От дверей со стороны леса послышался звук гонга. Ферида мигом исчезла из-за стола и через минуту вернулась с прелестной девушкой в лёгком голубом, почти воздушном и полупрозрачном одеянии.
– Присоединяйся к нам, Клития, – пригласила гостью Антогора, – тебе чего-нибудь положить?
– Нет, спасибо, – мелодично прозвучало в ответ, – я, пожалуй, возьму грушу.
– Как хочешь. А Александра нет.
– Как – нет? Я слышала, что он вчера пришёл.
– Пришёл и ушёл. Спешил очень. Вот за себя друга оставил. Сергеем зовут.
– Ничего не просил передать? – коротко взглянув на меня, спросила Клития.
– Просил. Что очень скучает, – быстро ответила Антогора, бросив на меня предостерегающий взгляд.
– Спасибо. Ну, я тогда пойду, – и девушка, мило улыбнувшись всем, словно растворилась в анфиладе комнат.
– Кто это? – интересуюсь я. – Кроме этой виллы, жилищ вроде бы поблизости нет.
– Она живёт в лесу. Клития – нимфа ручья. Очень огорчилась бы, узнав, что ей ничего не передавали. Видно, Александр был чем-то озабочен, когда уходил.
– А вас не удивляют его странные появления из ниоткуда и исчезновения в никуда?
– Мы уже как-то привыкли.
Простирающееся вдаль бескрайнее поле безлюдно и беззвучно ждёт весны, чтобы снова ожить. В этой стороне ничего интересного нет. Выхожу из виллы, сворачиваю направо, вхожу в лес и иду вдоль опушки в сторону сада, чтобы выйти к ручью. В кустах напротив виллы слышу какой-то подозрительный шорох. Из густой листвы торчат мохнатый зад и поросшие кудрявой шерстью ноги с копытами. Слегка пинаю копыто.
– Тс-с, – слышится из листвы, – не мешай!
Осторожно раздвигаю верхние ветви, чтобы увидеть дом. Во дворе, в тени виллы Охота, Ферида и Антогора занимаются гимнастикой. После завтрака-то? Никакого понятия о спортивном режиме! Однако зрелище весьма и весьма соблазнительное.
– Если они поймут, что ты за ними подглядываешь, то могут возмутиться и тогда тебе будет несдобровать, – тихо говорю я мохнатому заду.
Зад задвигался и стал выползать из кустов. Показалась рогатая физиономия.
– А, это ты, Серж, – с досадой произносит мой знакомец Габор. – Принесла тебя нелёгкая! Зачем мешать-то эстетическому наслаждению?
Девушки между тем, что-то услышав, прекратили свои экзерсисы[23] и внимательно смотрят в нашу сторону. Увидев это краем глаза, Габор выползает из кустов и вмиг стремительно исчезает в глубине леса. Похоже, что амазонки уже когда-то ловили его за этим занятием. Приподнимаюсь над кустами и успокаивающе машу девушкам рукой.
Это то ли маленькая речка, то ли широкий и довольно глубокий ручей. Прозрачная вода, галечное дно и ровный берег, по которому легко идти среди деревьев. Солнце просвечивает через кроны, а пение птиц и другие звуки леса создают ощущение какого-то сказочного ожидания. Оно – сказочное ожидание – не заставляет себя долго ждать. Шагов через пятьсот деревья расступились, открыв небольшое продолговатое озерцо с пологими берегами, густо поросшими травой и полевыми цветами. Кайма мелкого, чистого песка вдоль кромки воды усиливает очарование места. В дальнем конце озерца речка тихим водопадом по уступам сливается в озерцо с поросшей зеленью скальной стены. Волшебное место!
Сбрасываю с себя то, чем меня снабдили на вилле, и ныряю в тёплую и ласковую воду. Да, знает Александр толк в удовольствиях! Мне до него далеко. Заваливаюсь в траву и нежусь под лучами солнца.
От незаметно охватившей дрёмы меня пробуждают голоса и смех на противоположном берегу озерца. Группа легко одетых девушек. Смотрят в мою сторону и переговариваются между собой. Видимо, не ожидали кого-то здесь застать. А вон и Клития в их компании. Стало быть, нимфы тоже пришли порезвиться, и моё присутствие их смущает. Клития объясняет им что-то, кивая в мою сторону, и это разрешает сомнения. Компания не спеша раздевается.
Вдруг одна из девушек настораживается и, обернувшись в сторону леса, что-то коротко вскрикивает. Нимфы гурьбой бросаются в воду, вздымая тучу брызг, и быстро отплывают от берега. Из-за кустов вылетают четыре или пять фавнов и в досаде останавливаются. Момент внезапности потерян, и добыча ушла из-под носа. Между тем нимфы выбираются на мой берег и начинают выкрикивать фавнам всякие обидные словечки по поводу их волосатости и рогатости. Это не осталось без ответа. Фавны собрали одежду нимф, побросали её в воду и с независимым видом скрылись за деревьями.
Платья сохнут на кустах, а я лежу на боку и с интересом наблюдаю, как нимфы, отжав волосы от воды, расчёсывают друг другу их роскошное богатство. Одна из них, улыбаясь, внимательно смотрит издали мне в лицо. Подойти? Заговорить? Нет, пожалуй. Это их дом, а я в нем незваный гость. А если ещё окажусь и навязчивым…
Мне это только кажется, или глаза нимфы стали увеличиваться, приближаться ко мне? Они всё ближе и ближе. Всё больше и больше. Кажется, что я вот-вот утону в их зелёной бездне. Волной накатывается ощущение приятной слабости и неги. И я действительно тону…
Когда поднимаю веки, то солнце уже давно перешло полдень. Вокруг ни души. Тишина. Пение птиц и тихое журчание воды по камням водопада только поддерживают гармонию этой тишины с окружающим миром. Одеваю пожертвованный мне не то хитон, не то тунику и не спеша бреду к вилле. Проходя через сад, натыкаюсь на Габора, в блаженстве развалившегося на скамье.
