Во-вторых, европейские державы в этой войне были большими агрессорами, чем мы. И вели они себя намного эгоистичнее. Любопытно, что в ходе Семилетней войны у русских солдат сложилось довольно пренебрежительное отношение к европейцам, в том числе и к союзникам. Французов стали называть «лягушатниками» не во время нашествия Наполеона на Россию, а как раз в эту эпоху.
Что же до союзников Пруссии — британцев, то именно тогда появилась одна солдатская песня. Она грубая, но привести ее стоит. Речь в ней идет о герцоге Мальборо, предке Уинстона Черчилля, одном из командующих британской армией.
Мальбрух в поход собрался.
Нажравшись кислых щей.
В походе обосрался
И помер в тот же день.
Четыре генерала
Портки его несли,
А двадцать два капрала
Говно из них трясли.
Его похоронили,
Где рядом был сортир,
А сверху положили
Обосранный мундир.
Жена его сидела
На траурном горшке
И жалобно пердела
С бумажкою в руке.
Дальше следуют еще пять куплетов, для печати совершенно непригодных.
Такое сильное впечатление произвели на русских трусливость британских войск и непоследовательность их командования.
В-третьих, русские войска в ходе Семилетней войны не раз покрыли себя неувядаемой славой. Ведь именно мы наголову разбили «непобедимого» Фридриха Прусского.
Действительно ли русские наступали вопреки приказам робкого начальства, как это показано в фильме про гардемаринов, — не уверен… История о таком эпизоде умалчивает.
Но история много чего сообщает не менее важного.
При Гросс-Егерсдорфе один из немецких военачальников писал, что даже смертельно раненные русские оставались в строю, и в свой последний час целовали стволы своих ружей: прощались с жизнью и с оружием. Солдаты Фридриха вели себя иначе…
Именно тогда потрясенный стойкостью русской пехоты Фридрих Великий (а уж он-то знал толк в военном деле!) произнес фразу, которую мы, к сожалению, не помним, а ведь ее бы надо на красном кумаче написать и повесить в каждой воинской части России: «Русского солдата мало убить. Его надо еще и повалить!»
Перед Крымской войной
Греция как суверенное государство полностью обязана своим появлением России. Напомню, Греция вновь появилась на картах мира лишь спустя две тысячи с лишним лет после великой Древней Греции Демосфена: а именно в 1829 году по Адрианопольскому миру между Турцией и Россией.
Вот год рождения государства Греция — в современном ее понимании. Дальше после каждой войны России с Турцией, а их было несчетное количество, наши православные друзья-греки получали в подарок очередной кусочек территории. В подарок от России. Не себе мы забирали, отдавали Греции.
И эти неблагодарные греки не могут еще сегодня признать Абхазию с Южной Осетией! Совсем у людей нет ни совести, ни исторической памяти. Члены НАТО, что поделать. Мировая политика не знает чувства благодарности, только интересы. Так, повторюсь, сказал австрийский император Франц-Иосиф в ответ на просьбу Николая поддержать его в Крымской войне. Думать надо только о себе. Победили турок, территорию отобрали — себе. Еще раз победили — себе.
А то вот всю историю Россия помогала Болгарии, и что? А болгары почему-то воевали во всех мировых войнах против России.
Хотя «дружба-фройндшафт» дальше некуда. Как малейшая проблема — воюют с Россией. Тоже, кстати, ведь не признали ни Абхазию, ни южную Осетию… Но это я немного отвлекся.
К середине XIX столетия Россия усилилась настолько, что она уже была не просто «одной из европейских держав». Она стала слишком большой и опасной.
Николай I искренне верил, что может договориться о своего рода «Первом разделе Турции». Пусть Британия присоединяет Египет и столь необходимый ей под военно-морскую базу Кипр.
Пусть Франция усилится в Северной Африке. А Россия получит то, что ей нужнее всего — выход в Средиземное море через Босфор и Дарданеллы. И пусть западные державы не мешают ей и дальше опекать православных христиан — подданных Турецкой империи.
По сути речь шла о реализации голубой мечты всех русских и славянских патриотов со времен Вещего Олега и зарождения московитской концепции «Москва — Третий Рим». Русский щит — на вратах Цареграда. Россия — в Константинополе, втором Вечном городе, символе православия. Мы объединяем под своим протекторатом (а может, и в своих границах) всех славян и православных: от Адриатического и Средиземного морей, до Черного и Балтики.
Был и еще один «моральный» аргумент, который, как наивно полагал Николай I, поможет ему контролировать потенциальных союзников.
Разве не Россия помогла Австрийской империи пережить страшную революцию 1848 года? Империя могла рассыпаться, венгры уже реально выходили из ее состава. Спас Австрию посланный Николаем I 100-тысячный корпус под командованием Паскевича. Провожая верного слугу, Николай вместо инструкций произнес только три исторических слова: «Не щади каналий!» Паскевич и не щадил. Венгерские повстанцы разбиты в пух и прах. Австрийская империя спасена. Русский император получает прозвище «жандарм Европы».
