– Я Вам не верю.
– Тогда я её убью прямо на ваших глазах.
– И чего Вы этим добьётесь?
– А чего добиваетесь Вы? По большому счёту, судьба корпорации «Чёрная Бездна» вас не касается, и я не понимаю, почему вы, люди, сейчас упорствуете?
– Хорошо я введу код, и Вы отпустите Юлдус, но что будет с теми, кого Вы обратили в каменные статуи?
– Я наложил на упрямцев короткоживущее заклятие, так как планировал со временем обратить их в своих если не союзников, то безропотных исполнителей моей воли. Завтра на рассвете они снова обретут живую плоть.
– Гарантии?
– Мне незачем сейчас лукавить, поэтому нет никаких гарантий! Просто поверьте мне на слово!
– Слово Кощея? Звучит как-то неубедительно.
– Одна минута до окончания загрузки программы «Апокалипсис», – чувственным тоном напомнил компьютер.
– Время для философского спора истекло. Вы будете вводить код или я начну выполнять свои обязательства? – взревел Кощей и тряхнул закованную в цепи Юлдус.
– Он убьёт её, Лев Иванович! – пролепетал Али-Баба. – Ради всего святого на этой Земле, умоляю, введите Вы этот код!
– Хорошо! Диктуйте код!
– Записывайте: «укощеярежиссёравлукоморьевсеактёры». Текст писать слитно, без пробелов, без знаков препинания и без заглавных букв.
– Очень умно! – не удержался от сарказма Гуров. – Сами придумали или специалисты по кибербезопасности помогли?
– Не вашего ума дело! Вводите код!
– Уже ввёл! – сообщил Гуров.
– Код остановки программы не принят, – издевательским тоном сообщил компьютер.
– Проверьте текст! – скрипнул зубами Кощей и в сильном волнении снял с головы свою острозубую корону. – Не должно быть заглавных букв и знаков препинания, весь текст пишется слитно прописными буквами.
– Лев Иванович! Дайте, я попробую! – оттеснил Гурова плечом Али-Баба. – Я всё-таки с компьютером общаюсь чаще. Так! Вижу ошибку – в начале предложения заглавная буква «У», а в конце текста стоит точка.
– Исправляйте быстрее! – закричал Кощей. – Времени почти не осталось!
– Тридцать секунд до окончания загрузки программы «Апокалипсис», – женским голосом напомнил компьютер.
– Ввожу код повторно, – сообщил Али-Баба, и его пальцы легко замелькали над клавиатурой.
– Код остановки программы не принят, – продолжал издеваться компьютер.
– Проверьте текст ещё раз! – запаниковал Кощей. – Если Вы не успеете ввести код, клянусь, я убью эту девку!
– Я проверил! Ошибок нет! – заверил Али-Баба. – Хотя… слово «режиссёр» у меня написано через «е», а надо через «ё». Это существенно?
– Существенно! – скрипнул зубами Кощей. – Вводите код снова!
– Ввожу! – сквозь зубы произнёс Али-Баба, и его пальцы легкокрылыми мотыльками снова замелькали над клавиатурой.
– Код остановки программы принят, – сообщил женский голос, и тон его Гурову уже не казался издевательским.
– Повезло вам, мошки! – прошипел Кощей и, накрыв своим чёрным плащом заложницу, пропал с экрана дисплея.
На следующее утро, в тот самый момент, когда первый солнечный луч упал на аллею «Непокорённых» заклятие Кощея развеялось как утренний туман, и наши герои снова обрели человеческий облик. Только в самом конце аллеи на постаменте продолжало возвышаться каменное изваяние Соньки Золотой Ручки.
– Што-то я не понял, – прошепелявил Соловей-Разбойник, глядя на каменное лицо Соньки. – Она-то посему не плевлатилась?
– Знать, не пришёл её срок, – догадался думный дьяк Никита Зотов. – Ох-хо-хо, затекли члены мои, затвердели!
– Не беда, Никита! – подал голос оживший начальник строительства. – Дай срок, и всё вернётся на круги свои: члены твои снова станут гибкими, Соловушке нашему вместо железных фикс вставим металлокерамику, а Сонька Золотая Ручка снова обретёт былой шарм.
На следующе утро Пётр в своём кабинете на столе обнаружил золотую, щедро украшенную бриллиантами острозубую корону.
«Никак, Кощей мне на память сувенир оставил», – подумал Пётр, поворачивая тяжёлую корону в руках.
– А острая-то, что моя бритва! – воскликнул он, неосторожно уколов палец.
В этот момент секретарь доложила о посетителях.
– Заводи! – велел Пётр и отложил корону в сторону.
Через мгновенье тяжёлая входная дверь, скрипнув, гостеприимно распахнула свои дубовые створки, и в кабинет в сопровождении Льва Гурова и майора Пронина вошёл мужчина средних лет с казённым выражением лица и в партикулярном платье. Мужчина, словно маленькую девочку, держал за руку Юлдуз Рахимову.
– Пётр Алексеевич! – обратился Гуров. – К Вам визитёр из Высшего Совета.
– Желаю здравствовать, господин Романов, – произнёс незнакомец и приподнял над головой шляпу. – Я чиновник по выполнению особых поручений. Мы с Вами уже встречались.
– Да, встречались, – согласился Романов. – Вот только лицо ваше я почему-то не запомнил.
