Как продавали Аляску
Встречал ли кто-нибудь честного человека, у которого голубые глаза?
Есть миф о том, что Аляску якобы никто не продавал, а ее отдали в аренду США. Отдали на 99 лет, и теперь пусть американцы ее возвращают. Как в лихой песенке Николая Расторгуева:
Не валяй дурака, Америка,
Не обидим, кому говорят.
Отдавай-ка землицу Алясочку,
Отдавай-ка родимую взад!
Увы, это — не более чем повод для патриотической попсы и политических демаршей в стиле Жириновского. В документах, подписанных 30 марта 1867 года, ни слова об аренде нет. В этот день российский дипломат барон Эдуард Стекль, посланник в Соединенных Штатах Америки, и Государственный секретарь США Уильям Сьюард подписали договор о покупке Соединенными Штатами у Российско-американской компании полуострова Аляска за 7 миллионов 200 тысяч долларов (по 2 цента за акр, т. е. примерно гектар земли).
Многое в этом событии типично для обеих сторон.
Для России — уверенность, что продали и хорошо сделали. Слава Богу. Подписано — и с плеч долой. Все равно ведь никогда бы у нас руки до Аляски не дошли, так бы она вечно и лежала неосвоенной… Что чуть позже «руки дошли» до всего Дальнего Востока и до Севера — это уже так, скучные мелочи. Мифы с такой ерундой, как факты, не считаются.
В те же давние времена продать Аляску очень хотел родной брат императора, великий князь Константин Николаевич. Именно он нашептывал царю, что если мы не продадим Аляску США, то янки скоро все равно присоединят эту территорию к США… Бесплатно! В качестве положительного примера великий князь приводил Францию. В 1803 году Наполеон продал Французскую Луизиану Соединенным Штатам за 15 миллионов долларов.
Почему же тогда мы отдали так «задешево»? Не за 15 миллионов даже, а всего за 7 миллионов 200 тысяч?! К тому же спустя 64 года, как никак — инфляция, и доллар после Гражданской войны в США — никак по своему весу не доллар 1803 года.
Откуда такая цена? Если серьезно, то цифра имела некий обоснованный «научный расчет».
В ходе Крымской войны 1853–56 годов англичане угрожали захватить Аляску, и Российско-американская компания застраховала свою собственность на Аляске именно на эту сумму. Прошло, правда, 10 лет, но цифра осталась прежней. Отсюда и цена — 7 200 000 долларов США. Сегодня это дом на Рублевке с участком соток 25, да и то не самый роскошный. Кстати, и тогда это были «не деньги». Это было всего 2,5 % годового бюджета Российской империи. В общем, гроши за такую громадную территорию.
Редкая бесхозяйственность, и не последнюю роль в этом играет неверие в свои силы и возможности.
Для американцев эта сделка тоже очень типична. В столице русской Америки, Новоархангельске, американцы в 1866-м, за год до сделки, проводили телеграф. Вбивая столбы, они нашли в глубоких ямах где крупицы, а где и самородки золота. Российские власти они, естественно, об этом открытии не оповестили. Уже к 1913 году американцы одного золота вывезли с Аляски на 200 миллионов долларов, других полезных ископаемых — на 100 миллионов, рыбы и пушнины — на 80 миллионов. На грош пятаков.
Выгоднейшее дельце оказалось.
Впрочем, далеко не все в США поначалу понимали, насколько выгодно купить Аляску. В прессе ее называли и «морозильником», и «моржеруссией», и прочими обидными словами. Конгресс Америки пришлось активно уговаривать купить Аляску, а то господа законодатели очень этого первоначально не хотели. Пришлось их убеждать… О методах убеждения много писала пресса. Создали даже специальную Комиссию — для расследования фактов коррупции членов этого уважаемого собрания. Комиссия постепенно приостановила свою деятельность, никто ничего не доказал. И только в 1912 году американские историки нашли преинтереснейшие документы — в том числе конфиденциальную записку госсекретаря президенту США, где были прописаны все имена конгрессменов — «русских лоббистов» и даже некоторые суммы.
Оказалось, «лоббирование» идеи продажи Аляски в Конгрессе обошлось России в 165 000 долларов. Сегодня это называется «откат».
Российская империя продала богатейшие земли, стоимость которых просто невозможно оценить, и получила за это 7,2 миллиона долларов, отдав в виде «отката» 165 тысяч. Итого в остатке — 7 миллионов 35 тысяч долларов.
Еще один миф — что Россия и этих денег не получила. Якобы деньги в Россию везли на английском барке «Оркни», а он взял и утонул в Балтийском море.
Это не так: деньги представители России свободно получили в одном из британских банков.
Более того, ведущий российский эксперт по истории «русской Америки» профессор А. Петров рассказывал мне, что ему удалось отследить по документам, на что были эти 7 млн. долларов потрачены. Не были они ни затоплены, ни разворованы. Оказывается, вложили их в строительство железной дороги на отрезке Москва-Рязань. Так что если вы собрались по есенинским местам в Константиново и из оригинальничания решили прокатиться туда на электричке, знайте: вы едете по самому дорогому железнодорожному полотну в мире. 200 км железнодорожного полотна (как там в детской считалочке? рельсы-рельсы-шпалы-шпалы?) — это эквивалент почти 7600 кв. км золото- и нефтеносящей аляскинской землицы… Но хватит о грустном.
