А у Сампо-Лопарчёнка мурашки побежали по спине.
«Пожалуй, было бы самое лучшее, пока есть время, уйти подальше от этого места», — подумал он.
Но они уже достигли вершины Растекайса.
Как же тут было уйти? Ведь не каждый день можно увидеть горного короля; Да и посмотреть, как справляют звери праздник ночи, — тоже интересно. Пожалуй, не было еще на земле человека, который мог бы этим похвастаться.
И Сампо-Лопарчёнок остался.
Он слез со спины волка и притаился за горным уступом. Хотя по закону горный король не смел сейчас тронуть даже комара, всё-таки лучше было держаться от него подальше!
Так вот он какой — этот великан, самый страшный из всех великанов на свете!
Он сидел на каменном троне и свысока глядел на своих подданных.
На голове у него была шапка из снежного облака, глаза у него были как две полные луны, нос — словно каменный утес, рот — как расщелина в горе, борода — как заледенелый водопад. Руки у него были длинные и толстые, как стволы горных сосен, пальцы цепкие, как еловые ветви.
У нсг горного короля жались тысячи гномов и троллей.
Приходилось ли тебе когда-нибудь их видеть?
Это крошечные существа — такие маленькие, что следы от их ног на снежном насте легко принять за беличьи. От самой макушки до самых пяток гномы и тролли совсем серые. У них серые волосы, серые носы, серые глаза, серые зубы, серые руки и серые ноги. И даже колпачки на голове они носят тоже серые.
В этот час гномы и тролли собрались на вершину Растекайса со всего света, отовсюду, где царит мрак и холод, — с Новой Земли, со Шпицбергена, из Гренландии, из Исландии, даже с самого Северного полюса.
Известно, что гномы и тролли минуты не могут высидеть на месте, они всегда скачут, пляшут, кувыркаются, ходят на голове, а сейчас все они притихли, и от мысли, что зимней ночи приходит конец, готовы были плакать.
Да и как тут не плакать!
Хорошо, когда темно! В темноте и напугать всякого легко и с пути сбить просто, в темноте от самого Горного короля спрячешься, в темноте все гномы — серые, а взойдет Солнце — и конец привольному житью. Солнечные лучи повсюду заберутся, все углы-закоулки осветят, весь снег растопят, на чистую воду всех выведут. Плохо, когда светло!
Немного поодаль от королевского трона толпились все звери — большие и маленькие, — какие только водятся в Лапландии: неуклюжие медведи и коварные волки, хитрые росомахи и кроткие олени, пронырливые горные крысы и бойкие оленьи блохи. Только комары не явились на праздник — они так замерзли, что не могли даже шевельнуть крылышками.
Сампо-Лопарчёнок во все глаза смотрел на это удивительное сборище.
И вот горный король тряхнул головой, — и сразу с шапки его повалил снег, кругом завыла метель, закружил снежный вихрь.
Вот он поднял руку, и на небе заполыхало северное сиянье. То разгораясь, то потухая, оно трещало и шумело, словно лес во время пожара, когда огонь взбегает по стволам деревьев; оно то зеленело, то краснело, и молнией перебегало по горным хребтам, выхватывая из тьмы вершину за вершиной.
Горный король опустил руку, — и северное сиянье сразу потухло.
Он снова поднял руку, и снова заиграли, заискрились холодные неровные лучи.
И вдруг точно гром прокатился по всему небу — это заговорил горный король.
— Слушайте меня и запоминайте! Отныне и навсегда свет на земле будет покорен моей власти. Отныне и навсегда солнце не смеет показываться на небе! Так я хочу! Так будет! Так должно быть! Отныне и навсегда пусть царит на земле вечная тьма. Так я хочу! Так будет! Так должно быть!
Конечно, это было сказано очень смело, даже более чем смело — просто легкомысленно. Горный король отлично знал, что каждый год солнце всходило, и не было никаких причин, чтобы оно не взошло на этот раз. Но ведь известно, что многие верят только тому, чему хотят верить.
А тут еще все кругом послушно повторяли слова короля, и громче всех ему вторило эхо.
— Так я хочу! Так будет! Так должно быть! — пронеслось по горам.
Услышав эти слова, гномы и тролли завизжали, запрыгали, запищали и, как сумасшедшие, принялись выкрикивать на все голоса:
— Вечная тьма и вечный холод! Так хочет король! Так хотим мы! Так будет! Так должно быть!
Но тут среди зверей поднялся глухой ропот. Волки и медведи были очень довольны, что отныне и навсегда будет вечный мрак и вечная зима. Горные крысы, у которых никогда не было собственного мнения, сразу поддержали их. Но олени и прочие звери ничего не имели против лета, хотя лапландская мошкара порядком надоедала им в летние месяцы.
А маленькая оленья блоха решительно запротестовала против вечной зимы и вечной ночи.
— Как же так, — пропищала она и подпрыгнула во всю свою прыть, чтобы ее лучше видели (недаром она слыла самой бойкой на всей горе), — как же так? Ведь мы собрались сюда, чтобы проститься с ночью. А раз ночь кончится, значит настанет день, и взойдет солнце. Так и раньше всегда было.
— Замолчи, жалкая тля! — заревел белый медведь. Он уже занес лапу, чтобы придавить ее, но вовремя удержался. — Сегодня у нас праздник не такой, как всегда. Сегодня у нас будет настоящее веселье! Солнце никогда больше не взойдет! Солнце погасло! Солнце умерло!