– Мне так по должности положено, – пояснил чиновник. – Всегда быть безликим и вездесущим. Вот, возвращаю Вам вашу потерю! – кивнул он в сторону девушки и выпустил маленькую смуглую ладошку из своей руки.
– Спасибо! – улыбнулся Романов. – Я даже знаю, кому эту находку передать. Вызовите ко мне срочно Али-Бабу, – велел он секретарю.
– Заместитель директора банка господин Али-Баба уже в приёмной, – ответила секретарь. – Прикажите впустить?
– Запускай! – махнул рукой Пётр. – Сегодня у меня в честь освобождения день открытых дверей!
Не успел он закончить фразу, как в кабинет влетел встревоженный Али-Баба, который, увидев Юлдуз живой и здоровой, с облегчением вздохнул и взял её за руки. Было видно, что только присутствие посторонних мешает влюблённым заключить друг друга в объятия.
– Кхе-кхе! – сказал чиновник по особым поручениям и многозначительно посмотрел на Романова. В ответ Пётр кивнул головой и вежливо попросил присутствующих подождать минут пять в приёмной.
– У меня с представителем Высшего Совета приватный разговор, – сообщил он.
– Но я прошу вас не расходиться! – дополнил чиновник по особым поручениям. – У меня будет кое-какая информация касательно вас.
– Высший Совет выражает Вам лично и вашим подчинённым благодарность за ликвидацию угрозы стабильности и мира нашим государствам, которой являлась мега корпорация «Чёрная Бездна», – официальным тоном произнёс посланец Высшего Совета, когда посторонние лица покинули кабинет. – И в знак признательности ваших заслуг предлагает Вам по окончании строительства «объекта» занять должность директора развлекательного центра «Тридевятое царство». Надеюсь, Вы, Пётр Алексеевич, ответите согласием?
– Для меня это большая честь! – слегка волнуясь, ответил Романов и склонил в поклоне лобастую голову.
– А теперь зовите сюда своих героев, – улыбнулся чиновник, и лицо его на мгновенье потеряло казённую безликость. – У меня для каждого из них заготовлен приятный сюрприз.
Когда гости снова заполнили кабинет, посланец Высшего Совета снова придал лицу официальное выражение, и подобно диктору центрального телевиденья торжественно произнёс:
– За самопожертвование и проявленный героизм в устранении мегагалактической угрозы в виде корпорации «Чёрная Бездна», Высший Совет предлагает Вам всем, включая отсутствующего сейчас директора банка… – тут чиновник, подчёркивая важность момента, сделал небольшую паузу, – …занять кресла членов Высшего Совета с правом совещательного голоса.
Так как присутствующие лица ожидали чего угодно, но только не такой милости, возникла незапланированная пауза.
– Я весьма признателен Высшему Совету за оказанную мне честь, но я не политик и не представляю себя в роли сенатора Высшего Совета, – первым нарушил молчание Лев Гуров. – Даже с правом совещательного голоса. Я был неплохим сыщиком, так позвольте мне им и остаться!
– Я тоже такого мнения, – смущаясь, произнёс майор Пронин. – Лучше, чем Лев Иванович, я не скажу, так что просто попрошу оставить меня в прежнем качестве.
– Понятно, – улыбнулся чиновник. – Нечто похожее я и ожидал услышать. Ну а господин Али-Баба вряд ли предстоящий медовый месяц поменяет на законотворческую скуку в казённых кабинетах Высшего Совета.
– Вы совершенно правы, – ответил Али-Баба, склонив голову в почтительном поклоне, и в этот момент все присутствующие увидели, что его чёрную как смоль шевелюру прорезала седая прядь. – Это на память о последних событиях, – смущаясь, пояснил он, заметив повышенный к себе интерес.
– Вопрос с директором банка пока остаётся открытым, – подытожил чиновник для особых поручений. – Прошу Вас, господин Романов, передать ему, что Высший Совет ждёт его решения ровно один земной месяц. На этом моя миссия исчерпана. Желаю всем здравствовать, – попрощался посланец высших сил и приподнял над головой шляпу.
Когда он вышел за дверь, уже никто из присутствующих не мог вспомнить его лица.
Директор банка синьор Помидоро появился в кабинете начальника строительства на следующее утро. Был он бледен, а под его прекрасными итальянскими глазами залегли чёрные круги.
«Да, прошедшая ночь была для него мучительной», – подумал про себя Романов пожимая пухлую ладошку директора банка.
– Господин Романов, я прошу принять мою отставку! – заметно волнуясь, произнёс банкир.
– О чём Вы говорите, господин директор? – удивился Пётр.
– Я больше не директор банка! – эмоционально воскликнул итальянец. – Я нарушил незыблемое правило банкиров: раскрыл банковскую тайну клиента и позволил похитить из хранилища банка его личное имущество! Я преступник!
– Вы ни в чём не виноваты, – попытался успокоить его Пётр и дружески положил ему руку на плечо. – Даже самый взыскательный суд, суд присяжных, вынесет вам оправдательный вердикт.
– Перед присяжными я, возможно, и оправдаюсь, а перед своей совестью… Я больше не могу занимать кресло директора банка!
– Хорошо! Будем считать, что ваша отставка принята, кого рекомендуете на своё место?
– Рекомендую господина Али-Бабу – человека честного и с опытом работы в банковской структуре.