В глубине трущоб за странным гостем наблюдал худой мальчишка с пустыми глазами. Такие – из знати – редко заходили сюда. По его наблюдениям, они были либо опрометчивы, либо утомлены мирной жизнью, либо сами нечисты на руку. Этот, при оружии и в доспехах, не выглядел лёгкой жертвой. Опасно. Может и руку отрубить, не вызывая стражу, и никто ему ничего не скажет. Мальчик жался в тень, словно пытался закутаться в неё, но голод грыз его всё злее. Работу ему не давали уже несколько дней, а в той дыре, куда он забивался на ночь, можно было съесть разве что крысу. И он с безучастным смирением думал о том, что даже крысу может отнять любой пьяница, и хорошо, если не убьёт за неё. Иначе…
Ему было всё равно. В душе беспризорника царила пустота – не злая, а безразличная, и в первую очередь к морали, которой не существовало в этом месте. Голод жёг сильнее, и мальчишка решился действовать, бесшумно нагоняя молодого богача.
– Господин, господин, не найдётся ли у вас ломтя хлеба? Моя матушка болеет, господин, я…
Старая песня о новом. В его глазах – слёзы, в голосе – беззащитная дрожь, он разве что не ползает в ногах, умоляя подать хоть крошку. Старшие приметили выходца из знати сразу, стоило такой птице перелететь через стену. «Принеси его кошель – и возьмём тебя карманником», – сказали ему, пнув в ту сторону, куда пошёл незнакомец. А мальчику очень хотелось есть. С кошеля ему отдадут часть денег, и тогда он сможет воровать, и никто его не побьёт за то, что распустил руки на чужой территории. Это была хорошая сделка. Мальчишка покорно ждал, пока его отшвырнут, незаметно приближаясь, чтобы срезать с ремня кисет и убежать так быстро, как только сумеет. Но юноша ожидаемо рыкнул на него и оттолкнул. Мальчик сделал вид, что заваливается, бледные пальцы зацепились за кисет, и вдруг богатей слишком резко и быстро перехватил его руку.
В первую секунду мальчик даже изумился: ни разу его ещё не ловили вот так. Но этот, из знати, дёрнул его к стене, заломил руку за спину, а ещё через мгновение он ощутил холод стали, прижатой к горлу.
Вывернуться было невозможно; плохо, опасно. И прежде чем мальчик собрался открыть рот, чтобы заплакать, оттянуть время, соображая, как выкрутиться, незнакомец заговорил первым.
– Считаешь, что можешь вот так просто своровать деньги, крысёныш? Мне тебе правую руку отрубить, левую или?..
Кан вдруг замолчал. Держал он всё так же крепко, и мальчик не мог понять, что случилось, а тот смотрел в землю. Он уже видел подобное, видел на берегах Хунха, когда внутри одной тени, привычной, жило что-то чужеродное и живое. И сейчас оно смотрело на него, скрываясь за худым беспризорником. Кана передёрнуло, вспышками возвращая в тот проклятый день, и только бесконечные тренировки не позволили ему разжать руки и отпустить мальчишку.
Чудовище было рядом с этим воришкой. И подступившая к горлу тревога – слабая, лёгкая, но уже заставляющая ненавидеть его, царапала душу до боли знакомо. Ошибки быть не могло.
– Как зовут? – требовательно рыкнул он, и мальчику ничего не оставалось, кроме как ответить. Брыкаться он уже не пытался, жалобный вид будто смыло с его лица.
– Дэмин.
– Меня – Цинь Кан, Дэмин. – Кан нахмурился. – А ты – проклятый. Вот так дела…
10. Пленник
И всё-таки мести у него не получилось. Он так торопился, так был поглощён своими мыслями, что не успел осознать, как попал в столь унизительное положение. Пока Хоу мчался следом, Тао успел нагнать стаю асур, но оказалось, что даже его новый ветер – не то, с чем можно нападать на взрослых, хоть и несколько озадаченных такой погоней, врагов.
Тао подбили, связали, и теперь он сидел с кляпом во рту: его возмущения были совершенно невыносимы. Асуры не понимали, что делать с этим птенцом. Тао с остервенением пытался вызывать ураганы, а потому вожак стаи молча сжал его шею когтистыми пальцами, сидя напротив и всем своим видом показывая, что просто свернёт её, если Тао продолжит надоедать. Им нужно было принять решение.
– И что это за воробей?
– Понятия не имею, Раал. Может, они стали отправлять детей в разведку?
– Вот только этого нам не хватало. Эй, мелочь! Я вытащу кляп, если ты перестанешь вопить.
Варвары. Они были противны ему одним своим видом.
Юнсан правильно называл их животными: лохматые, дикие, зрачки вертикальные, все эти когти-рога-клыки – если не могли нормальный облик принять, то лучше бы оставались зверьми. И это порождает Бездна? Тао знал, что внешний облик асур – лишь оболочка для теней, а значит, им самим нравится так выглядеть.
Омерзительно. Пока он размышлял, вожак щёлкнул пальцами, наводя морок, чтобы их внезапную стоянку не приметили дозорные дэви. Вожак казался самым противным, может, потому что напоминал Тао о Цене и Заане. Он был огромный, каштановые волосы даже сейчас больше походили на шерсть, и Тао никак не мог отделаться от мысли, как вообще он ухитрился заплести столько мелких косичек… Ему кажется, или их украшали кости? Наверняка человечьи. Асурам ничего не стоило отрубать людям пальцы и делать из них украшения. Нормальную одежду они тоже подобрать не могли: грубо сшитые шкуры и цветастые ткани – ну точно жалкая попытка подражать человеческим нарядам. Тао так засмотрелся на стаю, что только сильнее сжавшая его шею рука этого – Раала? – заставила очнуться и мрачно кивнуть. Кричать было явно бессмысленно, придётся смириться.
