— Святая правда, — подтвердил Берг. — Слава Богу, что Атабанги не стало. Просто жуть берёт, как подумаешь, чего они могли наделать в наших морях.
С сожалением покинули эту пещеру. Впереди осмотр и других. Берг с матросами двинулись направо, а наша маленькая компания налево. На этот раз тоннель оказался хотя и просторным, но длинным, и с плавными поворотами. Куда он нас приведёт? Привёл в очередную сборочную мастерскую. Здесь же опять на двух тележках узкоколейки стоит, наскоро сляпанный, утюг из железных листов длиной метров десять. Сразу чувствуется, что не в нём дело. Палубы нет совсем. Винтов, гребных колёс, парусов тоже нема и в помине. Почти всё центральное пространство внутри корпуса занимает тщательно сделанный большой шар из двух половин, стянутых болтами, и толстой трубы, идущей от шара и выступающей на полметра за корму.
В отличие от корпуса шар не ржавый. Какое-то покрытие вроде синеватой краски лишь в редких местах слегка отслоилось. Назначение этой штуки не вызывает сомнений, стоит лишь зайти сзади и заглянуть в трубу. Она изнутри выложена каменными кольцами, чтобы не расплавилась. Сразу вспомнился "ГИРД" Сергея Королёва — "Группа исследования реактивного движения". Только тогда в СССР озаботились полётом реактивных устройств, а здесь, похоже, плаванием на реактивной тяге. Интересно. В морском деле имеет смысл этим заниматься, если топлива требуется не слишком много для долгого выделения газов в большом объёме. Что они жгли? Понятно, что не нефть и дрова. В шаре небольшой, прочно запирающийся лючок вверху и рядом длинная, толстостенная трубка с краном. Лючок можно открыть. Через него видно, что трубка опускается почти до дна шара. Внутри копоть и остатки чего-то сгоревшего. Примитивно, но всё именно с такого всегда и начинается. На стене позади двигателя обширная копоть. Стало быть, запускали и прямо здесь. Никого не уморили при этом? Воздуха бы не хватило. По воде такая посудина побежала бы довольно резво. Но далеко ли?
— Недурная цивилизация по-дурному угрохала себя, — с грустью поделился я мыслями.
— А что это? — заинтересовалась Жанна, чуть ли не засунув голову в сопло морской ракеты.
— Пороховой чайник, — сострил Вик. — В шар засыпают порох, поджигают, а вот отсюда вылетает огонь и толкает лодку вперёд.
Может он и прав. В шаре нет отверстий для забора воздуха. Стало быть, использовалось что-то взрывающееся, либо воспламеняющееся без кислорода или выделяющее его.
В соседней пещере большая слесарная мастерская. Листы меди и железа с неровными краями, прутки и профиль. Множество разных ручных инструментов и станочков для обработки металла. Несколько потемневших деревянных бочек с железными приспособлениями и ручками для вращения чего-то внутри стоят в ряд. Неужто стиральные машины? Стало быть, завод выпускал и мирную продукцию. Хотя бы это похвально.
Группа Берга опять напала на что-то интересное. Вон матрос от них к нам бежит.
— Что, опять неизвестная штука?
— Она самая и наш капитан говорит, что теперь уж совершенно непонятная.
Ладно, спешим к Бергу. В самом деле, штука есть и даже не одна, а целых три — мал, мала меньше. Самая большая штука скатилась с предназначенной для неё подставки и валяется у выхода из тоннеля. Интересно, как эти круглые бомбы собирались доставлять к противнику? Они же тяжеленные и летать не умеют. На реактивном катере без команды и с заклиненным рулём? Далеко ли его можно нацелить по прямой? А взорвать на расстоянии? Камикадзе?
То, что это бомбы можно понять, заглянув внутрь. Простейший механизм для ядерной бомбы. Не заряженной, правда. Наверное, заряжали не здесь, а на Малагре. Ну, и дозаряжались-таки. Хотя всё-таки интересно, чем же заряжали, раз не ураном? Интересная загадка кроется во всём этом. Чтобы построить такое работающее устройство нужно иметь хоть какое-то представление о делении атомов вещества. Как, например, узнать о нём без приборов, фиксирующих излучение? Электротехника-то на примитивном уровне и приборам взяться неоткуда. Куча вопросов и с неизвестным веществом. Что и как в пригодном для применения виде попало местным "алхимикам" в руки и вместе с ними испарилось при взрыве? Как это объяснить Бергу и его людям, столпившимся вокруг нас? Не будем ничего объяснять!
— Да, непонятные штуки. И нам с капитаном Виком не встречалось ничего подобного. А вы Пауль сами, что думаете по этому поводу?
— Ничего в голову не приходит. Котёл — не котёл. Поплавок — не поплавок. Зачем эти сложные, путаные штучки внутри? Двигаются и сходятся к центру. В них что-то должно быть? Может, что-то очень хрупкое? Вот и ёмкость для этого такая странная, чтобы не повредить то, что внутри. А, как думаете?
— Возможно и такое. Может, загадка со временем и раскроется. А не пора ли нам возвращаться на "Эмилию"? Вроде бы всё осмотрели.
На обратном пути свернули в генераторную. Вик спустил пар, а я отключил рубильники на щите. Выходили при свете фонарей. И правильно. Снаружи уже ночь. Поздний ужин на борту "Эмилии" и сон без задних ног. Завтра утром снимемся с якоря и двинем домой в Верн.