Зато хотя бы не отмечено ни одного случая, чтобы государственный совет Российской империи получил «откат», присоединяя территорию к Империи. Есть в этом некая специфика неподкупного «светоча демократии» — самих, страшно произнести, не перекрестившись — СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ.
ПОБЕГ В ТЮРЬМУ
Не Рафшан с Джумшутом, а Фриц с Иоганном
Миллионы «обывателей» стали превращаться в сознательных граждан и убеждаться в правильности того изречения, что Россия есть «тюрьма народов».
Можно ли представить себе побег из свободы в тюрьму? Если принимать всерьез тезис о России как «тюрьме народов», то именно такой побег совершили многие европейцы в XVII–XIX веках.
В середине XVII века только в Москве на слободе Кукуй жили 20 тысяч европейцев — немцев, голландцев, шотландцев, французов, швейцарцев, итальянцев, датчан, ирландцев.
Правительство Московии стремится привлечь на службу больше иноземцев, и эти «служилые иноземцы» составляют даже особый род войск.
В 1651 году состав вооруженных сил Московии был таким: дворянская конница — 37 596; московские стрельцы — 8122; казаки — 21 124; татары и народы Поволжья — 9113; иноземцы — 7707; рейтары — 1457; драгуны — 8462.
Итак, иностранцы составляют значительную долю русской армии. Правительство посылает специальных эмиссаров для вербовки людей. И они всегда возвращаются с волонтерами, желающими служить Москве.
Поток шотландцев хлынул в «тюрьму» после походов армии Кромвеля. Тогда сторонники английского парламента, естественно англичане, не просто завоевали и оккупировали Шотландию.
Михаил Юрьевич Лермонтов — потомок иностранца-шотландца Лермонта, участника Смоленской войны, приехавшего в Московию при Алексее Михайловиче. В семье Лермонтовых бытовала легенда о происхождении их от знаменитого шотландского поэта XIV столетия Томаса Лермонта. Томас Лермон — личность широко известная в Великобритании, ему посвящена одна из баллад Редьярда Киплинга — «Последняя песня старого Томаса». Так что гены в Михаиле Лермонтове были самые поэтические.
В общей же сложности одних шотландцев в Россию приехало несколько тысяч человек. Странные люди! И что они забыли в «этой стране», где нет ни демократии, ни рыночной экономики? В «тюрьме народов»? К 1700 году в Московии жило уже до 50 тысяч европейцев.
В ходе Северной войны было пленено 20 тысяч шведских солдат и офицеров.
После 1721 года они все могли уехать домой, но 5 тысяч из них не захотели возвращаться в Швецию. Что за метаморфозы произошли с ними в России?! Финны и немцы, подданные шведов, после Северной войны тоже остались на завоеванных русскими землях, никто не бежал от «русских захватчиков» в Берлин или Стокгольм.
Если Швеция такая цивилизованная, а Российская империя — «тюрьма народов», то чего же они оставались-то?! И позже, в XVIII–XIX вв. происходило то же самое: в Россию все время тек ручеек переселенцев из Европы. То совсем тоненький, то превращавшийся в полноводную реку.
После присоединения Курляндии «трофейные немцы» — до 300 тысяч человек — вполне могли уехать в Германию. Но не уехали, навсегда остались в России и по большей части полностью ассимилировались.
При Екатерине II в Россию въехали еще до 40 тысяч немцев, французов, швейцарцев. Один из них, испанский барон де Рибас (в его честь названа Дерибасовская улица в Одессе), как-то сетовал своей госпоже — урожденной немке Екатерине II, что давно уже ощущает себя полностью русским. Видимо, воздух на Черном море особенный…
Весь XIX век шло переселение поляков, украинцев, белорусов, эстонцев, финнов, латышей, литовцев на восточные территории: в Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, в Маньчжурию.
Эти люди тоже выбирали своим местом жительства «тюрьму народов».
Поразительная цифра: 100 тысяч пленных солдат Великой армии Наполеона, имея все возможности вернуться в Европу, остались в России на «постоянное место жительства». До сих пор в России встречаются фамилии Машеров, Машанов, Шевалёв.
Замечу — ехали в Россию жители цивилизованной, богатой, просвещенной, отчасти республиканской Европы. Ехали в «немытую Россию». Из демократии — в «страну рабов, страну господ».
100 тысяч извращенцев? Не думаю. Видимо, было в России что-то привлекательное…
А процесс продолжался. Между 1828 и 1915 годами, по статистике, обобщенной Владимиром Кабузаном, в Россию иммигрировали 4,2 миллиона иностранцев. В основном, из Германии (1,5 млн) и Австро-Венгрии (0,8 млн). К началу Первой мировой войны наша страна была