Тишина вдруг лопнула, как мыльный пузырь.
Звук походил на шипение от упавшей в воду сигареты, только намного громче. В центре кухни Лимоса вдруг появилось загадочное свечение в форме овала – и повисло под потолком среди свиных ног. Воздух заколебался, стал вязким и мутным, словно дым. Свечение усиливалось, вскоре оно заполнило всё пространство кухни. Полемос невольно вскрикнула, чувствуя самую настоящую боль, её братья застонали.
Облака дыма образовали нечто загадочное – низкорослую фигуру, похожую на сгорбленного монаха, сунувшего обе руки в рукава рясы. Стены со всех сторон разом вспыхнули прозрачным белым огнём – они горели, но не обугливались. Секунда – и свечение вдруг потухло. Перед ошеломлёнными всадниками стоял закутанный в бесформенную мешковину человек, чьё лицо пряталось за маской белого металла: шут с разной формы глазами и огромным «дурацким» носом. С головы пришельца свисали бесформенные клочья волос. Он опирался на грубый, выдолбленный из дерева посох.
– Рамиль ничего не расскажет Танатосу, – сказал незнакомец спокойным, чистым голосом, напоминающим звон колокольчика. – Я с ним разобрался – он его не найдёт. Но мне чуточку грустно, ребята. Я долго наблюдал за вами, ожидая, пока вы найдёте способ решить вопрос с мальчиком. Да, почти справились… Но после срыва планов впали в недостойную вас панику. Что ж, у людей имеется отличная поговорка: «Хочешь, чтобы кто-то сделал всё хорошо? Тогда сделай это сам». Пришлось мне лично явиться к вам, дабы заняться главной проблемой. Не сомневайтесь, я с ней справлюсь.
Полемос уронила стакан со спиртом – упав на пол, тот разлетелся вдребезги.
– Кто ты такой? – спросила она хриплым голосом, хотя уже знала ответ.
– Меня зовут Мастер, – спокойно ответил незнакомец. – И я рад вас всех видеть.
…За его спиной, словно тень, развернулись громадные синие крылья…
Часть третьяОтец января
Смерть – это стрела, пущенная в тебя.
А жизнь – то краткое мгновение, пока она
Со свистом летит в твою сторону…
Глава 1Самоубийство(высотное здание на улице Демьяна Бедного)
… Ну, прямо удивительно, как мне сегодня везёт. Вышел на крышу для релаксации: поразмыслить, полюбоваться на огни погружённого во тьму города, и на тебе – похоже, сейчас придётся принимать очередную душу. Сутки минули с тех пор, как я провёл самую феерическую ночь с момента своего появления на Земле: включая дефлорацию, превращение в пыль пары киллеров и тщетные поиски их диспетчера. Да, Рамиль Хабибуллин бесследно исчез. Покинув госпиталь, я, не мешкая, приказал Макиавелли разослать оповещение всем без исключения косарям – если душа такой-то персоны по такому-то адресу появится в теневом мире, не вести её в Бездну, а задержать до моего появления. Однако в квартире, чей номер указал «Вустер», Рамиля нет, да и среди покойников тоже не наблюдается. Вариантов два: либо он сбежал, либо его выкрали.
Заказчик умён, даже слишком. Назревает вопрос: он меня знает?
И вот я, полный хладных чувств и ледяных мыслей, поднимаюсь на крышу первой попавшейся многоэтажки, и что же, разрази меня цунами в Индонезии, я там вижу? Стоит какой-то ботаник: лет двадцати пяти, в очках, джинсах, чёрной китайской куртке, и явно собирается броситься вниз. Придурок. От несчастной любви небось. Как же меня бесит эта несчастная любовь! Хотя чёрт его знает… Может, беднягу уволили?
Да ну, я вас умоляю. Кто такого хлюпика вообще на работу возьмёт?
– Эй! – окрикиваю я его. – Мужик, я извиняюсь, закурить не найдётся?
Как вам известно, я жёстко против никотина. Но ночью на улицах народ начинает культурные беседы конкретно с этого вопроса. Чаще всего финал таких знакомств предсказуем, но не звать же самоубийцу на концерт в филармонию?
Хлюпик едва не срывается с крыши. О да, конечно. Он весь в мечтах, как его, бледного и обескровленного аки Эдвард Каллен[29], несут в гробу под оркестр, а тут вдруг помехи.
– Ты… ты что здесь… ты кто такой?
– Я-то? – пожимаю плечами. – Твоя Смерть. А ты кого ожидал увидеть?
Он презрительно сжимает обветренные губы.
– Смерть? Да что-то не верится мне, чувак.
Хмыкнув, я превращаюсь в жуткое чудовище. Тибетский демон Яма – распухшее от жира синее тело, языки пламени вместо волос, ожерелье из человеческих черепов, десять рук с когтями (попса, но как отлично смотрится!), осатаневшие, налитые кровью глаза.
– А сейчас? – реву я ему прямо в лицо, распространяя вокруг серный запах.
– АААААААААААА!!! ГОСПОДИ! ААААААААААА!!!!!!!!
– Угу, и вот так всегда. Подозрительный стал народ, честному слову не верят.
…Через десять минут мы сидим вместе на карнизе, свесив ноги. По очереди отпиваем из бутылки. Алкоголь, само собой, зло, но в этой стране немыслимо объяснять, что он вреден для здоровья: тебя будут бить. Впрочем, в соседней Финляндии тоже побьют.
– Ну и какого хрена? – спрашиваю я его. – Любовь, смертельная болезнь или кредит?
