– Да я и сама не пойму. – Лера пожала плечами. – Просто мне интересно, действительно ли у Игорька есть ребенок? Он, в принципе, хороший парень, мы пару раз с ним пересекались на тусовках, после того как ты нас с ним познакомила.
– Почему бы и нет? – Павлова ухмыльнулась. – Узнавай. Для книги история подойдет. Так, теперь слушай внимательно: чтобы добраться до мамы Аллы, надо сначала доехать до магазина «Детский мир». Потом завернешь во двор магазина – там две пятиэтажки и одна девятиэтажка. Так вот Аллу я подвозила ко второй пятиэтажке от дороги, первый подъезд. Поняла?
– Конечно, я прямо сегодня туда и прогуляюсь.
– А почему ты пешком? – Инна закашлялась и минуты три не могла говорить. – Черт! Пора принимать лекарство!
– Я пошла, спасибо за информацию. – Лера вышла в коридор. – Я сегодня выпила немного, так что за руль ни-ни!
– Пока! – Инна махнула рукой. – Что-то я совсем расклеилась.
– Лечись! – Лера улыбнулась. – Простуда – мерзкая вещь. Это я тебе как лесбиянка лесбиянке говорю!
Когда Градова вышла во двор, стало уже совсем темно. Лера немного постояла на месте, но потом решительно повернула в сторону своего дома. Она так сильно хотела спать, что у нее уже буквально слипались глаза.
Она протянула Валентине стакан с какой-то мутной вязкой жидкостью, от которой к тому же шел отвратительный запах.
– Это надо выпить! – Сергей подбадривающе кивнул Валентине. – Пей!
Валентина послушно пригубила, сделала большой глоток, но, как только ощутила вкус этой склизкой, омерзительной жидкости, ее вырвало.
– Бывает! – Сергей, шатаясь, подошел к Валентине с тряпкой и убрал за ней рвоту. – Меня тоже первую неделю колбасило не по-детски. Привыкнешь.
Старуха лишь покачала головой и молча ушла на свою половину дома.
– Ужасно. – Валентина доползла до топчана и упала на него. – Мне стало намного хуже, чем в больнице.
– Это пройдет. – Сергей уже лег на свой топчан и теперь вещал с него. – Это ты привыкаешь.
Она молча закрыла глаза и попыталась успокоиться. Прошла ровно неделя с тех пор, как Валентина живет у знахарки. Кроме нее у старухи есть еще один пациент – это больной СПИДом, бывший наркоман Сережа.
Сережа из Хабаровска, судя по всему, он гораздо моложе Валентины, хотя и выглядит как древний старик. Худой, с черным заострившимся лицом и желтыми редкими волосами. Валентина первое время даже смотреть на него долго не могла, становилось жутко, а сейчас ничего – привыкла. Да к тому же Сережа оказался интересным парнем, добрым и заботливым. Они теперь все время были вдвоем, старуха несколько раз в день заходила на их половину дома, приносила разные отвары и смеси. Каждому свое. Один стакан Сергею, другой – Валентине.
Валентина открыла глаза и повернула голову – Сергей спал, тяжело дыша. Его худая грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась. И вдруг Сергей замер – она напряглась… прошла секунда, вторая… и грудь снова опустилась.
– Дышит, – прошептала Валентина с облегчением и взяла с тумбочки стакан с мутным отваром, который так и не смогла проглотить. Зажала рукой нос и залпом опрокинула стакан себе в рот и крепко-накрепко прикрыла губы двумя руками.
Несколько секунд организм Валентины отказывался принимать это варево, желудок взбунтовался и, казалось, свернулся клубком. По ее телу пошли спазмы, и ее снова едва не вырвало.
«Господи, помоги!» – взмолилась она и задержала дыхание.
Постепенно дурнота начала отпускать, и когда Валентина поняла, что на этот раз ее не вывернет наизнанку, она успокоилась и легла. Неожиданно потянуло в сон, она закрыла глаза и отключилась.
А когда проснулась, уже был рассвет. Она вышла во двор по малой нужде и замерла – из-за скал поднималось солнце. Оно окрасило в розовый цвет снег, и картина эта была настолько прекрасна и нереальна, что Валя едва не вскрикнула. Над ее головой внезапно раздался тихий, но пронзительный звук. Валентина подняла голову и обомлела – прямо над ней, на голой кривой ветке дерева, название которого она не знала, сидела большая птица. Ее черные, словно бусинки, глаза смотрели на Валентину. Она ойкнула и схватилась за сердце, но птица не испугалась, быстро-быстро перебирая сильными ногами по ветке, подошла поближе.
– Курлыык, – подала голос птица и замерла.
Валентина покрылась холодным потом от страха и, не дыша, смотрела на незваную гостью. Птица была большая, похожая на орла, а может быть, это и был орел или беркут, Валентина их раньше никогда не видела и вряд ли могла бы отличить.
Валя не шевелилась, даже перестала дышать. Птица подобралась к Валентине совсем близко, а потом резко, с пронзительным криком бросилась вперед. У Валентины от ужаса подкосились ноги, и она упала прямо на снег. Орел слетел с ветки и сел ей на грудь.
– Ты не умрешшшь, – прошептала птица, – не умрешь…
Валентина закричала в голос и… проснулась. Рядом стоял Сережа, вытирал платочком холодный пот с ее лба.
– Кошмар приснился?
