Голова кружилась всё сильнее, и энергетический вихрь закручивался по невидимой спирали всё круче и круче.
– Запрещаю принимать самовольные решения, вступать в спор или противоборство с местными туземцами, а также выламывать артефакты из той субстанции, в которой они находятся, – хрипел Хантер. – В случае моей смерти хронопроводником назначаю Самца. Теперь все прижались к стене и мысленно повторяем: «Хочу на Землю».
– И долго повторять? – не скрывая иронии, спросила Контра – двадцативосьмилетняя девушка с выразительными чёрными глазами, в глубине которых застыла вековая печаль всего еврейского народа.
– Повторяем до тех пор, пока я не сниму с ваших глаз повязку, – усилием воли парировал Хантер, сделав вид, что не заметил насмешки.
Дышать становилось всё труднее, и он искренне в который раз позавидовал своим толстокожим клиентам, которые ничего, кроме финального выброса энергии, не чувствовали.
Портал открылся неожиданно – гораздо быстрее, чем он ожидал. Последнее, что Хантер увидел, была Контра, которая пыталась пристроить к стене свою обтянутую кожаными штанами задницу.
Как всегда при переходе в «другую» реальность, на него накатил приступ тошноты. Хантер глубоко вздохнул и открыл глаза. Тошнота быстро прошла, а его взору предстала обычная после перехода картина: возле штабеля с аккуратно сложенными камнями прямоугольной формы, которые местные туземцы называли непонятным словом «кирпичи», прямо на земле сидели непривычные к перегрузкам клиенты. Двое из них, не в силах справиться с приступом тошноты, блевали прямо перед собой.
Хантер снял со всех повязки и приказал построиться. Трое юношей и девушка, пошатываясь, встали в строй с бледно-зелёными лицами.
– Дышите! – приказал им Хантер. – Глубоко дышите! Приступ тошноты скоро пройдёт, а теперь перекличка. Я называю позывной, а «хроник» в ответ отвечает: «Я»!
– Простите, кто отвечает? – щурясь на свет фонарика, уточнил бледный, как спирохета, Ботаник.
– «Хроник» отвечает, – невозмутимо повторил Хантер. – Это жаргонное название хронопутешественника. Так короче, понятно?
– Понятно, но не совсем, – продолжал упорствовать юноша. – Мы же не во времени путешествуем, а в «параллельную» реальность, поэтому я считаю, что называть нас хронопутешественники будет не совсем верно.
– Сейчас не время для филологических изысканий, – повысил голос Хантер, – но если пошёл такой разговор, то я отвечу. Мы путешествуем в другую реальность – это другая вселенная, другой мир, и время здесь течёт не так, как в нашем «тонком» мире, поэтому считаю называть нас хронопутешественниками вполне приемлемо. Ещё есть вопросы? Нет? Тогда продолжим: Самец.
– Я!
– Ботаник.
– Я!
– Контра.
– Здесь я!
– Вижу, что здесь. Блевотину с губ убери, смотреть противно!
– Ли.
– Я! – отозвался тридцатилетний парень с трёхдневной щетиной на щеках и крашенными в белый цвет волосами.
– Паскуда.
Молчание.
– Паскуда!
Нет ответа.
– Где Паскуда, мать вашу?
– Да здесь я! Здесь! – отозвалась худая коротко стриженая девица, выходя из-за штабеля кирпичей и без стесненья продолжая застёгивать штаны. – Чего орёшь? Видишь, даме приспичило.
– То, что приспичило, вижу, вот только дамы не наблюдаю, – усмехнулся Хантер.
– Без проблем! – хмыкнула Паскуда и приспустила штаны. – Теперь убедился, что я дама?
Все четверо «хроников» дружно заржали, а сам Хантер почему-то смутился и покраснел.
– Стань в строй!
– Уже стою.
– Приступаем к ориентированию на местности. Сейчас вы встанете спиной к центру воображаемого круга и разобьёте его на сектора обзора. Через пять минут каждый из вас вслух доложит мне о том, что он перед собой видит, и есть ли, по его мнению, в его секторе какая-либо опасность или угроза жизни. Понятно?
– Понятно!
– Тогда разошлись и стали в круг.
Получив команду, «пятеро «хроников» засуетились, и, беззлобно переругиваясь между собой, определились с секторами наблюдения.
– Самец! – через пять минут окликнул «хроника» Хантер. – Докладывайте, что в вашем секторе.
– Докладываю, – нехотя отозвался Самец. – В моём секторе не видно ни хрена.
– Прекратить шуточки! Докладывайте по существу.
– Вижу канаву и перекинутый через неё деревянный мостик, а за мостиком дорожка, выложенная битым камнем. Куда ведёт эта рукотворная тропинка, не могу знать, так как из-за отсутствия нормального освещения не видно ни хрена. По моему мнению, угрозы для жизни нет, если, конечно, никто не надумает прыгать с мостика в канаву головой вниз.
– Хорошо! Доклад принят. Ботаник, что у Вас?
– Я Ботаник! Докладываю: в моем секторе несколько штабелей с кирпичами и недостроенное помещение. На помещение закреплён щит с информацией.
– Надпись на щите прочитать сможешь?
– Попытаюсь! Значит, так: «Строительство торговых рядов ведёт подрядная организация «Строй-шараш-монтаж». Прораб Арнольд Тяп-Ляпкин. Угрозы для жизни нет.
– Доклад принят. Контра!
– Я на месте! К докладу готова.
– Тогда докладывай.
– В моём секторе находится открытая площадка, на которой буквой «П» расположены посадочные места.
– Это скамейки.
