И все были очень счастливы, кроме господина Бома, который так никогда и не узнал, куда же подевался его домик. И как же из его рыболовного сачка могла исчезнуть сетка?
Йорис и волшебные сапоги
Был когда-то на свете сапожник, и звали его Йорис. Жил он в маленьком подвале, сидел там, не разгибая спины, и целыми днями стучал своим молоточком. Клиентов у него было предостаточно! И работы — просто невпроворот! Ему несли и маленькие детские башмачки, и атласные выходные туфельки на высоких каблуках, и высокие болотные сапоги, и школьные ботинки с толстыми подошвами. Йорис любил свою работу, ему очень нравилось возвращать людям их ботинки починенными и начищенными.
И вот однажды в подвальчик к Йорису спустился новый клиент. Это был очень странный пожилой господин. На нём была меховая шапка, длинное чёрное пальто, по животу спускалась длинная серая борода, а в руках он держал самую удивительную пару обуви, которую Йорис только видел в жизни.
— Можешь починить мои сапоги? — спросил незнакомец. — К понедельнику должны быть готовы.
Йорис стал рассматривать сапоги. До чего же они были красивые, высокие, изысканной формы, с серой меховой опушкой, серебряными пряжками и сделаны из самой тонкой кожи.
— Смогу, — ответил Йорис. — Сегодня суббота, ещё рано, я сейчас же за них возьмусь, а вы приходите в понедельник.
Незнакомец ушёл, а Йорис сразу принялся за дело и стал приколачивать к чудесным сапогам новые подошвы. И чем дольше он работал, тем больше нравились ему эти сапоги. «Эх, были бы у меня такие, — думал Йорис, — какая ведь красота!» А потом подумал: «Может, мне взять их завтра, немножко поносить. Завтра воскресенье, пойду прогуляюсь в них, а старик ведь ничего не узнает. Ну что, попробовать?»
Погода на следующее утро оказалась просто прекрасная, светило солнце, Йорис не стал долго раздумывать, взял и надел чудесные сапоги. Сидели они как влитые, и Йорис сразу задрал нос, как павлин. Он надел пальто, запер свой подвальчик и отправился гулять по тихим городским улочкам. До чего же счастливым чувствовал себя Йорис в этих роскошных сапогах с меховой опушкой. «Вот что, — подумал он. — Пойду-ка я в церковь, и пусть все увидят, какие у меня красивые сапоги. Отличная идея!»
Но когда Йорис подошёл к церкви и хотел в неё зайти, случилось что-то очень странное. Сапоги вдруг не захотели идти туда, куда шёл Йорис. Как будто они шли сами по себе. Так что Йорис, вместо того чтобы идти в церковь, прошёл мимо. Он так удивился, что решил развернуться и пойти домой. Но и это у него не получилось, потому что сапогам вовсе не хотелось домой, они шли только вперёд, и как Йорис ни старался пойти в другую сторону, всё было напрасно. Вот тут он по-настоящему испугался. Он позвал какого-то прохожего и испуганно попросил его:
— Вы не поможете мне снять сапоги?
— Конечно, — согласился прохожий. — Стойте спокойно.
Йорис попытался остановиться, но не тут-то было, сапоги бежали себе вперёд, и Йорису пришлось бежать вместе с ними, прохожий только удивлённо посмотрел ему вслед и пожал плечами.
Так Йорис и бежал дальше, через весь город, несколько часов подряд, ныряя из одной улочки в другую.
— Ох, — вздыхал он. — Какой кошмар, я надел заколдованные сапоги, тот старик был злым волшебником, а мне теперь всю жизнь придётся бегать в этих сапогах, и я никогда уже не вернусь домой, в мой подвальчик. Что же делать, что же мне делать?
Он страшно устал, а сапоги всё бежали и бежали себе вперёд.
И вдруг… На углу одной улочки кто-то стоял. Пожилой господин с седой бородой в длинном чёрном пальто. Сапоги сами по себе помчались прямиком к нему, и старик очень удивился.
— О, уважаемый, — сказал Йорис, — вот ваши сапоги.
Тут сапоги и в самом деле остановились как вкопанные, а Йорис к этому времени так устал, что прямо там уселся на землю.
А чудной старик вдруг начал так сильно смеяться, так хохотать, что у него из глаз даже полились слёзы.
— Так ты напялил мои сапоги и отправился в них прогуляться? — спросил он.
— Да, — кивнул Йорис.
— И они не захотели идти туда, куда ты хотел?
— Не захотели, — покачал головой Йорис. — Это было так ужасно, я бежал и бежал, несколько часов подряд.
— Всё ясно, — сказал старик. — Так всегда бывает с такими хвастунами, как ты, которые по воскресеньям надевают сапоги своих клиентов. Всё дело в том, что это волшебные сапоги, они могут отнести тебя куда захочешь, но… ты должен сказать им волшебное слово. Если сказать им «Флитурия» и назвать место, куда тебе нужно, то немедленно там окажешься. Хочешь, чтобы они сейчас перенесли тебя домой? Произнеси это слово и скажи, куда ты хочешь попасть. Давай же, действуй, а завтра я приду их забрать.
Йорис посмотрел на сапоги, осторожно сказал шёпотом: «Флитурия» — и они помчались.
Так быстро, как Йорис ни за что бы не смог сам. Через несколько минут он уже был дома, и там у него наконец-то получилось снять сапоги…
На следующее утро странный незнакомец пришёл их забрать, и Йорис протянул ему сапоги с сияющей улыбкой.
