– Короче можно? – Валентина не находила сил даже на дежурную улыбку.
– Можно и короче… – Николай Андреевич нахмурился. – В общем, метастазы у тебя, Валентина, пошли. Будем делать облучение и гормонотерапию. И еще раз химию…
Валентина молчала, она переваривала услышанное.
– У меня есть время подумать?
– В смысле? – не понял Николай Андреевич.
– Я не хочу полностью убивать свой организм предложенными вами методами лечения. После всего того, что вы мне сейчас перечислили, шансов на выздоровление у меня не будет.
– Ну, знаете ли, – нахмурился врач. – Уж не к знахаркам ли вы собрались? Сразу скажу, толку от этого не будет никакого.
– И все равно я подумаю…
– Ваше право. – Николай Андреевич обиделся так, словно Валентина задела его мужское достоинство.
Валя уже давно заметила, что многие врачи считают себя «вторыми после Бога» и с такой уверенностью разбрасываются диагнозами и методами лечения, что просто диву даешься. И если у пациента – о, ужас! – возникнет желание облегчить себе страдания и обсудить какой-то новый вариант лечения, то воспринимается данная инициатива очень тяжело.
В кабинете стояла напряженная тишина. Похудевший и обросший Роман сидел на стуле, низко опустив голову и скрестив руки на груди.
– Вы уверены, что сами видели, как Екимов предлагал наркотики подросткам? – в который раз переспросила следователь.
– Уверена. – Мария отвечала спокойно и с достоинством, но она очень боялась встретиться с Романом взглядом, поэтому смотрела в окно.
– Кому? Когда?
– Я все уже написала в заявлении, – ответила Маша и вздохнула. – Сколько можно?
– Вы понимаете, Екимов утверждает, что вы ошиблись. – Следователь постучала карандашом по столу. – Вы точно не ошиблись? Вы Екимова ни с кем перепутать не могли? Вы, надеюсь, понимаете, что от ваших слов сейчас зависит судьба человека? Екимов, может, вам есть что сказать Васильевой?
Маша замерла, она думала, что Рома сейчас объяснит, откуда у него взялись наркотики под ванной – ведь наверняка понял, чьих это рук дело.
– Мне нечего сказать, – вздохнул Роман. – Я утверждаю, что никому наркотики не продавал и не предлагал. Это ошибка.
– А у вас дома как наркотики оказались? – не унималась следователь.
Роман поднял глаза и посмотрел на Марию. Так они сидели несколько секунд, которые для Маши показались вечностью. Машка опустила глаза.
– Я не знаю. – Роман пожал плечами.
– Может быть, тогда вы подозреваете кого-нибудь? Могли вам эти наркотики, скажем, подкинуть?
«Вот сейчас он меня и сдаст. – Машке стало невыносимо страшно. – Господи, мне ведь и в голову не приходило… А что, если на пакетике с героином остались мои отпечатки пальцев?!»
– Нет, я никого не подозреваю. – Роман ответил очень тихо, но его все услышали.
«Почему он ничего не сказал про меня? – от всей души удивилась Мария. – Этот трус, этот предатель! Почему? Что происходит?»
– Вы свободны. – Следователь отметила Машке пропуск. – На суд я вас вызову. До свидания.
Мария, обливаясь по́том, вылетела из кабинета и быстро пошла к выходу.
«Что случилось с Романом? Почему он меня не предал еще раз? Он же прекрасно понимает, КТО его подставил?» – Машка задавала себе вопросы и не находила на них ответа.
Вместо эйфории от того, что ее месть удалась и Роман сейчас под следствием, Мария чувствовала невообразимую тяжесть на душе. Она бесцельно бродила по улицам города, потом вышла на набережную и молча уставилась на грязную, серую реку. Горы мусора вперемешку со строительным материалом и рваными презервативами валялись под ногами, но Маша их словно не замечала.
Она очень долго стояла в одной позе, не шевелясь, обхватив себя руками. По щеке поползла слеза, и Мария не могла объяснить: что это – жалость к себе и раскаяние от содеянного?
Лера без приключений добралась до Максима, и ее «допустили к телу».
– Я знал, что ты скоро приедешь. – Самоуверенная мордашка псевдо-Дмитрия Кузнецова расплылась в довольной улыбке. – Я тебя ждал. Только вот почему ты все время представляешься чужими именами? У тебя что, неприятие собственного имени?
– У меня стойкое неприятие тебя, – с порога начала заводиться Лера. – И приехала я лишь по рабочим вопросам. Ничего личного и лишнего.
– Я весь внимание. – Максим сделал серьезное лицо, но Лера видела, что мужчина едва сдерживает улыбку, и это ее разозлило еще больше.
– Я читала твои интервью по поводу твоего развода с Павловой, и меня удивило, что ты так откровенно освещаешь вашу интимную жизнь. В частности, ты утверждал, что Инна – фригидная женщина.
– Да, и что? – Максим улыбнулся. – А тебе-то какое до этого дело?
– Я пишу цикл статей про разведенные пары, – придумала Лера, – и мне было бы очень интересно узнать твое мнение. Вот, например, зачем ты утверждал, что Павлова фригидна, вместо того чтобы просто озвучить правду. И ты, и я знаем, что Инна – бисексуалка, но ее больше тянет к женщинам, чем к мужчинам.
– Кто? Инка? – Неожиданно Максим заржал как сумасшедший. – Инку тянет к женщинам? Да ты сдурела, что ли? Она лесбиянок ненавидит, ее тошнит только от одной мысли об однополой любви.
