Высказанное предположение подтверждается следующим эпизодом саги. После смерти Эйстейна «Ульвкель сидит на севере в Алаборге». Затем он приезжает в Альдейгьюборг дабы предъявить свои права на государство Хергейра (поскольку он женат на Ингигерд, по его мнению, дочери Хергейра и воспитанице Скули, а на самом деле – одноименной рабыне). После отпора со стороны Исгерд Ульвкель отправляется «домой и собирает войско». Брат Исгерд «Сигмунд отправился тотчас на север за ним, и встретились они там, где зовется Кракунес, и вступил тотчас в битву с ним». Из этой битвы на воде (что очень важно!) «Ульвкель бежал на одном корабле… в Норвегию» (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 106–107).
Совершенно очевидно, что наречию þegar – «тотчас» (т. е. непосредственно вслед за Ульвкелем, что вынудило бы нас искать Кракунес между Альдейгьюборгом и Алаборгом) нельзя придавать датирующего значения. Из текста следует, что Ульвкелю необходимо было известное время, чтобы собрать войско и выступить с ним против своих преследователей. Двукратное использование наречия þegar в этой фразе является чем-то вроде стилистического приема, способствующего последовательному изложению разновременных событий.
Krákunes означает «Мыс вороны», «Вороний мыс». Издатель саги Ф. Р. Шрёдер считает, что это – вымышленное имя. Но такой мыс и ныне известен как мыс Воронов (Воронок)[25]и расположен в 19 км от устья Волхова на северной оконечности острова Птинов, ограничивающего с запада Волховскую губу и представляющего собой удобнейшую точку для контроля торговых путей и для морских засад[26].
Видимо, у этого-то мыса и разместил свой флот Ульвкель, не смея непосредственно атаковать Ладогу, но угрожая ей «морской блокадой». Здесь-то и произошла его битва с обнаружившим его ладожским флотом, отсюда, проиграв битву, и мог бежать Ульвкель только на запад, так как путь на восток был перекрыт ладожанами, а путь прямо на север, в открытое Ладожское озеро, был, как известно, чрезвычайно опасен.
Итак, Алаборгу должен соответствовать занимающий важное стратегическое положение укрепленный пункт, географически и политически тесно связанный с Альдейгьюборгом – Ладогой, находящийся (по суше) на восток или юго-восток от нее и одновременно связанный с ней более длинным водным путем, направленным на начальном отрезке к северу от Ладоги. Из того, что морские викинги предпринимали нападение на Алаборг по суше, можно заключить, что водный путь к Алаборгу был труднопроходим для дракаров (пороги?). Алаборг должен был располагаться неподалеку от Ладоги, иначе бы Ульвкель не смог за один сезон съездить из Алаборга в Ладогу на переговоры, вернуться домой, выплыть с флотом в Ладожское озеро, сразиться и успеть добраться до Норвегии.
Олонец, отождествленный Г. В. Глазыриной с Алаборгом, не соответствует этой сумме условий. Во-первых, тождество Олонец – Алаборг игнорирует указание саги на сухопутный путь на восток от Ладоги. Во-вторых, сухопутный путь от Ладоги на север к Олонцу крайне неудобен, равен по расстоянию водному и превосходит его по времени. В-третьих, в районе Олонца нет ни одного городища древнерусского времени. В-четвертых, он находился в стороне от основных торгово-военных путей; этот район расположен на периферии приладожской курганной культуры конца IX – начала XII в., погребальные памятники кото-рой появляются на Олонце лишь в середине X в. и не отличаются особой яркостью.
Белоозеро, отождествленное с Алаборгом Б. Клейбером и Г. Шраммом, также не соответствует необходимым условиям. Во-первых, туда не было непрерывного водного пути, а реальный водный путь от Ладоги к Белоозеру проходил через три бурных озера, через пороги и волок и составлял около 420 км. Во-вторых, сухопутный путь от Ладоги к Белоозеру долог и труднопроходим; он пролегал бы через девственные леса Вепсовской возвышенности, где и ныне нет приличной дороги, и составлял бы по прямой 320 км. Главное же, Белоозеро не подходит потому, что, находясь в Волжском, а не в Невском (как Ладога и Новгород) бассейне, оно ни географически, ни экономически, ни политически никогда не было тесно связано с Ладогой и Поволховьем, входя в состав Ростовской (позднее – Владимиро-Суздальской), а не Новгородской земли. Что касается летописного сказания о правившем «на Беле озере» варяге Синеусе, брате ладожско-новгородского князя Рюрика, то здесь речь идет не о поселении, а об озере, о некоей местности около «Белого озера». А «Белым озером» в скандинавской традиции XIII–XVII вв. (и, вероятно, много раньше) называлась вся водная система Ладожское озеро – Свирь – Онего, и в первую очередь само Ладожское озеро (Мачинский 1986: 15–19, карта на с. 13). Так что и ладожско-новгородская легенда «о призвании варягов» ничего не говорит о связи поселения Белоозеро с Ладогой; скорее, можно предположить, что сам Синеус осел где-то в Юго-Восточном Приладожье.
