Постояли и поглазели, как другие выигрывают и проигрывают. Охота первой сообразила насчёт замены денег. Побежала к кассе и вернулась с пригоршней фишек. Мгновенно продула все подчистую. Притащила ещё. Половину проигрыша отыграла. Стало интереснее. Ферида и Антогора тоже подключились. Правильно говорят, что дурной пример заразителен. Все вместе профукали пять тысяч франков. Не скажу, что я им не помогал. Но одновременно посматривал и по сторонам. Антогора тоже косила глазами туда-сюда. Толкнула меня локтем, кивнув на двери, через которые мы вошли. Там стоят двое и никого в игорный зал не впускают, но всех выпускают. А я и не заметил, что в зале стало много свободнее.
— Что это за игра? — возмутилась Ферида. — Только и проигрываем. Я обиженная и злая.
— Я тоже злая, — заявила Охота. — Жульничество какое-то, а не игра. Поскорее бы на нас кто-нибудь напал. Вот уж я бы тогда отыгралась.
А по залу тем временем курсируют какие-то вполне прилично одетые типы из обслуги. Подходят к игроками и что-то настойчиво им говорят. Люди непонимающе пожимают плечами, но потом кивают, на что-то соглашаясь, и покидают зал. Нам выйти никто не предлагает. Довольно быстро мы остались последними из играющих. Но ненадолго. Чуть погодя, мы перестали быть и игроками. Крупье пробормотал что-то неразборчивое и быстро рванул к вторым дверям.
— Эй, ты куда? — крикнула вслед ему Охота. — Кто же нас грабить-то будет?
Куда там! Нырнул в двери и был таков. Вокруг нас и рулетки сошлись с дюжину мрачных типов. Стоят мрачно по обе стороны стола и мрачно пялятся на нас. Один, что держится чуть подальше, у стены с окном прячет что-то за спиной. Из задних дверей бодро выскочил тот тип, который следил за нами в Фонтенбло.
— Зря вы сюда пришли, — укорил он нас. — Хозяин очень недоволен.
— Вот тебе и раз, — удивилась Ферида. — А мы по простоте душевной подумали, что он приглашает нас к себе в заведение. Послал тебя с приятелем, но вы постеснялись подойти к нам в Фонтенбло и передать поручение. А, может, не постеснялись, а просто у вас память отшибло. Я здесь тебя в прошлый раз не очень изуродовала?
Тип смешался и начал механически повторяться, как заезженная пластинка.
— Зря вы сюда пришли. Теперь вам трудно будет отсюда выйти. Вы убили брата хозяина, и он этого не простит.
— Думаешь, нам нужно его прощение? — поинтересовалась Антогора. — Мы вашего покойника не трогали и не подозревали о его существовании. Пока он не затеял на нас охоту. Если и этот брат будет нам мешать жить, то и он отправится вслед за первым. А вот вы все, если сунетесь к нам, то станете калеками.
Непонятно, чего тип больше боится. Столкновения с девочками или своего хозяина. Память о полёте с лестницы должна быть ещё свежа. Но, пожалуй, больше боится пока ещё хозяина, ибо заявил:
— У нас есть способ успокоить и таких, как вы.
Шевельнул рукой, словно подавая кому-то сигнал, и… зажмурился. Тип, стоящий в стороне, задвигался и начал вытаскивать что-то из-за спины. Автомат Томсона! Вот это аргумент! Но и аргументами нужно успеть воспользоваться. Тяжеленный стул, пущенный рукой Охоты со скоростью камня из пращи, врезался в автоматчика, попав спинкой прямо в горло, и отбросил безжизненное тело к стене. Автомат коротко прострочил вверх и на пол посыпались осколки люстры.
— Антогора! — крикнул я и кивнул на окно вверху.
Второй стул сорвался с места и, пролетев почти по прямой, проломил окно, и со звоном вдребезги разбитых стёкол исчез в кабинете братьев Сабо. Мрачные типы дружно замерли, похоже, поражённые видом смертоносно летающей мебели.
— Ферида, наверх! — раздалась команда Антогоры и Ферида, сорвавшись с места, исчезла за дверью. — Всем стоять и свои карманы не трогать! Эй, дурень, открой глаза-то. Твоё счастье, что у нас сегодня хорошее настроение. Если будете стоять смирно, то мы вас бить не станем. Но вот порядок мы здесь наведём. На память о том, что нас донимать опасно.
И для начала наведения порядка сорвала колесо рулетки и запустила его, как спортивный диск в дальнюю стену. Грохот удара и звон разбиваемой посуды в стоящем там буфете. Я не стал дожидаться, пока вся остальная мебель поднимется в воздух и выскочил в заднюю дверь.
В кабинете тишина и покой. Только через выломанное окно снизу доносится треск и звон наводимого Антогорой и Охотой порядка. Альбертик валяется в углу позади письменного стола. На щеке кровоточащий порез. Наверное, задело осколком стекла. И опять, как в прошлый раз у его брата разбит нос, и наследник родственника-гангстера, хлюпая им, размазывает кровь по физиономии. Как они похожи друг на друга! Даже усики такие же. Ферида сидит напротив него на краю стола и болтает ногой.
— Я его только чуть-чуть разок, чтобы не мельтешил. Что будем с ним делать? Удавим?
