К тому же кроме уже знакомого закона о «двух наследниках старшего мужчины рода» существовало еще одно маленькое и очень мерзкое правило о «непрерывности линии рода»… То бишь Юльтиниэль, как девушка, после свадьбы полностью переходила под опеку своего мужа, а герцогство Рит оставалось без наследника. После смерти Лареллин никто из ордена предъявлять претензии по нарушенным законам мне не мог, но стоит только на сцене появиться новой герцогине Рит, как у нас с Альгой сразу начнут размахивать перед носами кипой бумаг, которые обязывают нас порадовать этот свет сыном, а то и не одним.
На самом деле подобные законы были необходимы. После входа Лирии в золотую эпоху, как многие историки называли несколько последних столетий, началось бурное развитие магии и улучшения условий жизни простых людей. И те неожиданно поняли, что не стоит все время бороться за выживание, а можно и побаловать себя. Детей стало рождаться все меньше — хорошо, если раньше из шести-семи выживали трое ребятишек, то теперь лекари и маги стали способны поднять и вытянуть всех, а большое количество ртов прокормить — это для крестьянской семьи оказывалось непростой задачей. Вот и получилось, что век назад императорские статистики схватились за головы: без войн или эпидемий, а просто в условиях хорошей жизни население Лирии сократилось на треть.
Поэтому и были прияты несколько законов и введены поощрения для борьбы с возникшей ситуацией. А аристократия к тому моменту так и вообще оказалась на грани вырождения: всего один ребенок на два рода… Несложно составить схему, из которой были бы видны масштабы катастрофы. Так что к благородным семьям новые правила относились в первую очередь. Конечно, я мог бы махнуть рукой на все эти дела. Что тут трудного? Крестник у меня — император, да, мое имя дорогого стоит и обладает прямо-таки магическим воздействием на орденцев, и не только на них. Смело можно плевать на всех с Иглы — главной башни академии Шейлера.
Да только и самому мне не хотелось, чтобы после замужества Юли на славном роде Ритов империя с облегчением поставила бы большой и жирный крест. На самом деле, если вспомнить о нашем с Риком происхождении, то этот крест можно было поставить сразу после смерти Виктора Рита… Но лучше об этом все-таки промолчать. Так что я был бы совсем не против понянчиться с сынишкой, однако прекрасно помнил, что Альга еще в молодости категорически отказывалась даже думать о материнстве. Да и Юля как-то весь год очень зло шутила о возможном прибавлении в семействе.
И как смешно сие ни прозвучит, но первым поднимать эту тему я боялся. Альга не протестовала и против сложившегося положения дел — сама в храм не рвалась и не интересовалась, почему я не настаиваю. Вроде как «помолвка» неофициально состоялась, все были довольны, орденцы скрипели зубами, но придраться было не к чему…
А я, как идиот, сам не мог решить, чего же хочу на самом деле.
— Господа, — прервал выступающего Эриама, который уже зачитал приказ о создании самостоятельных отрядов магов не выше третьей ступени и перешел к более одаренным ученикам, которые в одиночку могли поддерживать гвардейские группы. Пора было приводить в исполнение часть задуманного мною плана.
Ректор поднял на меня вопросительный взгляд от длинного списка. Присутствующие в зале лорды радостно встрепенулись, отгоняя наползающую дремоту — темный эльф зачитывал все уж больно монотонным, усыпляющим голосом.
— Я знаю, кого еще можно позвать с собой в качестве деморализующего фактора. — От моей улыбки Василий тревожно переглянулся с Альгой, подозревая, что я явно замыслил нечто недоброе, но забавное.
— И кого же? — осторожно уточнил Ливий.
— Наместника Хель, — объявил я.
И вот тут-то мы узнали, что значит выражение «гробовая тишина». Даже мужчина с третьего ряда, который до этого весь час добросовестно кашлял, вызывая крайнее раздражение у соседей, сейчас затих, пуча глаза, но не осмеливаясь первым нарушать молчание. Я продолжал спокойно улыбаться, наблюдая, как лица присутствующих вытягиваются и попеременно меняют цвета — гамма оных оказалась весьма разнообразной: от пепельно-серых и яростно-красных до бледно-зеленых оттенков. Интересно, они меня в лечебницу для душевнобольных поселят или сразу на костер поволокут без суда и следствия?
— Оррен, ты понимаешь, что сейчас предложил абсолютное безумие? — на всякий случай тихо уточнил Эриам.
— Не-а, — протянул я, подмигивая друзьям. — По мне, так очень неплохой план. А вам разве не будет весело посмотреть на рожи убийцепоклонников, когда против них выступит наместник Хель?
— Он, скорее, к ним присоединится… — проворчал Ливий, не пытаясь приводить более логичные доводы против моего решения: их и так все знали. Кричать: «Ты тронулся умом, Рит!» — он также не стал, это для всех присутствующих было очевидным выводом, проистекающим из моего предложения.
— А вот и нет! — обнадежил я совет. — Зачем ему присоединяться к тем, кто вырежет нашу страну под корень?