– Что же ты, братец, подвёл-то меня? – пеняю я ему. – Я просил тебя развлечь Шехерезаду разговорами и танцами, а ты её в лес уволок. Она вроде бы обиделась насчёт несостоявшихся плясок.
– Не говори ерунды, Серж, – отмахивается он. – Ещё скажи, что она вообще осталась недовольной! Кто поверит в то, что говорят женщины? Это она меня обидела!
– Да ну?
– Всё время допытывалась, зачем мне мой хвост. Словно я козёл какой, – и, подумав, добавил: – Или дьявол. А вообще-то я бы с удовольствием поучил её и танцам при случае.
– Пойдёшь со мной обедать?
– Да ты что! Там эти.
– Что, попался им как-нибудь?
– Замешкался я что-то разок и попался, – признался Габор и недвусмысленно почесал спину.
– Ничего, пойдём. Без вины они никого не трогают.
– Точно?
– Точно. Ты не с того начал. Нужно не подглядыванием заниматься, Габор, если хочешь познакомиться с амазонкой.
– А чем?
– Если хочешь наладить хорошие отношения, чтобы не гоняли, то предложи соревнование. Тогда они проявят интерес и к тебе.
– Брось, какое я могу предложить им соревнование? Любая из них сильнее меня вдвое. А я ведь не слабак! На сельских праздниках в борьбе укладываю сразу троих мужчин.
– Предложи им посоревноваться в беге. Я видел, как ты сегодня улепётывал. А соревноваться в беге можно и в поле, и в лесу. Где-нибудь тебе проиграют даже амазонки.
Габор сильно задумался и в таком задумчивом виде вступил в дом. Оказалось, что самое время. Девочки уже за столом, но ещё не начали. На появление фавна даже бровью не повели. Пришёл и пришёл. Чего тут говорить?
– Знакомьтесь, девочки, это Габор.
– Мы уже знакомы, – за всех невозмутимо отвечает Антогора.
– Мар, – кричу, – у нас гость! Голодный.
– Сейчас, сейчас несу! Охота, Ферида, накрывайте на стол!
И в самом деле, что-то несёт, девочки накрывают, мы все рассаживаемся и приступаем к насыщению. Специально молчу. Интересно, как Габор будет выкручиваться сам?
– Вы всё ещё обижаетесь на меня? – спрашивает Габор, обратившись в сторону амазонок.
Охота хмыкает себе под нос что-то невразумительное.
– А я люблю смотреть на физические упражнения и сам тоже ими занимаюсь. Красивое зрелище меня завораживает и притягивает. За него готов даже и пострадать!
– Вот как-то и пострадал, – констатирует Ферида, – не надо было прятаться! Спросил бы, нельзя ли посмотреть на нашу тренировку. Не любим, когда за нами тайком подсматривают.
– Постеснялся.
Амазонки уставились на него ошалелыми глазами. Стеснительный фавн! Где это видано?
– Шутишь?
– Ну, как сказать, может, и не совсем как бы постеснялся, – начал выкручиваться Габор, – но всё равно было как-то боязно к вам подходить. Вы такие важные, красивые…
– Послушай, Габор, а ты сам-то какими упражнениями занимаешься?
– Бегом.
– Не смеши нас! С твоими-то короткими ногами? Ну-ка, встань! – Габор поднялся, а Антогора встала рядом с ним. – Вот видишь, мой бедренный сустав выше твоего пояса. Какой ты бегун! – недоразумение.
– Недоразумение, недоразумение, говоришь! – задыхаясь от возмущения, вскричал фавн. – Раз вы такие уверенные, то вызываю вас на соревнование! Два этапа. Бег по полю и бег по лесу на триста локтей. Увидим, что важнее – мастерство или длинные ноги!
Амазонки переглянулись.
– Согласны. Один на один или команда на команду?
– Как хотите.
– Тогда командой. Когда?
– Завтра утром, как закончите свои упражнения.
Габор ушёл. Наверное, набирать команду. Охота и Ферида копошатся где-то в доме. Мы с Антогорой в библиотеке. Она вытащила из тайника в стене тяжеленный ларец и взгромоздила на стол. Сама же взяла какой-то свиток, в живописной позе улеглась на одну из кушеток и принялась за чтение.
Ларец доверху набит мешочками с золотыми и серебряными монетами. Сколько взять с собой? Сотни золотых ауреусов, наверное, хватит. Отсчитываю, ссыпаю в мешочек и поднимаю глаза на Антогору, собираясь сказать ей, чтобы поставила ларец на место, и замираю от неожиданности. Девушка вовсе не лежит на кушетке, а стоит, к чему-то встревоженно прислушиваясь.
– К нам кто-то едет верхом. Не один. Четверо, нет, пятеро. Не нравится мне это. Мы никого не ждём.
Я тоже напрягаю слух и не улавливаю ничего, кроме птичьих голосов за окном. Но тревога Антогоры передаётся и мне. Быстренько спускаемся к дверям, выходящим на дорогу. Охота и Ферида уже здесь. Мар в стороне от двери осторожно, краем глаза смотрит в окно на подъезжающую пятёрку всадников. Ферида, увидев, что Антогора подошла, проходит мимо нас и скрывается в сторону дверей, выходящих в сад. Мар хочет что-то мне сказать.