— Если, как братец полезет за пистолетом, то тогда, конечно. А так пусть пока поживёт ещё. Да и жалоб у полиции на него вроде нет. Эй, Альбертик, не надо за нами гоняться. Кончишь как брат. Не нужно было ему из-за своей блажи подсылать к нам своих головорезов. Не вообразил бы он себя вершителем чужих судеб, то был бы жив. Альбертик, ты меня слышишь? Кивни хоть. Он что, в обмороке что ли? Но глаза-то открыты.
— Сейчас я его быстро оживлю, — посулила Ферида, соскакивая со стола.
Альбертик мигом зашевелился, что-то замычал и закивал головой. Кровь из носа у него вроде перестала течь.
— Видишь, он всё понял. Значит, живой.
Внизу наступила тишина. Мы с Феридой выглянули в окно. Просто не верится, что такой хаос могут устроить всего два человека за пять минут. И среди этого бедлама из завалов переломанной мебели сгрудились кучкой мрачные типы и стоят, держа руки по швам.
— У нас всё! — кричит снизу Антогора.
— У нас тоже, — отвечаю.
— Как это, как это, как это? — зачастила Ферида. — Он же нам деньги должен.
— Брось ерунду говорить. Нас играть никто не заставлял и не обещал, что игра будет честной. Пошли!
Антогора и Охота столпились у осколка зеркала, застрявшего в раме на стене, и приводят себя в порядок.
— Ну? — поинтересовалась Антогора у нас с Феридой.
— Не стали, — ответила Ферида.
— Ладно, пусть будет так, — глянув на меня, согласилась Антогора. — Смешные эти гангстеры. Почему их все боятся? Пойдём, закончим ужин?
Посидели в заведении ещё с полчаса. Допили шампанское. Охота поинтересовалась:
— Как-то всё просто и тихо обошлось. Не понимаю. Почему они вели себя, как стадо баранов? Не набросились на нас. Когда мы с Антогорой громили всё вокруг, то эти парни стояли и смотрели.
— Это понятно, — ответил я ей. — Именно стадо. А в стаде нужен зачинщик, который набросится первым. Тогда все за ним. А с другой стороны, послушав разговоры о результатах нашего прошлого посещения "Гавайев", никому не хочется подставлять свою шею первым. Вот зачинщиков и нет. Давайте-ка пойдём в отель. Нам утром домой уходить.
Вивьен и Жизель заглянули попрощаться к нам в "Ритц" часов в двенадцать. Приятная особа — жена Леграна. Сразу видно, как она огорчена отъездом девочек. Посидели, выпили чая с пирожными. Девочки вручили им толстый конверт с подарком. Под клятвенное обещание вскрыть его только после нашего отъезда. Интересно, что там внутри? Я спросить не успел. Как только встали в десять часов, все три амазонки удрали искать подарок комиссару, даже не позавтракав. Вернулись перед самыми гостями.
Вызвали такси, спустились вниз и попрощались с Вивьеном и его женой. Погрузились в авто.
— Так что вы им такое подарили, о чём нельзя сразу узнать?
— Теперь им отказаться от подарка не получится, — засмеялась Охота. — Вот он у отеля стоит.
Надо же! Вот как сообразили. Молодцы! Тёмно-красный, вроде бы четырёхцилиндровый "Рено" с откидывающимся верхом. Недурён, стервец. Рассмотреть не успел, как проскочили мимо.
— В конверте ключи и бумаги на имя Вивьена Леграна.
— И где вы её нашли?
— Спросили у портье о продаже машин. У нас денег как раз хватило и даже осталось. А за десять франков с нами внутри её и к "Ритцу" пригнали.
— Замечательно. За нами ещё один подарок в Марли.
— Это ещё кому? В Марли у нас друзей нет.
— Как знать. Вот доедем — увидим.
В кафе Мишеля мы задержались. Девочки решили серьёзно перекусить. Раз с завтраком у них сегодня не получилось. Пока сидели, собрались местные франты и не только они, а и просто местные зеваки. Мишель привёл фотографа.
— Видите ли, Мишель решил переименовать своё заведение в вашу честь. И теперь просит у вас фотографии на память. Он повесит их на стену. Это и есть ваш подарок.
Уж такой подарок наши красавицы готовы сделать кому угодно. Сделали бы и кабатчику Аппию из Равенны, если бы в Древнем Риме водились фотографы. Снялись по отдельности и вместе. За столиком и в дверях. С хозяином и его дочерьми. Со всеми франтами за спиной и с некоторыми счастливцами под ручку. Все остались довольны. Только я шепнул Мишелю.
— Франтов задержите. Незачем им тащиться за нами.
Дошли до камня и опять постояли, глядя на далёкую Эйфелеву башню. Нырнули в подземный зал. А вот в саду нас ждала засада.
— Очень удачно вы появились, — обрадовался Габор, провожая нас до виллы. — У нас вино кончилось, а Мар не даёт.
— А он должен дать?
— А как же! Ведь оно же кончилось.
— Классный аргумент. Антогора, а эта троица хоть чем-то помогала при сборе винограда и изготовлении вина?
— Конечно, только больше всякими бесполезными советами, а не делом. Но под это они уже две бочки у нас выманили. Совести у этих мохнатых нет. Да и праздник Диониса не так уж давно был. Не дам я вам больше, чем по кувшину на каждого. Мар, пусти их в погреб. Пусть возьмут по кувшину.
Поднялись в библиотеку. Девочки заскочили к себе и быстро переоделись в свои кожаные юбочки и жилеточки. Антогора с облегчённым вздохом завалилась на свою любимую кушетку, а Охота с Феридой вышли на террасу. Оттуда почти сразу же донёсся их хохот и