По крайней мере, до тех пор, пока не подоспеет Хоу. Он ведь должен его искать?
А асуры решили устроить допрос. Тао снова вернули возможность говорить, и вожак склонился к нему, заглядывая в глаза.
– Итак. Зачем?
– Вы убили тех людей в ущелье! – выплюнул Тао.
Его бесстрашие и глупость всё больше забавляли Раала. Асура фыркнул и сильнее сжал пальцы на шее – скорее из любопытства, ожидая, начнёт ли этот мальчишка бояться.
– И ты решил наказать нас за это? Посмотрите-ка, мы имеем дело с доблестным защитником еды.
– Люди – не еда, ты, наглый, подлый, кх-х-х…
Раал закатил глаза, перекрывая на секунду воздух Тао. Но затем ослабил хватку.
– Еда. Что ж ты не защищаешь кроликов? Люди их убивают с тем же успехом, что и мы – людей.
– Раал, я слышу дозорного.
– Да чтоб Небо рухнуло, – Раал на секунду задумался и кивнул. – Берём с собой. Возвращаемся, быстро.
Тао даже не успел вскрикнуть, как ему снова заткнули рот, а в следующее мгновение Раал обернулся в огромную волкообразную тварь, которая перехватила пастью его маленькое тело и потащила за собой, точно подбитую утку.
Как Хоу ни торопился, он опоздал. Ещё свежим было эхо морока в воздухе, он видел замаскированные следы стоянки, но асур уже и след простыл. Хоу выругался, беспомощно оглядываясь.
– Птички всегда летят на север… – снова заладила девочка, сидевшая у него на спине и державшаяся за его шею.
– Да-да… Бездна, Юнсан убьёт меня, он же не мог сам на них напасть…
– Птички глупые.
– Надо пойти по следам, может, успею… Или вернуться к башне за подмогой.
– Очень глупые.
– Послушай, ты не могла бы не…
– Улетают из гнезда…
– Да что ты заладила!
– … и ломают шеи.
Раздался хруст. Тело Хоу обмякло и рухнуло на землю, а девочка спрыгнула с него и принялась деловито переворачивать труп. С неё медленно, словно клочьями лопающейся кожи, сползал морок. Вот она уже старше, вот зрачок в левом глазу раздвоился, а волосы будто опалило огнём. Тонкие коготки срезали сокровища: прядь волос дэва, камушек из кармана и одно ухо. Сунув его в рот, девочка запрокинула голову, до боли всматриваясь в свет солнца.
– Интересно, дракон сильно разозлится? Надо рассказать брату…
Хмыкнув, девочка обернулась лисицей и побежала обратно в сторону ущелья. Её звали Ида, и она была Первой из трёх Старших асур. Ни Хоу, ни Тао не были столь сильны, чтобы заметить обман, и приняли её за человека, а ей… ей было любопытно.
Самую капельку.
Когда Тао выплюнули, он кубарем прокатился по земле, тут же вскочил и попятился, пытаясь разобраться, где же он оказался. Путешествие в зубах Раала, вопреки надеждам, только мешало запоминать путь – Тао так трясло, что через полчаса дороги стало тяжело даже думать. А привезли его в ставку этих тварей. Он не мог сосчитать, сколько же на самом деле асур было под командованием Раала, но стало очевидно: тот отряд, за которым он погнался, был всего лишь разведкой. Только он вжался спиной в какой-то шатёр, как вдруг ткань разрезали длинные острые когти и схватили Тао за шиворот, выбив из горла испуганный выдох-вскрик. Не успел Тао опомниться, как его подняли над землёй и деловито рассматривали, вертя во все стороны, точно игрушку.
– Не надо!
– Ого… Да это же птенец! – Через уже прорезанную дыру, игнорируя вход, на волю выбрался асура, поймавший его, и при свете солнца… ошибки быть не могло. Эти рыжие космы и хищная улыбка, огромные лапы, чёрные, словно обугленные, когти и пальцы. Тао будто вернулся в свой кошмар, и частью этого кошмара был он – Цен.
– Да вот, представляешь, погнался за нами после охоты, ну точно сам лун-ван с неба рухнул. – Раал уже принял человеческий вид и по-хозяйски проверял мешки с провизией. – Сестра твоя где, Цен?
Тот на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, а затем кивнул самому себе.
– Скоро вернётся. – Цен с интересом подхватил Тао за одно крыло и теперь держал на весу, оставив того бестолково барахтаться в воздухе. – Гляди-ка, отрастил пёрышки. Как же там тебя звали… А, вспомнил! Тао!
– Я убью тебя! – Поборов свой страх, Тао забился в лапах Цена, а вокруг них тут же взвихрился ветер, поднимая дорожную пыль. – Тебя, Заана, сестру твою!
– Вот как? Я передам Заану, он будет смертельно напуган, – хохотнул Цен и подбросил Тао в воздух повыше, тут же хватая его за второе крыло. – Очень страшно.
– Гад!
– Погоду прекрати портить, малявка. Не то собьёшься в полёте и случайно упадёшь прямо в суп. Ты, конечно, костлявый, но… Стой смирно.