— Аве, Марий, присаживайся. Сейчас поднесут. Для обеда рановато, для завтрака поздновато, но это не мешает побаловать живот.
— Благодарю, с удовольствием. Не часто окажешься в такой компании. Не посмею пренебречь.
— Удалось что-нибудь узнать?
— Удалось. В порту глаз много в любое время дня и ночи. Странности сразу подмечают. Тот, кого вы преследуете, покинул гавань ночью. Чего никто, никогда не делает. Чем себя и выдал. Вам, конечно, выдал. Другим-то наплевать на это. Ну, а когда знаешь кто, то несложно и всё остальное узнать.
— Интересно, очень интересно. Ты сам подливай. Это вино и нам нравится. И что там ещё?
— Местный скотник приобрёл предыдущим днём очень дёшево шестерых превосходных коней. Навигатор Фариз, у которого своё торговое судно, построенное по образцу финикийского, вдруг перед ночью чуть ли не опустошил одну из лавок с припасами для корабельных команд.
— Понятно. Фариз что-то вдруг много купил и сразу тихо уплыл. И с лошадьми тоже понятно. Не тащить же их с собой. А вот нам своих бросить нельзя. Как выглядит судно Фариза? Опиши нам.
— Нет нужды. Есть рисунок. Финикийское. Точно такое, как у Фариза. Я только зашёл к рисовальщику и он раскрасил его. Парус и борта у Фариза выглядят именно так.
Рисунок пошёл по рукам.
— Очень хороший рисунок, — согласился я. — И судно, похоже, тоже неплохое. Десять вёсел с каждого борта, парус большой. Кстати, сегодня ветра-то опять так и нет. Везёт нам пока ещё немножко. Марк, насколько далеко они могли бы уйти на вёслах? Ведь наверняка не отстаивались. Вчера весь день и сегодня уже половину, а когда мы двинемся с места так и неизвестно.
— Вёсла-то на финикийских судах есть, но сидит обычно на них сама команда. У Фариза как раз так. Постоянно держать рабов или матросов для гребли невыгодно. Так что, сколько необходимо матросов для корабельных работ, столько на вёсла и сядет. Не слышно, чтобы Фариз перед отплытием нанимал матросов. Так что у него и не все вёсла будут заняты. Команда-то матросов у него двенадцать или тринадцать человек. При всех гребущих вёслах такое судно пройдёт не больше тридцати стадий за час. Это три римские мили. Медленно. Например, моя трирема на вёслах проходит пять-шесть миль. Грести они будут не больше двенадцати часов в день. Остальное — отдых днём и сон ночью. Вот и считайте.
— Ага, три мили, помноженные уже часов этак на двадцать. Они ушли от нас на шестьдесят миль. Далеко за горизонт. А если дунет ветер?
— Дунет. Уже к вечеру дунет. Можете мне поверить. При хорошем ветре судно Фариза делает до семи миль в час. Если добавить их шесть пар вёсел, то миль восемь выжмут. Но вряд ли при ветре кто-то сядет на вёсла. С парусом нужно управляться, и выигрыш в скорости не велик.
— Да, не очень радостные сведения. Мы вчера смотрели порт. Таких судов, как у Фариза всего два или три стояли под погрузкой. Если мы бы и наняли какое-то из них, то Фариза никогда не догоним. И Фариз далеко, и Фариз наверняка налегке.
— Верно. Его можно догнать сейчас только на военном судне. А военное судно в наём не дают. Правда, наш равеннский морской трибун Тит Валерий часто вольно распоряжается судами. Но мне известно, что только для себя. Погнать децимрему к своему поместью на денёк, чтобы отдохнуть для него обычное дело. Хотя верхом дотуда два часа пути.
— Хотя бы это показывает, что есть в характере вашего флотоводца щёлочка, в которую можно попытаться пролезть. Марий, какое судно ты бы нам посоветовал для погони.
— Моё, но это невозможно. Тит Валерий никогда не рискнёт предоставить для частных дел корабль с боевой командой.
— Значит, мы никого не догоним!
— Я этого не говорил. Одна лазейка есть — тюремное судно.
— Тюремное?! — поразилось хором чудо несказáнное.
— Тюремное. Есть такое в составе флота. Это боевая бирема, как и другие биремы. Только гребцами на ней осуждённые преступники, а команда — надсмотрщики. На сорок вёсел восемьдесят человек и команда шестнадцать. Капитан судна, и навигатор наёмные. Преступников держат в береговой тюрьме и выводят на корабль перед походом. Тогда же грузится и команда солдат с военным капитаном. Он отдаёт приказы наёмному капитану. Но вам же военная команда не нужна. Так что лазейка есть, но даст ли Тит Валерий ею воспользоваться только в его власти.
— Гадать тут бесполезно, — хлопнула ладонью по столу Антогора. — Уговорить или заставить нам всё равно. Пойдём к Титу Валерию. Тебе, Марий в нашей компании лучше там не появляться. Покажи только, куда нам идти?
Мы вышли из таверны.
— Вон там, видите на берегу возле наших кораблей склады и казармы. Чуть левее серый дом морского трибуна. Вам туда. Да помогут вам Боги.
— Причём тут Боги? Нам больше люди помогают. Вроде тебя. Очень благодарим, Марий.
— Должен вас предупредить, что трибун Тит Валерий всегда был сторонником Октавиана Августа. Имейте это ввиду.
