Тафти устанавливает для процесса представления данных шесть принципов: «(1) документирование источников и характеристик данных, (2) постоянное проведение уместных сравнений, (3) демонстрация причинно-следственных связей, (4) количественное выражение этих связей, (5) признание внутренней многомерности аналитических проблем, (6) рассмотрение и оценка альтернативных объяснений». Короче говоря, «представление информации должно быть документальным, сравнительным, причинно-следственным и разъясняющим, количественным, многомерным, исследовательским, скептическим».
Скептическим – ну прямо-таки специально для этой колонки. Когда я попросил Тафти сформулировать общую цель его работы, он ответил: «Простая структура, глубокое содержание». Нам всем нужен ориентир, а простая структура, глубокое содержание – логичная цель для будущих статей этой серии.
Дополнение: у Тафти открылась выставка в Лаборатории Ферми – ускорителе частиц в Чикаго, там можно увидеть и диаграммы Фейнмана, и даже его фургон, восстановленный Шимусом Блэкли и Ральфом Лейтоном (http://bit.ly/1nuSlEn).
8. Поворотный момент
Как накопившиеся свидетельства антропогенного глобального потепления побудили экологического скептика поменять точку зрения
В 2001 г. издательство Кембриджского университета выпустило книгу Бьорна Ломборга «Эколог-скептик» (The Skeptical Environmentalist), и я решил, что это идеальная тема для цикла лекций Общества скептиков в Калифорнийском технологическом институте. Сложность была в том, что все ведущие экологи отказались участвовать. «Тут нечего обсуждать», – сказал один из них. «Мы не хотим продвигать эту книгу», – сказал другой. А третий предупредил, что это нанесет непоправимый урон моей репутации. После такого я, конечно, взялся за дело с удвоенным рвением.
На мой взгляд, экологическое движение раздирают глубокие проблемы. Активисты, которые нападают на дилерские центры, продающие автомобили Hummer, и уничтожают лесозаготовительное оборудование – преступники, экотеррористы. Группы защитников окружающей среды, предрекающие скорый конец, чтобы собрать побольше пожертвований, лишь дискредитируют себя. В 1970-е гг., когда я был студентом, меня уверяли в том, что к 1990 гг. перенаселение приведет к мировому голоду и истощению запасов основных полезных ископаемых, металлов и нефти, но эти предсказания с треском провалились. Политика загрязнила науку и превратила меня в экологического скептика.
Так или иначе информация берет верх над политикой, и накопившиеся свидетельства из самых разных источников заставили меня изменить точку зрения на антропогенное глобальное потепление. Чаша переполнилась 8 февраля 2006 г., когда 86 ведущих христиан-евангелистов – последние, кого я бы заподозрил в экологическом активизме, – опубликовали Евангелистскую климатическую инициативу, призывавшую к «принятию на государственном уровне закона о всеобщем сокращении» выбросов углекислого газа. После Оксфордской конференции по глобальному потеплению в 2002 г. главный лоббист Национальной ассоциации евангелистов преподобный Ричард Сайзик описывал свое впечатление как «обращение… сродни моему обращению в веру Христову».
Затем я побывал на конференции TED («Технологии, развлечения, дизайн») в Монтерее (Калифорния), где бывший вице-президент Эл Гор представил лучший набор свидетельств глобального потепления, который я когда-либо видел. Его основу составляла «Неудобная правда» – документальный фильм 2006 г., посвященный работе Гора в этой сфере. Мы – приматы с абсолютным доминированием визуального восприятия, поэтому нам нужно увидеть доказательства, чтобы поверить им. И шокирующие фотографии «до» и «после», на которых было видно исчезновение ледников по всему миру, сокрушили мой скептицизм.
К решающему перелому меня подвели четыре книги. «Длинное лето» (Long Summer) археолога Брайана Фейгана о том, что цивилизация – дар недолгого периода мягкого климата. «Коллапс»[3] географа Джареда Даймонда, где описывается, как природные и антропогенные экологические катастрофы приводят к краху цивилизаций. «Заметки с места катастрофы» (Field Notes from a Catastrophe) журналистки Элизабет Колберт – захватывающий рассказ о путешествиях по всему миру с экологами, документирующими исчезновение видов и изменение климата, которые однозначно связаны с деятельностью человека. И «Творцы погоды» (The Weather Makers) биолога Тима Флэннери, повествующая о превращении автора из эколога-скептика в верующего активиста под влиянием накопленных за прошлое десятилетие неоспоримых свидетельств, связывающих рост концентрации углекислого газа, CO2, с глобальным потеплением.
Все дело в балансе CO2. В последний ледниковый период концентрация CO2 составляла 180 частей на миллион (ppm) – слишком холодно. Между аграрной и промышленной революциями она возросла до 280 ppm – ровно сколько нужно. Сегодняшняя концентрация CO2 – 380 ppm, и по прогнозам она достигнет 450–550 ppm к концу века – слишком жарко. Как вода в чайнике, начинающая кипеть при повышении температуры от 99 до 100 °С, окружающая среда вот-вот совершит качественный скачок в результате изменения содержания CO2.