– Это было ужасно. – Валя с отчаянно бьющимся сердцем села на топчане. – Мне снилась огромная птица, и она меня… о боже, я даже рассказать этого не могу.
– Это всего лишь сон! – Сергей погладил Валентину по руке. – Успокойся, уже все прошло.
Она некоторое время посидела на топчане молча, а затем вышла во двор. Распахнув дверь, увидела розовый рассвет и нереально красивый, сказочный снег вокруг.
Повинуясь неосознанному чувству, посмотрела наверх – ОНА была там. Черная птица сидела на ветке и смотрела на нее. Женщина перекрестилась, и тогда птица, взмахнув крыльями, улетела прочь, а перепуганной Валентине на ладошку упало перо. Большое серое перо с белыми крапинками.
Его увезли под Челябинск, в колонию строгого режима ИПОФ 73/1. Мария взяла на работе отпуск без содержания, купила билет на электричку и поехала к Роману. Она долго и упорно добивалась свидания, и наконец ей его разрешили. В маленькой темной комнате находились привинченный к полу стол, односпальная кровать, раковина и унитаз. Большое, в половину комнаты, окно надежно закрывала толстая и мощная решетка. В двери был глазок.
Марию пустили в комнату еще утром, и она уже два часа слонялась из угла в угол, не зная, чем себя занять. Наконец за дверью послышались шаги, и надзиратель завел Романа.
– У вас есть два часа! – прозвучало в тихой комнате, и дверь захлопнулась.
Роман молча подошел к столу и вопросительно посмотрел на Марию. Она замерла – Рома очень похудел, осунулся, синяки на лице уже почти сошли, а вот глаза до сих пор были красного цвета.
– Я привезла тебе продукты, чай, сигареты… – Мария растерялась под его пронзительным взглядом. – Носки теплые…
Она замолчала, не зная, что сказать дальше.
– Спасибо! – Рома ухмыльнулся и сел на диван.
Маша сесть рядом побоялась, а так как в комнате не было ни стула, ни кресла, она прислонилась к подоконнику. Время шло, никто не произнес ни слова. Так прошли два часа. В коридоре послышались шаги, потом звон ключей, надзиратель зашел в комнату и удивленно посмотрел на Романа и Марию.
– Все, время кончилось.
Маша отошла от подоконника, накинула дамскую сумочку на плечо и пошла к выходу.
– Я еще приеду, – сказала она на прощание, повернувшись к Роману.
– Я буду ждать, – ответил он, взял со стола сумки с провизией и вышел следом за Марией.
Лера залезла в маршрутку и протиснулась к единственному свободному месту.
– Передайте на билет, пожалуйста, – протянула она деньги женщине, сидевшей к ней спиной.
Женщина повернулась, ослепив Леру челкой цвета фуксии.
– Лера? Какая встреча!
– Здравствуйте, Алла!
Да, это была госпожа Алла Честная.
– Что ты так быстро уехала с юбилея? – Алла развернулась к Лере и окинула девушку быстрым взглядом с головы до ног. – Хотя тебя ведь увезли, если я не ошибаюсь.
– Вы имеете в виду Степана? – холодно спросила Лера.
– Конечно. – Честная двусмысленно улыбнулась. – И как он?
– В смысле?..
– Вообще. – Алла поджала губы. – Я думаю, тебе есть о чем рассказать.
– Вам? – Градова с удовольствием заметила, что маршрутка уже подошла к ее остановке.
– И не мечтай, – ухмыльнулась Честная. – Проскурин тебе не по зубам.
Лера лишь пожала плечами и вышла из маршрутки. Возле «Детского мира» был разбит своеобразный рыночек. Бабульки и тетки в ватниках продавали соленые огурцы, квашеную капусту и сушеные грибочки. Лера быстро прошла мимо лотков с ужасными лифчиками и трусами, китайскими заколками и безумной бижутерией и свернула во двор.
Вот она, вторая пятиэтажка, если считать от дороги. Лера медленно прошлась по двору и осмотрела дом со всех сторон. Два подъезда, оба закрыты на кодовые замки.
Градова остановилась возле первого подъезда и закурила, не успела она сделать и пару затяжек, как к подъезду подошла молодая женщина с ребенком.
– Извините. – Лера потушила сигарету и обратилась к женщине. – Вы не знаете, мама Аллы в какой квартире живет?
– А у Аллы есть фамилия? – улыбнулась женщина, держа на руках ребенка. Мальчик внимательно смотрел на Леру.
– Сейчас узнаю! – Градова мысленно стукнула себя кулаком по лбу и схватилась за сотовый телефон. – Инна? Скажи, у Аллы как фамилия? Егорова? Спасибо. Егорова. – Лера улыбнулась. – Я ищу маму Аллы Егоровой. Вы не знаете, в какой она живет квартире?
– В восьмой. – Девушка улыбнулась. – Второй этаж.
– Спасибо, вы дверь не закрывайте! – Лера достала еще одну сигарету и снова закурила. В последнее время она дымила как паровоз.
Девушка с ребенком зашла в подъезд и оставила дверь открытой. Лера докурила и пошла следом за ней. На втором этаже было всего три квартиры – номер восемь, номер девять и десять. Значит, мама бывшей пассии Игорька Огрызкова жила либо в девятой, либо в десятой. Лера внимательно посмотрела на обе двери – дверь десятой квартиры была выкрашена коричневой краской, нелепый замок, оббитая дверная ручка.