– Поняла! Скамейки, с учётом розы ветров в данной местности, отгорожены деревянными щитами. На одном из щитов имеется рукописная надпись «Курилка». Если не учитывать металлическую ёмкость, заполненную окурками, и смертельную концентрацию никотина в них, то угрозы для жизни нет.
– Доклад принят. Ли, твоя очередь.
– А чего говорить? – пожал плечами блондин. – Передо мной глухая кирпичная стена тех самых торговых рядов, о которых докладывал Ботаник.
– Угроза для жизни?
– Нет здесь ничего – ни угрозы, ни перспективы! Я же говорю: стена!
– Доклад принят. Паскуда!
– Я на связи!
– Докладывай!
– Докладываю: вижу вымощенную плитами пешеходную дорожку. Вдоль дорожки произрастают кусты. Предполагаю, что посадка растительности произведена искусственно. Дорожка частично освещена и по ней к нам идёт мужик.
– Какой мужик? Местный туземец?
– Ясен пень, что не туземка, я же говорю – мужик!
– Он опасен?
– А я знаю? Подойди к нему и спроси: «Мужик, ты опасен»? Если голову не оторвёт, значит, туземец мирный.
– Хм! А если оторвёт?
– Тогда старшим группы, как ты и говорил, будет Самец.
– Убийственная логика! Ладно, доклад принят. Всем лечь на землю, туземцы не должны знать о нашем пребывании на их территории.
В это время незнакомец остановился рядом с лёжкой хронопутешественников, неторопливо достал из кармана старомодного горохового пальто начатую пачку папирос «Смычок», щёлкнул зажигалкой, и затрепетавший на ветру язычок пламени на пару секунд осветил чеканный профиль и проницательные, чуть-чуть усталые глаза. Мужчина глубоко затянулся табачным дымом, потом выпустил дым из ноздрей, посмотрел на звёзды и, не торопясь, ушёл по пешеходной дорожке в ночь.
Глава 2Месть падших
Скамейка была покрашена в весёленький салатовый цвет, поэтому нисколько не диссонировала со светло-зелёными ещё не запылёнными листьями сирени. По центру свежевыкрашенной скамейки сидел мужчина средних лет с обыкновенным, можно даже сказать – незапоминающимся лицом. Мужчина был одет по сезону: в светлый летний костюм, а в правой его руке была свёрнута в трубочку газета «Объектовые новости». Даже с первого взгляда было видно, что разомлевший на весеннем солнышке незнакомец задремал, отчего щегольская шляпа из итальянской соломки съехала ему на глаза.
Лев Гуров присел на край скамейки и развернул очередной номер «Объектовых новостей».
– Ни за что не поверю, чтобы чиновник для выполнения особых поручений спал во время ответственного задания, – негромко произнёс Гуров, не отрывая взгляда от газетной передовицы.
– А я и не сплю, – не меняя положения тела, негромко откликнулся посланец Высшего Совета. – Я наблюдаю за людьми, попадающими в сектор моего обзора: узорчатое плетенье соломки моей шляпы позволяет вести наблюдение, не привлекая к себе внимания.
– Да, ничего не скажешь, интересное занятие, – усмехнулся Гуров, припомнив свою милицейскую службу, когда ему сутками приходилось сидеть в засадах, встречая и провожая взглядом воспалённых от бессонницы глаз каждого прохожего.
– Вы даже не представляете, насколько интересное, – не принял шутки собеседник. – В течение четверти часа предо мной разыгралась дюжина сцен, достойных пера Шекспира.
– Надеюсь, Вы пригласили меня на встречу не для того, чтобы поделиться своими наблюдениями. Кстати, а почему ваш выбор пал на меня?
– Члены Высшего Совета Вам доверяют, поэтому мне было рекомендовано обратиться не к Малюте Скуратову, что по логике вещей было бы ожидаемым решением, а именно к Вам, господин полковник.
– Давненько я не был на конспиративной встрече, – беззаботно отозвался Гуров и, оторвавшись от газеты, с удовольствием подставил лицо ещё нежарким солнечным лучам. – Итак, чем обязан?
– Я уже говорил, что члены Высшего Совета относятся к Вам, полковник, как к человеку исключительно порядочному, к тому же обладающим богатым оперативным опытом. Не хотите ли, полковник, тряхнуть стариной?
– Предлагаете мне прочитать молодому поколению серию лекций по оперативной подготовке?
– Не совсем, точнее, совсем не то, что Вы имеете в виду. Я предлагаю Вам разыграть оперативную комбинацию, направленную на поимку группы наёмных убийц, которые сегодня ночью просочились на «объект».
– Просочились? Это каким же образом?
– Через так называемую «кротовую нору».
– То есть Вы хотите сказать, что наёмники уже на территории «объекта» и готовятся выполнить «заказ»?
– Именно так!
– Тогда я не понимаю, почему Вы их не взяли у входа в «кротовую нору»?
– Не было никаких доказательств того, что группа «золотой» молодёжи, в состав которой вошли наёмники, готовит террористический акт. При себе у них не было ни оружия, ни наркотиков, ни даже бутылки спиртного, так что зацепиться было не за что. Самое большее, что мы могли им предъявить – это незаконный переход в «параллельную» реальность. Переход между мирами запечатали бы, руководителя этого незаконного бизнеса отправили в Вечность, сами участники этого путешествия отделались бы лёгким испугом – штрафом! Мы бы спугнули наёмников, и они бы ушли из-под нашего контроля, а в том, что эта парочка громил всё равно бы сумела пробраться на ваш «объект», я не сомневаюсь: слишком много «кротовых нор» появилось между нашими мирами в последнее время, и мы не успеваем контролировать появление новых лазеек. К тому же мы внедрили в эту группу своего офицера безопасности. Идёт большая игра, полковник, и проиграть мы не имеем права.