— Наверное, потому, что он тоже служит Хель? — логично предположил Эриам, пытаясь скопировать мой тон и соорудить на лице выражение деревенского дурачка. Получилось у темного эльфа плохо, но все его поняли.
— Наместник не служит Хель, он просто хранит часть ее силы, — поправил я тоном нудного профессора по теории магии. Дальше углубляться не стал, а то еще господа советники удивятся, откуда я столько знаю.
Но на самом деле все просто: создавая таких «наместников» и «меченых» в разных мирах, Убийца освобождает себя от части безумия. Это делает ее слабее остальных творцов, зато в условиях игры у нее оказывается больше фишек на поле и козырных карт в рукаве. К тому же появляется возможность трезво рассуждать, хоть изредка выплывая из своего сумасшествия.
В глазах присутствующих понимания не появилось. Только Альга что-то тихо втолковывала иномирцу, перемежая слова короткими смешками.
— Ладно, если в двух… трех… нескольких десятках слов, — я поправил себя. — Наместнику не будет никакого удовольствия в том, что в стране (к которой, кстати, формально его собственные земли примыкают) не останется ни одного живого существа. Ему это невыгодно — кого он будет пугать, искушать, доставать и так далее…
— Можно подумать, что последние двадцать лет он что-то из этого списка делал. Похищение твоей дочери в расчет не берем, — проворчал Ливий, кажется начиная понимать, куда я клоню. — Я вообще до сих пор не могу представить, что ты там сделал с прежним наместником, что новый и носа из Окраинных земель не высовывает.
— И хорошо, что не представляешь. Скажем так — у нас некая сделка. Так что, думаю, он не откажет мне в небольшой услуге. Даже обрадуется — такое развлечение предлагают совершенно бесплатно.
Альга на своем месте уже тихо похрюкивала от смеха, представляя, как Рик будет отрываться. Если еще каких-нибудь вампиров или оборотней притащит за компанию… У-у-у… я чуть сам не начал всхлипывать. А тут еще мозг подбросил следующую идею, и я все-таки позволил себе засмеяться.
— Оррен, ты точно хорошо себя чувствуешь? — Леран даже со своего места привстал.
— Да. Лучше просто не куда. Просто представил, что если еще и меченый за нас выступит… Тогда мы получим не серьезного противника, а полностью деморализованных и ничего не понимающих убийцепоклонников, которые будут мечтать только о том, чтобы убраться от наших границ как можно дальше и больше никогда не иметь дела с Лирией.
Ливий схватился за голову, вскочил с места и принялся мерить шагами маленький пятачок свободного пространства. Такой ереси его светловерческая душа вынести не могла. Зато кое-кто из генералов принялся тихо хихикать, предвкушая большое развлечение. Осталось только прояснить один момент.
— А где мы меченого возьмем? Одно дело — найти наместника, собственно, его и искать не надо. Но вот как отыскать в огромной империи того, кто тщательно скрывается? К тому же я готов поверить, что наместник согласится поучаствовать в этом безобразии только из-за этой непонятной «сделки», но человек, который в любую секунду может сорваться… Нет, так рисковать мы не можем. — Эриам свернул свой список в трубочку, понимая, что маги могут легко подождать. А то и вовсе не понадобятся.
— А если не искать? — ухмыльнулся я.
Ливий замер на месте, наградив меня о-очень тяжелым взглядом.
— Оррен, не тяни собаку за хвост. Мы уже поняли, что ты гений, и далее по списку… Хватит наслаждаться чувством превосходства и давить на нас своим интеллектом, — прорычал глава ордена.
— Ладно, ладно. Рассказываю: меченого можно просто сыграть. Пусть тот, настоящий слуга Хель, продолжает отсиживаться по каким-нибудь лесам, боясь каждого шороха, а мы покажем убийцепоклонникам подделку.
— Интересно, как ты это себе представляешь? Тут иллюзией не обойдешься…
— Именно поэтому я выпросил вчера у Пресветлой Алив одну презабавную игрушку, просто не знал, стоит ли рисковать, — вдохновенно соврал я. — Ливий, надеюсь, ты помнишь, что меня нельзя жечь на костре?
Дождавшись, когда глава кивнет, я отстегнул застежку дара и с удовольствием понаблюдал, как храбрые воины и бесстрашные советники побледнели и попытались по-тихому спрятаться за креслами. Я заметил, что Альга напряглась, осторожно вытягивая небольшой ножик. Видимо, на всякий случай. Вдруг кто решится на меня напасть? Василий, недобро сощурившись, оглядывал зал.
Однако глава отреагировал на такое безобразие весьма благосклонно. Даже позволил себе мечтательную улыбку садиста.
— Пресветлая мать умеет создавать иллюзии, интересный маскарад получается. Хорошо, Оррен, ты у нас защитник, проблем возникнуть не должно. А для правителя Эолы и главного жреца Хель получится очень «приятный» сюрприз, когда выяснится, что крестный отец нашего императора даже не пытается скрывать свою метку и за убийцепоклонников выступать не собирается. Кажется, это действительно будет весело. Только при неосведомленных людях лучше таких фокусов не показывай. Договорились?