Теперь настала очередь Леры удивляться.
– Ты врешь, – с сомнением в голосе промолвила Лера.
– Ты что, с ней спала? – Максим с усмешкой взглянул на Леру. – Нет, не спала. А я спал. Не любит она женщин. Она секс-то вообще не любит. И меня она не любила, впрочем, как и я ее. А когда я увлекся ее подругой, она просто взбесилась и выставила меня с вещами. Простая история. Так что в интервью я ничего не придумал, так и напиши в своей статье.
Лера озадаченно молчала, Максим крутил в руках авторучку.
– Может, кофе вместе выпьем? – неожиданно предложил Максим после затянувшейся паузы.
– Здесь? – уточнила Лера.
– Можно и не здесь, – легко согласился Максим. – Давай в кафешку смотаемся.
– Давай, – почти со стоном вымолвила Лера.
Она первой вышла из кабинета и спустилась вниз. Около автомобиля Максима Лера остановилась и закурила. По реакции Максима было видно, что он не врет, а если и врет, то не все. А он тем не менее категорично утверждает, что Павлова априори не может быть лесбиянкой. Почему?
Градова нахмурилась: может ли быть такое, что Максим просто не знал о сексуальных предпочтениях своей бывшей жены? Может. Но почему он так категоричен? Оставалось только одно – разыскать эту самую Катю Малкову, которая, по утверждению Инны Павловой, сейчас уехала из страны в Торонто. Малкова мало того что была лучшей подругой Инны и уж наверняка знала о ее сексуальных предпочтениях, но и спала с Максимом… Интересная штучка! Градова внезапно почувствовала укол ревности.
– Заждалась? – Максим подошел к Лере. – Прости, у меня был важный телефонный звонок.
– Что? – Градова очнулась от своих тяжелых мыслей.
– Заждалась, говорю? – Максим с удивлением посмотрел на Леру. – Странная ты стала, все время думаешь о чем-то, летаешь где-то…
– Да, да…
Градова ухмыльнулась: «Если бы только знал, О ЧЕМ я сейчас думаю…»
– Ну, садись, что ли! – Максим распахнул перед Лерой двери своей иномарки.
– Нет, я на своей машине. – Лера пожала плечами. – Говори, куда едем.
– Можно в «Пенку», если ты, конечно, не против.
Лера против не была, и они поехали в центральное кафе. Каждый в своем авто.
Кафе «Пенка» располагалось в цокольном этаже высотного здания, недалеко от автобусной остановки. Лера и Максим припарковали машины рядом и вошли в кафе.
– Столик у окна? – Максим рассмеялся. – Я еще помню, что тебе нравится.
Лера ухмыльнулась:
– Ну, тогда и меню ты выбирай. – Лера села за столик возле окна и расстегнула пальто.
– Запросто. – Максим принялся изучать меню. – Так… – обратился он к подошедшей официантке, – нам один ванильный капучино, один кофе по-американски, десерт «Марсель» с клубникой и пирог с вишней.
– Да, ты не ошибся. – Лера посмотрела на Максима с интересом. – Ты помнишь вкусовые пристрастия всех своих бывших женщин?
– А кто тебе сказал, что ты женщина бывшая? – Максим сел напротив и теперь сверлил Леру взглядом. – Может быть, ты женщина будущая?
– Очень прозрачный намек. – Градова нахмурилась. – Ты что-то предлагаешь или мне показалось?
– Я тебе предлагаю кофе.
Официантка как раз принесла ванильный капучино и кофе по-американски. Капучино Максим поставил перед Лерой.
Они некоторое время сидели молча.
– Пойду вымою руки. – Лера встала из-за стола.
– Я с тобой. – Максим поднялся следом. – Вдвоем веселее.
Туалет в «Пенке» был унисекс, состоящий из двух смежных комнат – двух кабинок и зала с раковинами. Когда Максим закрыл за ними дверь на замок, Лера обернулась.
– Зачем? – Она как раз вылила на руки жидкое мыло и включила воду.
– Чтобы нам не мешали.
Максим подошел к Лере и уткнулся ей в затылок.
– Я так по тебе скучал. Ты помнишь, какой у нас с тобой был сумасшедший секс?
– Не помню, – дернулась Лера, но как-то не слишком сильно и настойчиво. – Отпусти.
– Уходи. – Максим стал целовать Лерины волосы, а его рука легла девушке на грудь. – Я тебя не держу, – прошептал Максим, расстегивая пуговицы на Лериной блузке.
Лера стояла не шевелясь, и тогда Максим развернул ее к себе лицом и поцеловал. Она прислонилась спиной к белой кафельной стене, а рука Максима уже гладила ее грудь, пытаясь нащупать сосок. Другой рукой мужчина поднял Лере юбку и проник в трусики, коснулся пальцами чувственного бугорка, и Лера застонала. Тогда Максим резко развернул ее спиной к себе и уже через мгновение вошел в нее.
– Боже, как мне тебя не хватало! – жарко шептал Максим на ухо Лере, ритмично двигаясь.
Лера опиралась руками о стену, выложенную плиткой, и дрожала от возбуждения. В дверь постучали, но ни Лера, ни Максим не обратили на это внимания. Максим конвульсивно дернулся и остановился – он тяжело дышал, по его лицу катились капельки пота. Лера осторожно высвободилась и одернула юбку. Максим подошел к раковине, чтобы привести себя в порядок. Лера стояла молча, медленно застегивая пуговицы блузки, стараясь не встретиться в зеркале взглядом с Максимом. В дверь снова постучали, но уже более настойчиво.