, что с Капитаном беда. Надо его как-то поддержать. Снимаю трубку.
— Да, это я. Нет, не занят. Прямо сейчас? Иду.
Капитан и в самом деле не весел. Наливает нам по рюмочке коньяка и пододвигает мне лимончик на блюдечке.
— Всё-таки разваливается наше пароходство и что на его руинах будет — никто не знает. Хотя вру. Кто-то наверняка что-то знает. У меня такое впечатление, что делается всё намеренно, но кто там за кулисами не видно. Постараются разогнать всех, кто только по закону может претендовать на пай в пароходстве, а у остальных скупят паи за бесценок. Вот тогда феникс и начнёт возрождаться из пепла. А сейчас моё судно пока что ставят на прикол, на неопределённый срок.
— Первоначальное накопление капитала без воровства и мошенничества редко бывает. Не хотите вмешаться и вставить перо аферистам, Капитан?
— Как это?
— Не увольняйтесь ни под каким видом и сами принимайтесь скупать паи-ваучеры через подставных лиц. Разумеется, по цене выше, чем у конкурентов. Только, думаю, уже поздновато рассчитывать на пятьдесят один процент. Жульничество, похоже, началось уже давно. Но весомую долю оттяпать — шансы ещё есть. Дело пока что при отсутствии акций не очень сложное. Ибо распылить имущество выпуском дутых бумаг невозможно. Сейчас сколько работников — столько и пайщиков. Не более того. Так упрощённо я себе всё это представляю. Юридически, конечно, дело сложнее.
— Не по душе мне вся эта возня. Хотя, пожалуй, ты и прав. Почему бы не попортить кровь некоторым сволочам. Денег-то у меня на это хватит.
— Вот и хорошо, а подставных мы найдём. Кто широко занимается манипуляциями с золотом, не может не иметь сети доверенных агентов, которые без мыла в любую дырку влезут.
— Имеешь в виду деятеля из комиссионки?
— Его самого. Вы им золото, а они вам скупленные права на пароходство. У нашего юриста нужно узнать, как обставить формальную сторону цепи сделок от скупщиков до вас.
— Заманчиво. Сам-то будешь участвовать?
— А я-то тут, каким боком? Это должно быть чисто вашим детищем, Капитан.
— Ишь ты, бессребреник, какой нашёлся! Мамино воспитание. Впрочем, и я такой же. Во всяком случае, надеюсь на это. Не за деньги, а токмо справедливости ради. Хотя врём мы с тобой сами себе, друг мой любезный, Сергей. Не так уж мы с тобой бескорыстны. Добро, которое мы пытаемся творить, лежит на деньгах слишком просто, случайно добытых. Потому мы с ними легко и расстаёмся. Такая уж у нас форма гордыни.
— Не буду спорить, Капитан. Даже скажу, что, скорее всего, вы правы. Но мы, хотя бы, пытаемся обратить свою добычу кому-то во благо, а не во вред. И это нам самим приятно. Это большее, что мы с вами сами можем сделать в любом из наших миров. Так что?
— Звони своему маклаку из комиссионки!
Набираю номер.
— Аркадий Семёнович? Здравствуйте. Да-да, он самый. Есть предмет для разговора. Нет, Петра Петровича пока звать не надо. А вот я приду не один. Хорошо. Договорились. Через полчаса там же.
Мы с Капитаном пришли в кафе раньше времени, и пришлось подождать минут десять. Любитель золотишка пришёл минута в минуту. Познакомил его с Капитаном.
— Ну, как прошла та партия, Аркадий Семёнович?
— Превосходно. Хотите предложить ещё такую же?
— Что-то вроде этого. Но вот только сейчас нам в обмен нужны не деньги, а кое-что из специфической недвижимости. Сами видите, что вокруг начинается. Приватизация, акционирование, паи, ваучеры, имущественные права. Нам нужно заполучить как можно больше прав на одно интересующее нас предприятие. Вот я и подумал о вас. Вам с вашими связями, наверное, легче было бы организовать скупку правоустанавливающих бумаг. У нас нет нужных для этого агентов.
Наш собеседник задумался.
— Конечно, приобретение частной собственности дело заманчивое и, можно сказать, богоугодное, — начал он, — но очень хлопотное. Кое-какой опыт по этой части в моём кругу имеется. Так что посодействовать можно, но тут отношения во всей процедуре придётся оформлять юридически. Стало быть, легально.
— Разумеется, легально. Но хотя и легально, то это не значит открыто для всех. Вот мой спутник как раз то лицо, к кому должны стекаться все права. Как бы извилисто они не кочевали бы из рук в руки. Думаю, неплохо было бы организовать встречу наших юристов, чтобы всё обсудить в деталях. А что касается хлопотности всей этой затеи, то, я думаю, удвоение вам компенсации против той, что была…
— Вот-вот, — несколько поспешно отреагировал Аркадий Петрович, — такой процент вполне покроет все хлопоты.
— Замечательно. Тогда вам с Капитаном, извините, с Виктором Николаевичем нужно будет обсудить встречу с участием юристов и куда доставить первые сто килограмм цветных металлов.