— Солнце погасло! Солнце умерло! — завыли волки, и даже ледяные горы и каменные скалы вздрогнули от ужаса.
А тролли принялись прыгать и хлопать в ладоши так, что даже колпачки слетели у них с головы.
И снова раздался громовой голос горного короля:
— Знайте все — солнце погасло! Солнце умерло! Всё живое на земле будет теперь поклоняться мне — царю вечной зимы и вечной ночи!
Тут уж Сампо-Лопарчёнок не мог удержаться, он вышел вперед и, задрав голову, крикнул во весь голос:
— Ты лжешь, горный король! Солнце не умерло! Я сам видел вчера в облаках его гонцов! Солнце взойдет! И твоя борода еще растает, когда солнечные лучи покажутся над землей. Вот увидишь!
Это была такая дерзость, что все звери замерли в страхе, не смея взглянуть на короля. И верно, на него, было страшно смотреть. Над головой его сошлись черные тучи, лицо потемнело, брови сдвинулись. Наступила такая тьма, что даже звезды в небе померкли.
— Кто ты такой, что посмел придти сюда и спорить со мной? — страшным голосом спросил горный король.
— Почему же мне не спорить с тобой, если ты говоришь неправду, — сказал Сампо-Допарчёнок. — А если ты хочешь знать мое имя — изволь, я скажу его: отец зовет меня Сампо, а мать…
Но горный король не дал ему кончить.
— Для того, чтобы проглотить тебя, мне довольно знать, как зовет тебя отец! — И он протянул свою огромную страшную ручищу, чтобы схватить Сампо-Лопарчёнка.
Но тут вдруг яркие слепящие лучи прорезали тьму и ударили прямо в лицо великану.
Это было так неприятно, что горный король зажмурился и опустил руку.
А в это время золотой край солнца стал медленно и торжественно подниматься над землей.
Солнце осветило горные хребты, ущелья, снежные пустыни, заледеневшие сугробы, осветило всех гномов и троллей, всех зверей и маленького храброго Сампо-Лопарчёнка.
Солнце весело посмотрело всем в глаза, заглянуло во все сердца. И всем почему-то сразу стало весело. Даже тролли с Северного’ полюса, которые больше всех ненавидели солнце, вдруг обрадовались, когда оно взошло. Правда, они изо всех сил жмурили глаза и закрывали лицо ладонями, чтобы не видеть это противное солнце, но всё это было одно притворство, — на самом деле они очень обрадовались солнечному свету.
Дело кончилось тем, что от радости они совсем потеряли голову и даже стали ходить вверх ногами. Это служит у троллей знаком того, что они находятся наверху блаженства.
А горный король не мог и прикрикнуть на них как следует, потому что у него самого понемногу начало таять сердце, хотя добраться до его сердца нелегко даже солнечным лучам. Но что было еще хуже — начала таять его борода, и скоро она бурным потоком побежала по его шубе.
Трудно сказать, сколько прошло времени с тех пор, как взошло солнце, — никто об этом не думал, даже Сампо-Лопарчёнок.
И вдруг он услышал, как за его спиной олень сказал своему детенышу:
— Пойдем, сын мой! Пора! Наше время истекает, надо скорей уходить отсюда, пока волки не смеют нас тронуть!
Тут и Сампо-Лопарчёнок вспомнил, какая опасность грозит ему, если он останется на Растекайсе хотя бы одну лишнюю минуту. Он поглядел по сторонам — олени уже почти все ушли. И вдруг он увидел великолепного оленя с чудесными золотыми рогами. Гордо подняв голову, олень пробирался сквозь сборище волков и медведей, которые, глядя на него, жадно щелкали зубами.
Недолго думая, Сампо-Лопарчёнок вскочил оленю на спину, и они понеслись во весь дух с горы.
В другое время золоторогий олень ни за что не позволил бы человеку сесть к нему на спину, но сейчас ему было не до того.
— Что за топот слышен позади нас? — спросил Сампо-Лопарчёнок, когда они уже были у подножья горы.
— Это тысяча медведей скачут по нашим следам, чтобы растерзать нас на куски, — ответил золоторогий олень, — Но не бойся — еще ни одному медведю не удавалось догнать меня.
И он несся — через обрывы и пропасти — всё вперед и вперед.
— Что это за пыхтенье слышится позади нас? — опять спросил его Сампо-Лопарчёнок.
— Это сто тысяч волков гонятся за нами, чтобы съесть нас живьем, — ответил олень. — Но не бойся, разве какому-нибудь волку догнать меня!
И он понесся так быстро, что его копыта едва касались земли.
— Что это за гром гремит позади нас? — опять спросил Сампо-Лопарчёнок. — Может быть, это горы обвалились?
— Нет, — ответил золоторогий олень, и Сампо-Лопарчёнок почувствовал, как задрожала у оленя каждая жилка. — Это сам горный король гонится за нами. Теперь мы оба пропали. От него никто не может уйти.
— Милый олень, давай спрячемся где-нибудь, — сказал Сампо-Лопарчёнок.
— Нет, — ответил олень, — от горного короля нельзя спрятаться. Но если мы успеем доскакать до озера, где стоит домик школьного учителя, мы будем спасены. Горный король не имеет власти над тем, кто сильнее его.