– Кредит.
– Так я и знал.
Водка совершенно не греет желудок. Как они пьют эту дрянь? Спирт куда лучше. Мягкий вкус, бархатная нежность, ласкающая язык, вкус сахара. Напиток богов. То есть я понятия не имею, что пьют боги, но сдаётся мне, уж от спирта они точно не откажутся.
– Э… что вы знали? – робко произносит кандидат в самоубийцы.
О, уже и на «вы». Разумеется, я же его будущее руководство, а с боссом не принято собачиться в первый день знакомства. Здешние обычаи издавна предусматривают два вида общения с начальством: ему либо кланяются, либо вешают на фонарных столбах.
– Убивать себя из-за кредитов – свежий тренд сезона, – доходчиво объясняю я. – Чуть менее популярно, чем из-за несчастной любви, но с несчастной любовью вообще сложно конкурировать. Сколько себя помню – всегда души лопатой гребу. Со всех крыш, мостов и столбов в любом городе сыплются, как град. И школьницы, и домохозяйки, и умудрённые жизнью мужи, и студенты. Я бы перед суицидом запускал проморолик: во что они превратятся после падения на асфальт. Ноль гламура, кишки горлом полезут.
Лицо самоубийцы искажает гримаса отвращения.
– Тебе что, не нравится? – картинно удивляюсь я. – Напрасно. Прыгнув с крыши, ты не свалишься прямиком в атлас вампирского гроба, а у хладного трупа не заломит руки в рыданьях девушка-красавица. Впрочем нет, ошибаюсь, – может, и заломит для пущей театральности, выложив фотки с поминок в Facebook. Следующей ночью она пойдёт трахаться с твоим лучшим другом – ради утешения, конечно. Но прежде ты поваляешься до утра на асфальте, примёрзнешь, твоё бренное тельце будут отдирать ломами пьяные дворники, матерясь, что их вытащили на мороз в канун Нового года. Кстати, у тебя нет денег выплачивать кредит… а на похороны до фига отложено? Упокоиться в земле по нынешним временам недёшево, особенно учитывая, что твою морду придётся аккуратно собирать по кусочку, один за другим вставляя зубы. Иначе дивным красавчиком будешь в гробу лежать – Чужой и Хищник такой внешности обзавидуются.
Парень давится водкой. Ясное дело, он представлял себе Смерть по-другому: уж вряд ли как меланхоличного мужика, который бухает вместе с ним и травит страшные байки.
Бедность воображения – это повсеместная проблема людей.
– Самый дешёвый гроб – пятнадцать тысяч, кремирование – десятка, ну там священнику за отпевание трёшка, бальзамирование ещё семнадцать тысяч, поминки… Короче, упокой штук в сто рубликов обойдётся, – резюмирую я.
Его лицо снова меняется – на этот раз вытягивается, как у лошади.
– Э-э-э… так дорого? Я не подумал… – мямлит самоубийца.
– Ах, ты не подумал, мой лапочка, – передразниваю я. – Да где ж тебе столь сложным делом заниматься? Голова вам дана, чтобы в неё есть, чего уж боле? С крыши звездануться – вот она, мудрость веков! Так и надо решать любую проблему. Нахамили – пойди и убей себя. Девушка ушла – отравись. Музыка поганая по радио – вешайся. О, класс, просто универсальное решение. Молодец, мужик, вот реально молодец!
У парня дрожат губы. Кажется, ещё минута, и он расплачется.
– Слу… лу… лушайте. Хоть вы и Смерть, это не даёт вам права…
– Не даёт мне права – на что? – осведомляюсь я. – Разговаривать с тобой по-хамски? Извини, ты практически труп, а значит – в моей власти. И я тебе скажу то, что пятьдесят миллиардов раз сказал до тебя: В ЗАГРОБНОМ МИРЕ НЕТ ГРЁБАНЫХ АНГЕЛОВ!
Он вздрагивает. Бьюсь об заклад, парень проклинает себя за своё решение.
Ха-ха-ха. Да этого я и добивался.
– Меня всегда интересовало, – вдруг шепчет самоубийца, зябко кутаясь в куртку. – Какова Смерть в принципе? Например – вы горячий от адского огня или холодный, как лёд?
– Я – никакой, – прямолинейно заявляю я. – И это всё, что тебе нужно знать. Я со скуки иногда общаюсь со смертными… Вроде обмена откровенностями со случайным попутчиком в поезде. Разопьёшь бутылочку, расскажешь всю биографию, а после он сойдёт на своей остановке, ты на своей – и вы никогда не увидитесь. По-моему, прекрасно. А вот парни твоего типа меня раздражают. В Средние века с вами разбирались как надо: забирали в казну имущество и запрещали хоронить на кладбище. А сейчас за бабло попы отпоют. Нет денег возвращать кредит? Ограбь банк, сбеги жить в деревню, спрячься в лесной землянке, романтика. Но нет, залезть сюда и шмякнуться проще. Интересно, ты хоть знаешь, что роковой долг придётся отдавать твоей семье?
– Как?! – испуганно дёргается он.
– А вот так, – назидательно сообщаю я. – Последние десять строчек мелким шрифтом в договоре по кредиту читал? Ну, разумеется, редкий дебил обращает внимание на такую ерунду. Мужик, ты слишком глуп, чтобы умереть. Заработай сначала на похороны, а после хоть сто раз с крыш летай. Жулики, разводящие кредиторов на бабло, мне много милее, чем ты. По крайней мере, авантюристы не стремятся умереть.