Из саги же следует, что Алаборг социально находился с Альдейгьюборгом в сложном отношении подчинения и соперничества, определяющемся, видимо, его географическим положением. Сначала в Алаборге правил ярл Скули, явно признающий верховную власть Хергейра, конунга Альдейгьюборга, но тем не менее являющийся вторым лицом в го-сударстве, обладающим большой политической самостоятельностью и военной силой (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 93–97). Затем в Алаборге «сажается» Ульвкель, получающий достоинство ярла и обязанный данью конунгу Альдейгьюборга (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 101). После убийства Эйстейна Ульвкель, чувствуя себя вторым лицом в государстве, претендует на все владения Хергейра (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 106). После разгрома и изгнания Ульвкеля все «государство» Гардарики, включая Алаборг, оказывается под властью конунга Хальвдана, сына Эйстейна, а в его отсутствие – под властью вдовствующей королевы Исгерд (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 106, 131–132).
Позднее Хальвдан отдает Исгерд в жены, а все государство – во владение ярлу Скули. Однако, возможно, не случайно Скули после этого едет «домой в Алаборг» (а не в Альдейгьюборг) и продолжает именоваться ярлом, а не конунгом (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 132–133). Похоже, что, несмотря на брак, Исгерд сохраняет какие-то преимущественные права на Альдейгьюборг и на королевский титул.
Всем выявленным выше географическим и социально-экономическим параметрам Алаборга великолепно соответствует древний безымянный городок IX–X вв. на реке Сясь у с. Городище, который расположен в 46 км по прямой на юго-восток от Ладоги и отделен от нее болотистыми лесами. Сухопутный путь к нему от Ладоги (судя по расположению современных дорог) должен был вести сначала на восток, а затем по восточному берегу Сяси на юго-восток. Водный путь к городку пролегал сначала на север по Волхову, затем на северо-восток по озеру, далее на юго-восток по Сяси и составлял свыше 80 км. Для морских кораблей со стороны озера городок был труднодоступен, так как ниже по течению Сяси имелись многочисленные пороги.
Жизнь на городке у с. Городище прекратилась не позже 930 г. (а вероятно, и несколько ранее). Так, в его культурном слое IX–X вв. встречена исключительно грубая лепная керамика, а керамика, изготовленная на круге, становится в Ладоге заметным компонентом керамического комплекса с 930-х гг. Городок же у с. Городище явно входит в ту же, что и Ладога, культурную зону волховско-сясьских сопок. Непосредственно за оврагом, к северу от городка, расположена группа «сопок», грандиозных погребально-культовых сооружений, аналогичных волховским сопкам VIII–X вв. Да и далее на северо-запад (т. е. ближе к Ладоге и озеру) по берегам Ладоги встречаются из памятников курганного типа исключительно «сопки». К югу и юго-востоку от городка, на расстоянии 0,5–1 км, находятся две группы сравнительно небольших курганов, характерных для своеобразной культуры Юго-Восточного Приладожья конца IX – начала XII в. Археологический комплекс у с. Городище – единственный в Юго-Восточном и Восточном Приладожье (от Сяси до Видлицы), где волховские сопки встречены рядом с приладожскими курганами, а городок у с. Городище является единственным укрепленным поселением на всей этой территории в пределах VIII–XIII вв. Городок на Сяси оказывается пограничным пунктом между зоной сплошного домини-рования волховско-ладожских сопок VIII–X вв. и зоной возникающих в последней трети IX в. приладожских курганных могильников, среди которых лишь изредка встречаются группы сопок (Равдоникас 1934а: 26–28, 38)[27]. Путь из Ладожского озера по Сяси с дальнейшим выходом через ее истоки Воложбу или Тихвинку в бассейн Волги являлся кратчайшим водным путем из Балтики в Поволжье и еще в начале XIX в. успешно конкурировал с волхово-мстинским и свирским путями, превосходя их по проценту импорта с запада и уступая им в экспорте (Истомина 1982: 132–167).
О древности торгового пути от одного из истоков Сяси – реки Воложбы – на реку Чагоду в бассейн Волги свидетельствует очень архаичная топонимия этих мест: название реки – Воложба (от слова «волок»), на которой стоят населенные пункты Жилоток (ср. протоку Жилотуг в древнем Новгороде, обязанную названием бурлацкому способу провождения судов) и Колбеки (известный уже в XV–XVI вв. как Колбяги – название, воспроизводящее имя этносоциальной группы, упоминаемой источниками в связи с событиями конца IX–XI в.), а также названия находящихся на волоке сел Волокславинское и Струги.
Устья Сяси и Волхова отстоят друг от друга всего на 10 км, а их истоки разделяет солидное расстояние в 180 км, и поэтому всегда существовали и возможность поставить оба пути под контроль одного хозяина, и тенденция к их обособлению. Наличие рядом с безымянным городком на Сяси погребальных памятников двух типов – волховского и специфически местного – и отражает две намеченные социально-экономические тенденции. Никакого наименования для стратегически важного городка на Сяси ни в русских, ни в западных письменных источниках подобрать не удалось. В целом по сумме признаков представляется высоковероятным, что безымянное городище на Сяси и есть искомый Алаборг.