Пешком по берегу идти далековато и как-то не представительно. Седлаем коней и не спеша двигаемся на базу древнеримского флота.
— Знаешь, Антогора, дело у нас сильно осложняется. Мы не знаем, встретился ли Октавиан перед своим отплытием с этим трибуном или нет.
— Ты прав. Нужно предполагать худшее, что встретился.
— Я даже думаю, что обязательно должен был встретиться. Он наверняка понимал, на каких кораблях его можно догнать. Постарался бы как-то воспрепятствовать. Вряд ли нас встретит радушный приём.
Вот и дом трибуна. В окно второго этажа за нами наблюдает человек в белой тоге с пурпурной полосой. Спешиваемся. Из дверей выходит кто-то в военной форме, но с непокрытой головой и выжидающе смотрит на нас.
— Сергей Андроник со спутниками просит о встрече с трибуном Титом Валерием.
Кто-то в военной форме кивнул и исчез за дверью на пару минут.
— Сергей, ты будешь говорить?
— Я, конечно. Сама знаешь об отношении к женщинам в Римской империи. Этот Тит нам не друг.
Чуть скрипнула дверь.
— Трибун Тит Валерий примет Сергея Андроника со спутницами.
Ого, подчёркнуто "со спутницами". Сразу всё поставлено на место. Однако я ошибся по части нерадушия приёма. Впрочем, флотоводец тоже политик и лицемерия ему, наверное, не занимать.
Довольно большой зал на втором этаже. Строго. Специально для приёмов и военных советов? Тит — мужчина лет пятидесяти среднего роста с вполне приветливым, но внимательным выражением на лице. Рядом с ним женщина лет тридцати пяти.
— Приветствую трибуна Тита Валерия.
— И тебя приветствую, Сергей Андроник. Моя жена Корнелия.
— Антогора, Охота и Ферида из племени амазонок. А я их представитель за пределами племени. У нас дело к тебе Тит Валерий. Морское.
— Так-так, представитель — это хорошо. Тогда обсудим это дело с тобой, и не будем обременять его скукой женщин. Корнелия, развлеки пока наших гостий.
— Прошу вас на мою половину, — пригласила Корнелия девочек.
Антогора вопросительно взглянула на меня. Я кивнул и женщины удалились.
— Слышал, слышал о прибытии в Равенну амазонок, но никогда ранее не встречал. Тем более не мог и полагать, что придётся принимать их в своём доме. Слышал также, что они в портовой таверне немного и шума уже наделали. О них легенды ходят. Странные, а иногда и ужасные.
— Что ты, трибун, какие могут быть ужасы. Женщины, как женщины со своими женскими, вполне невинными заскоками. Если их не дразнить, конечно, и не пытаться навредить. Вот тогда с ними сладить будет уже невозможно. Всё снесут на своём пути.
— Я слышал, что не так давно у них в племени была большая неприятность.
— Большая? Нет, не очень. Всего четыре тысячи дикарей с дубинами, секирами и мечами. Хватило их всего минут на десять. Не ушёл ни один.
— А амазонок сколько было?
— Где-то тысяча с четвертью.
— Ого, впечатляет.
— Не очень. А если я скажу, что на войско численностью с твой флот, трибун, им хватило бы не больше получаса. Я видел их в той, как ты сказал неприятности. Легенды не всегда врут. Лучше их не задевать и не полагаться на их внешнее миролюбие. Оно — это миролюбие у них в крови и держатся они подальше от людей, чтобы ни у кого не было искушения проверить их миролюбие на прочность.
— Знаешь, Сергей Андроник, я склонен в это поверить. Хотя амазонок и в жизни не встречал. Мимо их земли корабли ходят без опаски. Набирают воду, охотятся на берегу. Амазонки берег охраняют, но никогда не показываются. Почти никогда. А ты сам их не побаиваешься?
— Мне такой вопрос недавно задавали в Риме.
— И что ты ответил?
— Что у меня никогда и мысли не возникало чем-то их обидеть. Так что и бояться нечего. Хотя вот эти три девочки, трибун, самые смертоносные из всего племени. Видел бы ты их в Колизее в гладиаторских боях, которые они называют разминкой.
— Да, жаль. С удовольствием бы посмотрел. Но ты что-то упоминал о деле, по которому вы пришли.
Ну, вот, наконец-то, приличествующая часть визита закончилась и начнётся деловая.
— Мы волей случая оказались вдали от племени и нам нужно очень быстро до него добраться.
— В порту много кораблей, которые можно нанять. Почему вы пришли ко мне?
— Я же сказал, трибун, что очень быстро. Торговые корабли слишком медленные, а мы и так уже опаздываем.
— Так, ну и вопрос. Давай-ка присядем. Да, вот сюда. Понятная трудность. Если я предоставлю вам военный корабль, то мигом лишусь должности, если, вообще, не окажусь под судом. Это запрещено. Вот если бы кто-то из вас был на важной должности государственной службы, то я был бы даже обязан вам помочь.
— Мы не претендуем на чисто военный корабль. Нас устроит и тюремный без военной команды.
Мне показалось или у Тита Валерия несколько отвисла челюсть от неожиданности.
— Как это тюремный?
— Нам всё равно. Лишь бы плыл быстро. Пусть на вёслах и преступники. Они не военные и вряд ли все запреты в этом случае действуют. А если считать корпус корабля военным, то, наверное, этот вопрос можно решить через казначейство. Там ведь деньги любят независимо от их источника.