- Да погоди рыдать-то, - досадливо сказал Бессмертный. - Что ж вы, девки, чуть что, так сразу в слезы? Вот потому и ходят некоторые мужики неженатыми, что вас опасаются. Вы либо затопите, либо рубаху промочите. Хоть так, хоть эдак, а радости мало. Жив Кеша, дрыхнет только. Крепко так дрыхнет, против этого ничего не скажу. Однако же жив.
- Ага, спит, - всхлипнула Васюша. - И мало ли кого там во сне видит. А я тут у его постели убиваюсь.
Ошарашенный столь непревзойденной логикой, ректор остолбенело уставился на нее.
- Так и не убивайся! Чего реветь-то?
- Ах, Иван Кощеевич, ничего-то вы не понимаете в тонкой женской душе! Вот потому и неженаты, а вовсе не оттого, что слез боитесь. Придумали себе фобию и прячетесь за ней.
Вот тут у ректора и вовсе челюсть отвисла. Я даже посочувствовала бедолаге, который никак не мог сообразить, каким образом связан сон Иннокентия со слезами Василисы, а все это - с его семейным положением. Васька хихикнула.
- Да что вам непонятно-то, Иван Кощеевич? - спросила она. - Влюбилась наша Васюша, вот и все.
- А, - с облегчением выдохнул ректор, но тут же вновь напрягся. - А я здесь при чем?
- Не при чем, - заявила вредная Васюша. - Я Кешика люблю-у-у.
- Кешика? - переспросил вконец замороченный Бессмертный. - А, царя Иннокентия. Да как же так? Ты его и не видела ни разу. Тьфу ты, я хотел сказать - не разговаривала.
- А разве для любви обязательно разговаривать? - удивилась Премудрая. - У влюбленных говорят сердца.
Сбитый с толку окончательно ректор в сердцах махнул рукой и отвернулся к спящему.
- Так, Елисей, поди сюда, - позвал он. - Диагностику проводить будем.
Елисей подошел к постели больного - или Иннокентий больным все же не являлся? - с другой стороны. Он пощупал лоб царя, зачем-то подергал его за ухо, оттянул веко и заглянул в глаз, приложил ладонь к груди.
- Крепко спит, - наконец констатировал он. - Из пушки не разбудить.
- Да я уж догадался, - сказал Кощеевич. - Пушка - она только спящих караульных будит. Ты мне лучше скажи, какую методу применять будет? Хор водяных? Эти и мертвого подымут. Купание в ледяной живой воде? Вроде бы тоже способ неплохой, я им завсегда сонливость сгоняю. Или поцелуй царевны?
- Вот еще, - вмешалась Васюша. - Не позволю какой-то посторонней царевне моего Кешика целовать.
- Так я нашу царевну предложить хотел, - виновато принялся оправдываться ректор. - Сама знаешь, она обладает столь альтернативно прекрасной внешностью, что любой подскочит и сбежит. Даже в одних портках. Да что там - даже без порток.
- Все равно, - стояла на своем Премудрая. - Знаю я этих царевен. Сначала воспользуется ситуаций и поцелует, а потом и жениться заставит. Особенно если Кешик без порток перед ней пробежится. Заявит, что он ее скомпрометировал. И оп – уже жена!
- А откуда ты знаешь, в портках он или без оных? - похоже, Бессмертный уже ничего не соображал.
- Так вы же сами сказали, вот только что!
Тут Иван Кощеевич все-таки потерял терпение.
- Стража! - заорал он. - Стража!
Караульные влетели в палату, готовые отразить нападение неведомого врага. Не обнаружив никаких несанкционированных посетителей, они методично приступили к обыску: заглянули под кровать, за занавески, даже в прикроватную тумбочку.
- Что это вы делаете? - полюбопытствовал ректор.
- Супостатов ищем! - дружно отрапортовали бравые стражи. - Сами же на помощь звали.
Мышка захихикала, а Бессмертный растерялся.
- Так нету никаких супостатов. Я не затем вовсе вас звал.
- А зачем? - насупился бородатый караульный.
- Да вот студентки мои устали. Отведите их в женский терем.
- А я, быть может, здесь остаться хочу, - закапризничала Васюша. - Возле Кешика.
- Не положено, - сурово ответил караульный.
- Да-да, не положено, - радостно подхватил ректор.
Елисей и его друзья промолчали. Быть может, кто из них и захотел за нас вступиться, да только не решился спорить с грозным ректором.
После недолгих препирательств нас все-таки отвели в женский терем. Оный представлял собой правое крыло дворца, надежно отгороженное от прочей части решеткой. Васюша покосилась на увесистый замок, который отпирал караульный.
- Это что же, в вашем женском тереме не живет никто?
- А ты почем знаешь, девка? - изумился стражник.
- А с какого перепуга тогда днем дверь заперта? Ясно же, что покои пустуют. Пыли там, небось.
- Сейчас дворовых девок пришлю, приберут.
- А зачем нас вообще там селить? - вкрадчиво поинтересовалась Васюша. - Давай выберем другую комнату, в жилой части.
- Так ведь начальство ваше так и приказало - в женский терем, - упрямо сказал караульный.
Премудрая скользнула к нему поближе, положила ладонь на его локоть.
- Так наше начальство - оно ведь не ваше начальство, понимаешь? Вам-то его слушаться вовсе не обязательно.
Караульный только захлопал ресницами. Видимо, столь гениальная мысль ему в голову не приходила.
