К исходу следующего дня остановили ещё одно встречное судно. Октавиан где-то в шести или семи часах от нас.
— Ваш берег, — объявил Овис, указывая рукой.
В самом деле — наш. В бинокль видны остатки нагромождённых варварами стенок на берегу. Овис внимательно смотрит за мной. Протягиваю ему бинокль. Берёт без колебаний. Прикладывает к глазам и вздрагивает. Отнимает от глаз и снова прижимает. Водит из стороны в сторону.
— Колдовство?
— Нет, — и забираю я прибор.
— Овис, надо войти в реку и пристать к берегу, — объявила Антогора. — Мы оставим своих коней здесь.
— Как скажешь.
Корабль осторожно входит в устье. Вёсла убрать нельзя. Иначе его несёт обратно в море. Овис осторожно маневрирует, используя лишь вёсла левого борта и шесты. Правые подняты. Корабль всё равно не может подойти к берегу вплотную — дно мешает. Бросаем якорь. Длинный трап едва достаёт до берега.
— Девочки, выводим лошадей, — и Антогора ведёт свою первой.
Я даже и не заметил, откуда они вдруг взялись. Только что не было никого, и вдруг вынырнули, как из-под земли. Восточный дозор.
— Антогора, Сергей, никак не ждали вас здесь увидеть. Ферида, Охота, аве! Надолго? Да на какой лодке!
— Здравствуйте, здравствуйте, девочки, — обнимает их по очереди Антогора. Севина, быстро на коня! Передай Антиопе, что мы здесь в погоне за Октавианом.
Севину словно ветром сдуло. Только стук копыт донёсся из-за деревьев.
— Так что, ещё не всё? — раздался за нашими спинами вопрос Овиса. — Вы же дома.
— Не всё. Далеко не всё. Скоро дальше поплывём.
— Я почему-то так и подумал.
Антиопа примчалась, как бешеная чуть больше, чем через час. С Севиной и, само собой, с Астрой и Вилией.
— Красавицы, вы, мои! Не упустили?
— Ещё нет.
— Вы откуда? Куда это вас занесло?
— В Равенну занесло, а оттуда вот на этой штуке плывём за ним. Сейчас он впереди часов на девять-десять.
— Значит, всё-таки в Риме его не удержали.
— Не удержали, — вздохнула Антогора. — Он наших следящих вырезал и успел выскочить из города.
— Вырезал? Значит, сильно жить хочет и сильно боится. Чего это мы тут болтаем? Живо на корабль!
Вытащили якорь, и течение вынесло бирему в море. Антиопа в своих чёрных с золотом доспехах выглядит крайне внушительно. Впрочем, как всегда. Только взглянула на Овиса и он просто оробело замер, моргая глазами. Надсмотрщики вытянулись, когда она проходила мимо них.
— Ну, рассказывайте, — нетерпеливо произнесла Антиопа, усаживаясь за стол в каюте. — Чувствую, что не так-то просто всё было. Как вижу, даже военный корабль откуда-то угнали.
— Скажешь тоже, — фыркнула Антогора. — Угонишь там чего так просто!
И начала описывать события с нашего въезда в Рим. Долго все вместе смеялись, вспоминая потасовку в таверне.
— Этак вы, значит, Мария Туллия и обнаружили? — веселится главная амазонка. И тут же посерьёзнела. — Жалко Аспасию. Сын, говорите, у неё хорошенький? Уже сколько времени после набега прошло, а Одра, чувствую, всё так и ходит, как потерянная. Такие уж подруги были. Антогора, Сергей, как думаете, догоним мы Октавиана к рассвету? Вон темнеет уже.
— Не знаю, время-то оцениваем приблизительно. К рассвету, может, и нет, а вот к полудню, скорее всего. Здесь, пожалуй, другая трудность. Если посмотреть на карту, то мы приближаемся к большой группе небольших островов. Много их там и расположены густо. Если корабль Фариза немного свернёт с прямого пути и до них доберётся, то беглецы просто растворятся среди островной каши, и мы Октавиана в жизни не найдём. А сам он сможет выйти когда угодно и в любую сторону.
— Но он в острова полезет лишь увидев погоню.
— Ага, а как мы сделаем себя невидимыми? Тут, пожалуй, две возможности. Либо догнать его прежде, чем он дойдёт до островов. Либо не спешить и не показываться, пока он острова не пройдёт. Это лишний день или даже больше.
— Нет, второе не пойдёт. Я слишком зла, чтобы лишний день терпеть.
— Тогда нужно звать Овиса, и выяснять, можно ли увеличить ход.
— Овис, — начала объяснять навигатору ситуацию Антогора, пододвигая ему карту, когда он пришёл, — видишь, вот эти острова? Похоже, что мы дойдём до них к середине завтрашнего дня, а нам нужно к рассвету. Как увеличить ход?
— Очень надо?
— Очень.
— Тогда нужно грести всю ночь, но это прибавка невеликая будет. Можно натянуть запасной парус на стоящие вёсла. Это ещё добавит ходу. Больше нечего.
— А если и то, и другое сразу? Какой будет ход?
— Если ветер не изменится, то миль одиннадцать-двенадцать наберём.
— Делай. Понятно, что ритм гребли будет быстрый. Пусть будет два часа и час отдыха. Шевелите гребцов.
Пока Овис сидел за столом, то всё с интересом разглядывал лежащий перед ним на карте компас. Повертит так, повертит этак. Примерил к карте перед собой, оглянулся в сторону носа корабля. Похоже, понял, что послужило причиной вылета капитана Петро за борт.