Теперь Николай I ждал от императора Франца-Иосифа ответной услуги. Какая невероятная наивность, недопустимая для политика мирового масштаба! Как будто бы он забыл евангельский принцип: не жди благодарности.
Он полагал, что, если Австрия нас поддержит, Россия сможет выиграть любую европейскую войну. И тогда она окончательно утвердится на Балканах. Однако Австрия боится, что Россия и так слишком привлекает славянских подданных Австро-Венгрии: чехов, словаков, русинов и пр. И Франц-Иосиф пожимает плечами: «В политике решают интересы, а не благодарности».
В феврале 1853 года Николай I послал в Константинополь чрезвычайную миссию во главе с князем А. С. Меньшиковым (потомком того самого Алексашки Меншикова) требовать от султана признания за Россией прав на покровительство православных Турецкой империи. В этот же месяц Франция и Англия заключают секретный договор, по которому, если Российская империя начнет войну с Турцией, они совместно выступят на стороне Турции.
В июне 1853 года Николай I приказал своим войскам войти в дунайские княжества — Молдавию и Валахию (современную Румынию). Султан чувствует поддержку Англии и Франции и отвечает объявлением войны.
Первые же действия России подтверждают худшие опасения Европы: очень уж она сильна. Адмирал П. С. Нахимов в Синопском бою фактически «на раз» уничтожает весь (!) турецкий флот. В декабре 1853 года отряд генерала В. О. Бебутова громит турецкую армию, вторгшуюся в Закавказье. Русская армия вступает в Болгарию. Болгары радостно приветствуют русские войска, в Греции вспыхивает восстание христиан.
И вот тут-то маски спадают! В ноябре 1853 года премьер-министр Англии лорд Эбердин сделал заявление о готовности Англии вступиться за «независимость Турции», остановить агрессию «русского медведя». Примерно в таком же духе высказался и французский император Наполеон III.
У лорда Г. Дж. Пальмерстона доктрина войны уже готова. Она предусматривает удар с трех сторон сразу: 1) введение войск на юг Российской империи, в Одессу или в Крым, 2) нападение флота с севера на Петербург, 3) отторжение от России Дальнего Востока, Аляски и Камчатки. Предполагалось, что после войны у Российской империи следует отторгнуть Бессарабию, Финляндию, Польшу, Кавказ, Крым, Прибалтику. В общем, загнать Российскую империю в границы Великого княжества Московского XV века.
После Крымской войны
Несмотря на героизм защитников Севастополя (по плану Пальмерстона — на взятие города отводилось не более 14 дней, но осада длилась практически год — 349 дней), Крымскую войну мы проиграли. Война закончилась подписанием 18 марта 1856 года в Париже мирного договора, по которому Черное море объявлялось нейтральным, русский флот сокращался до минимума, крепости уничтожались.
Это были весьма мягкие для России условия. Что пользы от флота, если турецкой угрозы более нет, а выйти из Черного моря он все равно как и прежде не сможет. Никаких территориальных потерь Россия вообще не понесла.
Внутри России следствием войны стали правовые и социально-экономические преобразования в стране в 1860-е годы. После военного поражения правительство Александра II стремительно форсировало реформы.
Но, что приятно, план Пальмерстона так и не удался. Как ни тяжелы были последствия поражения для России, это была ничтожно малая часть того, что хотела сделать Британия. Почему же не удался план? Объяснение у меня одно: англичане не умели и не готовы были воевать в России. Даже в теплом Крыму они несли огромные потери. Главнокомандующий британских войск говорил, практически цитируя древнегреческого царя Пирра: «Еще одна такая победа, и мы лишимся всего войска».
Что же касается английского и французского флота, то это — армады для ведения колониальной войны. Эти флоты годились для того, чтобы пугать туземцев бортовыми залпами по берегу и перевозить небольшие контингенты колониальных войск. Против же серьезного, равного по силе противника, тем более для участия в преимущественно континентальной войне они были малоэффективны.
Пальмерстон предполагал высадку десантов в Белом море, взятие Петербурга, отторжение Прибалтики и Финляндии. В Балтийском море британско-французская эскадра, 30 вымпелов с 12-тысячным десантом на борту не решилась даже подойти к Петербургу.
Британцы обстреляли издалека Кронштадт и еще какой-то беззащитный русский островок в Финляндии. На то, чтобы захватить Аландские острова, которые защищали лишь полторы тысячи солдат, у союзников ушел целый месяц. После этого они настолько выдохлись, что уже не могли вести активных действий.
Летом 1855 года военно-морские силы Британии еще раз обстреляли Свеаборг и храбро разбили местное ополчение, набранное из финских и эстонских рыбаков, повторяя свои «подвиги» в Африке.