Обойти вниманием капитана порта было бы некрасиво. Он ведь такое деятельное участие принимал в подготовке экспедиции и заслужил сведения из первых рук. Так что первым делом по прибытии в Верн заглянули к нему.
— Как это прекрасно, что вы избавили моря от помехи судоходству, — восторгается синьор Бугер. — Моряки будут вам бесконечно благодарны. — А где же капитан Берг? А, приводит в порядок судно после похода. Понятно. Так что же это было?
— Наследство от погибшей при извержении страны Атабанги. Часть огромной железной машины. Эта штука была пустотелая как бочка. Вот и плавала. Мы проделали в ней дырку, и железка утонула.
— Славно, славно и достойно небольшого праздника за счёт порта. Капитан Вик, как вы смотрите на то, чтобы немного повеселиться сегодня вечером в вашем "Приюте моряка"?
Капитан Вик посмотрел на такое предложение весьма благосклонно. На том мы вышли от капитана порта и направились вверх по Королевской улице. На полпути Жанна оставила нас и свернула к "Морскому дракону", ведя за собой матроса с тачкой, нагруженной нашим походным барахлом.
Сегодня нам необыкновенно повезло. Дверь во дворец открыла сама королева Виолетта.
— Ой, Серж, капитан Вик, мы так ждали вашего возвращения, — как простая девочка затараторила Виолетта. — Входите, входите, я сейчас всех созову, а Жозеф вон уже выходит из своего дома. Какая жалость, что я сегодня лишена возможности подслушать восторги капитана Вика моим портретом.
— Ваше величество, — нашёлся тот, — зато ничто не мешает мне повосторгаться непосредственно моделью для этого портрета.
— Спасибо, спасибо, капитан. Ваши слова, как мёд на душу. Проходите в гостиную. Мария, Мария! Да где же, ты, Мария!? Ага, вот ты. Позови синьора Герца и короля в гостиную. Серж и капитан Вик вернулись из плавания.
Рассказ Вика об экспедиции занял часа два. Все заворожённо слушали повествование о железном шаре, погибших городах, мёртвых островах, необыкновенных долгожителях и небывалой фабрике в горе.
— Надо же, какие интересные вещи происходят в мире, — высказался Казимир, когда Вик закончил. — С одной стороны, беда, что погиб целый народ и страна. А с другой, вроде и хорошо, что погиб. Иначе могли погибнуть мы. Бог распорядился за нас. С ним не поспоришь.
— Насчёт Бога — это правильно замечено, но и самим тоже что-то надо решать. Место-то давно освободилось и при этом место интересное и полезное, — заметил я.
— Вы, Серж, имеете в виду, что следовало бы на островах Малагры поставить флаг Верна? — уточнил Герц.
— Именно.
— Это и в самом деле интересно, — оживилась Виолетта, — но что скажут наши соседи? А, Жозеф?
— Трудно предположить что-нибудь определённое, — откликнулся королевский волшебник и по совместительству министр иностранных дел. — Даже спустя сто лет все сторонятся этого архипелага, как прокажённого. Воспоминания слишком неприятные остались в истории. Атабанги нет, но отвращение ко всему, что с ней связано в душах осталось. Пожалуй, это единственное обстоятельство, ограждающее архипелаг от притязаний на него прибрежных стран — неприязнь к прόклятому прошлому. Да и считается, что там ничего полезного не уцелело, и не было. Так что к колонизации островов никто не стремится. Да и собственной земли всем вроде бы хватает. Мы можем хоть сейчас заявить права на архипелаг, как на свободные от чьего-либо влияния и притязаний земли. Уведомим соседей, что теперь это территория Верна и никто не посмеет возразить. Земли были открыты сто лет для присоединения к кому угодно. Стало быть, они никому и не нужны.
— Так-то оно так, — возразил Герц, — но до тех пор, пока мы острова не объявим своими. Тогда они вдруг станут интересными всем.
— Да, такой парадокс имеет место быть, — подтвердил Казимир. — Вещь никому не нужна до тех пор, пока кто-нибудь её не подберёт. И тут уже она вдруг становится нужна всем.
— Можно и поделиться с соседями, — влез и я в разговор. — Занять архипелаг и уведомить об этом прибрежные государства. И тут же внести предложение, что Верн не против поделиться землями с прибрежными государствами, если у тех будет желание расширить свою территорию некоторыми островами архипелага Малагра. Но Верн по праву первенства и без всяких обсуждений берёт под себя любую избранную им часть архипелага. А избрать нужно центральную часть.
— Правильно, — согласился Жозеф, — против права первенства никто не посмеет возразить. Так что возьмём самый выгодный кусок. И нам также отойдёт то, от чего кто-нибудь откажется. По тому же праву первенства делить земли между приморскими странами будем мы же. Хотите — берите, а не хотите — не берите. Верну больше достанется.
Поговорили ещё о том, о сём, пообедали с их Величествами и мы с Виком покинули дворец. В "Морском драконе" необычное оживление. Жанна делится впечатлениями о путешествии и желающих послушать довольно много. Повара и подавальщицы составили столы, расселись, и сосредоточенно внимают её живому рассказу. Клиенты бросили свои тарелки и тоже столпились вокруг рассказчицы. Нашего прихода никто даже не заметил. Мы с Виком тихо отступили назад за дверь.