- Ну да, - забормотал он. - Я подчиняюсь своему начальству, но не подчиняюсь вашему. Вы подчиняетесь своему, но не моему. Верно?
- Ах, как вы умны, - польстила ему коварная Васюша. - Как сообразительны! Как быстро ухватили самую суть!
Караульный горделиво приосанился, Мышильда насмешливо фыркнула, а я все-таки дернула ее за хвост - желания жить в заброшенном тереме у меня не было, так что Васюшу я всецело поддерживала.
- Вы ведь, вероятно, весьма уважаемый человек, - пела тем временем Премудрая. - Важный начальник, да? Поселите нас поближе к лекарским палатам. Понимаете, все эти события так волнительны, что я всерьез переживаю за свое здоровье. Мало ли, вдруг сердечко пошаливать начнет? Девичьи сердца - они такие, шаловливые, понимаете, да?
Охранник кивнул. Видимо, мысль о девичьих сердцах пришлась ему по вкусу.
- Тогда да, к лекарю поближе надо быть, - важно заметил он. - А еще неподалеку от караульной.
- Это еще зачем? - удивилась Васюша.
- Ну, так... вдруг вам чего понадобится? Вы только кликните - я вмиг прибегу.
Мышильда не выдержала и захихикала - зря, охранник тут же обратил на нее внимание.
- А что это за зверушка у вас диковинная такая?
- А это мышь необыкновенная, фон... дер...
- Мышильда Бояринова фон Драугебриг де Нонбер ди Грасси, - без запинки выдала необыкновенная мышь.
- Ишь ты, - уважительно произнес караульный. - А по виду и не скажешь. Да у нее хвост короче имени.
- А тебя самого звать-то как? - оскорблено пропищала моя питомица.
- Федотом кличут.
- Ну, ясное дело, - наморщила нос Мышильда. - Куда там всяким Федотам оценить истинный аристократизм.
Я опять дернула наглую мышь за хвост, чтобы не зарывалась. К счастью, Федот настолько проникся Васюшиными чарами, что не обиделся, а только усмехнулся.
- Забавная зверушка. Нам бы на посту такая пригодилась. Вот только-только в сон клонить станет, а она и скажет чего смешного, расшебуршит.
На сей раз я была начеку и дернула Мышильду за хвост заранее, пока она не сказала очередную ехидную пакость. Мышь обиженно засопела, но промолчала.
А караульный выделил нам целые покои.
- Вот, для гостей особых здесь все оборудовано. И название мудреное имеется - "Ви Ай Пи". Для гостей высоких, то есть. Я по-басурмански знаю плохо, но мне старший растолковал. Для царей и королей, стало быть, место отведено, коль его так странно именуют. Ну иль вдруг султана каким ветром занесет, то и его тоже, наверное, сюда селить надобно.
- А тебе не влетит за то, что ты сюда не султана, а нас поселил? - спросила сердобольная Васька.
- Так ведь не узнает никто, - ответил наивный Федот. - Я в журнале регистрации укажу, что в женский терем вас заселил. С царем такое бы не прошло, а вот Леопольд Базилевсович в таких тонкостях не разбирается. Обойдется все.
- А кто он вообще такой, Леопольд этот? - поинтересовалась я. - Раз взял и так просто объявил себя и.о. царя, стало быть, право имеет?
- Да никакого права он не имеет, - заявил караульный. - Просто подсуетился вовремя. Пока все бояре в растерянности от состояния царя пребывали, он вперед вылез. Так, мол, и так, стало быть, буду царство хранить для царя нашего батюшки, покуда он почивать изволит. И так вывернул, что спорить с ним никто не решился. Царь, мол, в любой момент проснуться может, а тут бояре за трон спорят. Вот они и убоялись, бояре-то. А ну как действительно в смуте обвинят? Сам-то, быть может, ни ухом, ни рылом, да только нашепчет Леопольд чего царю, вот и осерчает Иннокентий. Так что не решились спорить бояре. А сам Леопольд и не Леопольд вовсе. Лешка он, сын Васьки-шута. Никчемное, скажу я вам, создание. Вот только батюшка его покойный большим уважением пользовался. Головастый мужик был! А Лешка в мать-дуру пошел, только хитрый больно. Его в память о батюшке царь и держит... держал...
Тут Федот некрасиво хлюпнул носом.
- Ну-ну, успокойся, - потрепала его по плечу Васька. - Водички вон попей.
Она налила воды из стоящего на столе графина и протянула караульному. А я увидела скромненькую такую тумбочку, навевающую некие ассоциации. Распахнула дверку - и точно: вплотную друг к другу на полочках стояли небольшие бутылочки и кувшинчики.
- Мини-бар, - ахнула я.
- Так для гостей же этих самых, вайповских, - пояснил успокоившийся Федот. - Каждый день новые приносят взамен выпитых, во как! И закусь в соседнем отсеке имеется. Так что, девки, я к вам по долгу службы заглядывать буду. После смены.
- Какая ж это служба, если после смены? - резонно спросила я.
- Внеурочная! - нашелся Федот.
- Ты бы прямо сказал, что выпить охота, - посоветовала ехидная мышь.
Вопреки моим ожиданиям, Федот не рассердился.
- А и то верно, что охота. Только не выпить, а продегустировать. Там, между прочим, напитки дорогие есть, заморские. У нас этакого пойла запросто не купишь.
Я тем временем извлекла из бара крохотный пузыречек с неровно наклеенной бумажкой. На ней четкими буквами было написано: "Сливовица Милославская".