— Вот они, — сказал сапожник. — И я очень рад, что это не мои сапоги, потому что, честно говоря, я их немного боюсь.
Довольный старик забрал свои волшебные сапоги и ушёл, а Йорис с тех пор рассказывает всем о том, какое удивительное происшествие с ним однажды приключилось.
Добряк Рул
— Вот у нас и родился сыночек, сказала королева. — И теперь мы устроим большой праздник в честь его крестин.
— Прекрасно, моя милая, — сказал король. — Но только в том случае, если ты не станешь приглашать свою тётку Уну.
— Почему это? — удивилась королева. — Да она будет вне себя от ярости, если мы не пошлём ей приглашения. И не забывай, что тётя Уна всё-таки колдунья!
— Вот это меня и тревожит, — вздохнул король. — Представь, что она подойдёт к колыбельке и что-нибудь пожелает нашему сыну. А вдруг она пожелает ему чего-нибудь злого?
— Да ладно тебе, — сказала королева. — Тётка Уна нас любит. Она может пожелать малышу только хорошего.
Крестины устроили в королевском саду. Из всех фонтанов била розовая вода, а на кустах жасмина горели шесть тысяч синих фонариков. Герцогини и короли из соседних королевств с золотыми коронами на головах столпились вокруг колыбели и наперебой гладили младенца по головке. Последней появилась тётушка Уна.
Это была огромная женщина, высокая и толстая, одетая во всё лиловое, а на голове у неё была настоящая башня из рыжих волос. Она заглянула в колыбель и сказала:
— Ну просто конфетка, а не ребёнок! Хотите, я исполню для него любое ваше желание? Чего бы вам хотелось?
В саду повисла мёртвая тишина. Все гости затаили дыхание и с большим любопытством стали ждать, чего же пожелают родители.
Король почесал в затылке и сказал:
— Я бы хотел, чтобы принц вырос очень сильным и очень храбрым, — а потом быстро добавил, — и очень богатым…
Королева оглядела всех высоких гостей и произнесла:
— Подожди, тётушка Уна, я не совсем согласна с этим. Нам гораздо больше хотелось бы, чтобы у нашего сына было доброе сердце. Разве не так, мой дорогой?
— Хм-м, — буркнул король.
Но тут он и сам оглядел гостей, увидел, с каким восхищением они закивали головами, и согласился:
— В самом деле, разумеется, конечно же.
— И поэтому… — продолжила королева взволнованным голосом, — поэтому, моя милая тётушка Уна, сделай моего сыночка добрым человеком. Таким добрым, чтобы о других он думал больше, чем о самом себе. Таким благородным, чтобы он всегда расстраивался, если рядом расстраивается кто-то другой, будь то человек или даже животное!
В толпе гостей пробежал восхищённый шёпот. Какое прекрасное пожелание!
Тетушка Уна отломила от куста жасминовую ветку и махнула ею над головой маленького принца.
— Тебя будут звать принц Рул, — провозгласила она. — И быть тебе таким, как пожелала твоя матушка. Добряком.
А потом тётушка Уна отплясывала польку с королём, из всех фонтанов било шампанское, кроме двух, в которых была кока-кола. Ах, какой чудесный получился праздник! Потом ещё всех гостей позвали в парк, где за решётками бегали сотни самых настоящих носорогов. На этом праздник и закончился.
Уже очень скоро стало заметно, что волшебные силы тётушки Уны и правда подействовали. Потому что принц Рул рос необыкновенно добрым ребёнком. Все свои игрушки он раздавал, так что ему самому ничего не оставалось. Ему всё время дарили новых лошадок-качалок, роликовые коньки и железные дороги, но он даже не начинал с ними играть, а сразу говорил:
— Давайте отдадим это маленькому Питу, сыну угольщика.
— Но разве тебе не хочется поиграть самому, мой мальчик? — спрашивал король.
— Нет, — отвечал принц. — Мне самому ничего не нужно.
— Это как-то ненормально, — посетовал король своей супруге.
— Да что ты, это же прекрасно! — ответила она. — Мой миленький добрячок Рул!
Вот только всех расстраивало, что Рул очень много плакал. Иногда он часами напролёт всхлипывал и лил слёзы, а когда придворные дамы спрашивали его:
— Что случилось, ваша светлость?
Принц отвечал:
— Я плачу оттого, что у жены портного разболелся живот.
Или:
— Я плачу оттого, что есть такие бедные дети, которые никогда не пробовали омаров.
Или:
— Как ужасно, что на свете бывают старые люди.
Было решено держать всех бедных, больных и старых людей как можно дальше от принца. Их отвозили в самый дальний уголок королевства, где им приходилось ютиться в страшной тесноте. Но принца они больше не расстраивали, и во дворце стало намного спокойнее. Но увы… у него всё равно постоянно находились причины поплакать. Он плакал, когда камердинер подцепил где-то глистов, а когда вызвали доктора, чтобы вылечить камердинера, принц разрыдался, потому что доктор собирался убить бедных глистов.
В конце концов при дворе ввели строгий запрет на жалобы и грустные лица. Всех обязали выглядеть счастливыми и всё время приплясывать. А с этим иногда возникали проблемы. Однажды в одном из дворцовых коридоров принц повстречался с королевским поваром.