Согласно Флэннери, даже если к 2050 г. мы снизим выбросы CO2 на 70 %, средняя глобальная температура возрастет к 2100 г. на 2–9 °С. Это может привести к таянию гренландского ледникового щита, который, по данным журнала Science от 24 марта [2007 г.], уже уменьшается на 224±41 кубических километров в год – скорость удвоилась по сравнению с измерениями 1996 г. (Лос-Анджелес потребляет 1 кубический километр воды в год). Если гренландский и западно-антарктический ледниковые щиты растают, уровень моря поднимется на 5–10 м и затопит прибрежные области, в которых живут полмиллиарда человек.
Экологический скептицизм раньше был возможен из-за сложности проблемы. Но теперь пора переходить от скептицизма к активизму.
Дополнение: в 2014 г. я опубликовал еще одну статью в августовском выпуске Scientific American (http://bit.ly/1sS7K3y), в которой утверждал, что изменение климата реально и вызвано человеком, но есть более насущные проблемы в мире – бедность, болезни и голод. Неудивительно, что я получил на нее почти столько же гневных отзывов, сколько и на эту. За исключением, возможно, религии и политики (и даже в них я не уверен), на сегодняшний день нет более спорной темы для популяризатора науки, чем изменение климата, независимо от высказываемой точки зрения.
9. Фальсификация, ошибка, воспроизведение
Суд может определять, что в науке значит «воспроизведение результатов»
В кавардаке научного мира споры обычно решались со временем, когда накапливались свидетельства в пользу одной гипотезы и против другой. Так было до сих пор.
10 апреля 2006 г. экономист Джон Лотт подал в суд на экономиста Стивена Левитта и издательство Harper Collins, где в 2005 г. вышла книга Левитта «Фрикономика»[4]. Иск касался того, что имел в виду Левитт, когда написал, что ученые не смогли «воспроизвести его результаты», ссылаясь на книгу Лотта «Больше оружия – меньше преступлений» (More Guns, Less Crime), вышедшую в 1998 г. в издательстве Чикагского университета. Лотт на основе сложного статистического анализа данных об эффекте законодательства о скрытном ношении оружия пришел к выводу, что в штатах, где закон разрешал гражданам скрытное ношение оружия, значительно снижалось количество ограблений, изнасилований и убийств по сравнению со штатами, где такого разрешения не было.
Как обычно происходит с такими политически окрашенными исследованиями, книга Лотта вызвала немалые споры, вылившиеся в поток докладов на конференциях и статей в журналах, часть из которых подтверждала результаты Лотта, а часть – нет. Лотт и его критики, например, спорили по поводу фактов в серии статей, опубликованных в юридических обзорах Йеля и Стэнфорда (см. http://papers.ssrn.com).
В книге «Фрикономика» Левитт предложил собственную теорию снижения преступности в 1990-х гг., основанную на деле «Роу против Уэйда»[5]. Согласно Левитту, дети, рожденные в бедной и неблагополучной среде, с большей вероятностью становятся преступниками. После решения по делу «Роу против Уэйда» миллионы бедных одиноких женщин сделали аборт, а не родили потенциальных преступников – спустя 20 лет количество преступников резко сократилось, сократилось и количество преступлений. Левитт применил сравнительный статистический анализ и показал, что в пяти штатах, где аборты были легализованы за два года до процесса «Роу против Уэйда», преступность снизилась раньше, чем в остальных 45. Более того, именно в штатах с наибольшим уровнем абортов в 1970-х гг. сильнее всего снизилась преступность в 1990-х гг. И наконец, Левитт показал, что на снижение количества потенциальных преступников повлияли еще три фактора: повышение процента дел, заканчивающихся тюремным заключением, возросшее количество полицейских и лопнувший «кокаиновый пузырь».
Левитт отбрасывает фактор, рассматриваемый Лоттом, в одной фразе в середине 30-страничной главы, где заключает, что интригующая гипотеза Лотта весьма мало похожа на правду. Когда другие ученые попытались повторить его результаты, то обнаружилось, что право на ношение оружия отнюдь не уменьшает преступность.
В иске Лотта говорится, что «термин "воспроизвести" имеет точное фактическое значение» и что другие исследователи «должны анализировать те же данные, что Лотт, тем же самым образом, чтобы понять, могут ли они прийти к такому же результату». Левитт, написав, что им это не удалось, «обвиняет Лотта в фальсификации результатов».
Я спросил Левитта, что он понимает под воспроизведением. «Я использовал этот термин в том же смысле, что и большинство ученых, – подтверждение результатов». Подтверждение, не дублирование. Хотел ли он сказать, что Лотт фальсифицировал результаты? «Нет, я этого не хотел сказать». Вообще-то, были и такие, кто прямо обвинял Лотта в фальсификации, так что я поинтересовался, почему он судится именно с Левиттом. «Одно дело, когда неизвестно кто возводит напраслину в Интернете. Но когда тебя обвиняет профессор экономики в книге, изданной уважаемым из