На палубе суета. Между кормовой надстройкой и гребцами надсмотрщики привязывают к бортам, стоя, два весла. Растягивают между ними запасной парус. Едва не упустили. Натянули. Теперь к носу можно пройти лишь чуть ли не ползком под этим сооружением. Гребцы, подчиняясь, убыстрившемуся ритму бухающих литавр тоже толкают корабль вперёд. Пошли в ночь заметно быстрее.
— Ну, будем надеяться, что успеем, — говорит Антиопа, укладываясь на топчан. — Очень уж мне хочется встретиться с этим гадом и посмотреть в глаза. Даже ножик с собой взяла, который после и выбросить не жалко.
Как-то всем не до завтрака. Так и остался нетронутым на столе. Судно Фариза перед нами не более чем в трёх милях. По очереди смотрим на него в бинокль. Овис тоже. Вопросительно взглядывает на Антогору.
— Не, знаю, смотри сам. Подойдём поближе и убирай запасной парус. Догоним и так. Жми его к берегу, если не захочет остановиться. Надо будет дать им сигнал сбросить парус. Не сделают — иди на абордаж.
— Это же Фариз. И чего вам Фариз сделал, чтобы гнаться за ним из Равенны?
— Фариз? Фариз ничего и нам он не нужен. Но на его судне есть кое-что нужное нам. Разве твой бывший начальник Петро тебе о цели нашего плавания не сообщил? Он-то точно знал и, понятно, получил приказ незаметно препятствовать.
— Нет, мне он не сказал. Я очень удивился его приказам в ту ночь. Но он так и не объяснил ничего.
Похоже, что впереди паника. Нас заметили, забегали, с бортов высунулись вёсла. Не поможет. Островов не видно и вдали. Наш временный парус снят. Гребцы с кряхтеньем нажимают на вёсла. Надсмотрщики орут. Астра и Вилия примостились на носу с луками и стрелами. Охота и Ферида там же с абордажными крючьями.
Нос нашей биремы уже поравнялся с кормой финикийки Фариза. Ещё немного. Больше нельзя, чтобы не напороться своими вёслами на Фариза. Овис начинает прижимать нос биремы к борту финикийки. На ней треснули некоторые вёсла. Надсмотрщик на носу что-то орёт туда — к Фаризу. Кто-то всё же там решил огрызаться. Кто и чем от нас не видно, но Астра и Вилия выпускают стрелы. Всего две. Парус у Фариза начинают спускать. У нас тоже. Ферида и Охота бросают крючья и тянут на себя канаты. Всё, взяли!
Перебираемся на судно беглецов. Два тела, наверное, слуг Октавиана валяются на палубе. Похоже, что собирались отстреливаться. Самоубийцы что ли или уж так любили хозяина? У одного стрела во лбу, а у другого в груди. Команда и в самом деле немногочисленная. Стоят тут и там, угрюмо взирая на нас. Всех, вместе со слугами Октавиана человек пятнадцать. Охота с Феридой сгоняют их в кучу, и остаются с Астрой и Вилией присматривать за ними. Всё в полном молчании.
На корме большая палатка. Или шатёр? Он здесь. Лицо, как застывшая, испуганная маска.
— Догадываешься, кто и зачем пришёл? Сам сделаешь, или как? — спрашивает Антиопа.
В правой руке её откуда-то появился длинный кинжал.
— Я ещё слишком молод, чтобы умирать, — с какой-то едва теплящейся надеждой слышится ответ. Хотя чувствуется, что в какое-то спасение веры уже и нет.
— Понимаю, подлости делать легко. Вот отвечать за них трудно.
— Антиопа! — словно напоминая что-то, говорит Антогора в спину главной воительнице.
— Да-да, ты права. Мы не разговаривать пришли.
Кинжал пошёл вперёд. Короткий стон, хрип, шум тела, опускающегося на пол. Кинжал падает на тело. Мы выходим и возвращаемся на бирему. Охота и Ферида по пути отцепляют крючья.
— Вот и всё, Овис, — облегчённо вздыхает Антогора. — Доставь нас домой, и ты свободен.
Против ветра, да на вёслах возвращаться долговато. Почти два дня тащились. Когда вошли в реку, то девочки из восточного дозора уже ждали нас на берегу. Астра прокричала им, чтобы наших лошадей перегнали домой. Едва протиснулись через узость русла у скалы. Большой-таки корабль и вёсла длиннющие. На берег высыпало почти всё двухтысячное племя. Посмотреть на такое плавающее диво, какое не так уж и многие когда-либо видели. Овис развернул бирему прямо на месте.
— Может денег ему дать? — спросила Антогора.
— Не надо. Лучше подари ему компас. Александр себе другой добудет.
Овис был рад как ребёнок.
— Передай Титу Валерию, когда он спросит о капитане Петро, что мы не забудем о такой помощи трибуна.
Стоим и смотрим, как бирема, уменьшаясь и уменьшаясь, медленно уходит вниз по реке, и скрывается за её изгибом.
— Одра, собирай Совет. Хотя, что это я. Все уже здесь. Пойдёмте, — распоряжается Антиопа. — С окончанием набега вам всем и так всё ясно. Обсудим текущие дела.
Мизансцена всё та же. Сотницы забились по углам дома предводительницы. Командиры отрядов перед ними. Остальные у стола.
— Что там у нас, Одра?
— Век живи — век учись. Мы, оказывается, всё время виноград не там сажали, а лоза-то хорошая была. Виноградарки Александра выбрали место и землю. Сказали, что всё будет хорошо, и мы справимся. Летом будем с вином. Новые посадки созреют уже в первый же год. Не сразу много, но вино будет. Уехали почти сразу после посадки. Нужно погреб делать и бочки, амфоры заказывать. За зиму сделают.