То, что мыс Кракунес, где сразились флоты Альдейгьюборга и Алаборга, расположен не прямо на водном пути между ними, а несколько в стороне, не должно смущать: алаборгский ярл Ульвкель, зная, что его флот слабее, не хотел быть запертым и уничтоженным в устье Сяси, искал «оперативного простора» и занял позицию в открытом море у мыса, контролирующего путь с запада и на запад.
Итак, на карте (рис. 4) достаточно точно определено местоположение трех из четырех восточноевропейских городков и местностей, где проживали главные герои саги (Альдейгьюборг, Бьярмаланд, Алаборг), а попутно найдена стратегически важная точка – Кракунес.
Уже эти результаты показывают, что в «Саге о Хальвдане» мы имеем дело с поразительной по достоверности историко-географической традицией, отражающей реальность не позднее XI в., а если принять тождество Алаборг = городище на Сяси, то не позднее середины X в. Переходя к географическому определению четвертого местопребывания героев саги – Кирьялаботнара (и связанной с ним группы топонимов), мы будем уже исходить из «презумпции достоверности» саги, внимательно исследуя все ее географические указания.
II. Кирьялаботнар, Хлюнскогар, Клюфанданес
Kirjálabotnar (Карельские оконечности заливов) – это название местности, которая (судя по смыслу наименования) расположена у изрезанного заливами побережья моря или большого озера. Этой местностью правит переселившийся из Алаборга и живущий здесь в крепости главный, по существу, герой интересующего нас раздела саги – ярл Скули (он же Грим), при котором находится «истинная» Ингигерд, дочь королевской пары Хергейр – Исгерд, правившей в Альдейгьюборге; позднее Скули в Кирьялаботнаре ненадолго сменяет Свиди, дружинник Хальвдана. Основной и постоянный географический признак Кирьялаботнара – это его подчеркнутая и неизменная «восточность»: он расположен «к востоку» и от Альдейгьюборга, и от Бьярмаланда, и от Клюфанданеса (см. ниже), которые, в представлении скандинавов, сами находились «на востоке».
Первый фрагмент, где в скрытом виде дается географическое положение Кирьялаботнара, – это рассказ о том, что «большой торговый корабль проплыл с востока в сторону Балагардссиды (юго-западное побережье Финляндии) в непогоду. Тот корабль исчез, <…> и думали люди, что непогода могла разбить этот самый корабль». Из дальнейшего выясняется, что, по мнению автора саги, с этого корабля и высадился Скули, прибывший затем в Ладогу под именем Грима (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 101–103). Поскольку позднее мы узнаем, что Скули имел постоянную резиденцию в Кирьялаботнаре (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 115–120), становится ясно, что Кирьялаботнар может находиться либо у восточных берегов Ладожского озера, либо еще где-то восточнее, откуда мог приплыть «большой торговый корабль». Эта локализация подтверждается позднее, когда Хальвдан из Ладоги направляет Свиди «на восток в Кирьялаботнар» (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 133). Однако, когда Ульвкель из Бьярмаланда нападает на Кирьялаботнар, он также движется на кораблях «на восток» (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 115–117). Реально на карте невозможно найти точку на водном восточном пути, которая находилась бы одновременно «на восток» от Ладожского озера и от Беломорья (Бьярмия). Наиболее близко соответствовали бы географическим указаниям саги северные заливы Онего, расположенные на северо-восток от Ладоги и юго-восток от западного Беломорья. В целом же, принимая, что путь к Кирьялаботнару по воде действительно в начальной своей части лежал в восточном направлении от устья Волхова, следует одновременно признать, что предельная «восточность» Кирьялаботнара отражает его местонахождение в малоизвестной западным викингам (а следовательно, и автору саги) «глубинке» Восточной Европы (где-то в «восточной половине мира»), хотя и находящейся на берегу неких «окончаний заливов», связанных водных путем с Приладожьем и расположенных недалеко от Беломорья. Содержание саги подтверждает такое понимание: скрывшиеся в Кирьялаботнаре Скули и Ингигерд оказываются вне поля досягаемости норвежцев и гаутландцев, хозяйничавших в Альдейгьюборге и Алаборге.
Наиболее же ярко труднодоступность Кирьялаботнара выявлена в следующем фрагменте саги. Ульвкель из Норвегии на 30 боевых кораблях, из коих 5 – дракары, с грабежами продвигается по Восточному пути. Цель его, по логике сюжета, – Альдейгьюборг и Алаборг. «Они пришли на восток к Хлюнскогар (Кленовым лесам), туда, где зовется Клюфанданес (Раскалывающий мыс); оттуда недалеко от Бьярмаланда. Там выплыло им навстречу 10 кораблей». Это был Хальвдан, «и знал он все о плавании Ульвкеля». В битве Хальвдан ранен, но спасен благодаря помощи подоспевшего флота незнакомого вождя (Скули), который отправляет Хальвдана на берег к своим друзьям на лечение (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 107–114). Оправившись, Хальвдан расспрашивает о спасителе и узнает, что Скули «правит на востоке в Кирьялаботнар» и что туда ведут три пути: очень опасный на кораблях (5 недель), опасный сухопутный «еще восточнее» (водного?) и наиболее короткий и доступный сухопутный (3 недели), идущий через слабо заселенные леса (Hálfdanar saga Eysteinssonar: 115–120).
Где же искать Хлюнскогар и Клюфанданес? Они явно западнее Альдейгьюборга и Алаборга и, видимо, севернее их, поскольку оттуда «недалеко от Бьярмаланда». Ульвкель до битвы уже прошел с грабежами большую часть Восточного пути и попал в места, которые свободно контролируются военными флотами Альдейгьюборга и Кирьялаботнара. В более позднее время новгородцы и ладожане контролировали водные пути на западе до Котлина на Финском заливе и до Корелы (Кексгольм, Приозерск) на Ладожском озере (Насонов 1951: 120–121, текст и карта). Само название «Раскалывающий (Расщепляющий) мыс» более подходит к высоким берегам Северо-Западного Приладожья, чем к низинной Невской губе Финского залива. Да и путь с запада, пожалуй, более доступный и менее контролируемый из Ладоги, проходил не по Неве, а по Вуоксе (Спиридонов 1988). Наконец, упоминание в саге, что из искомой местности «недалеко до Бьярмаланда», явно указывает на северо-восточное направление пути, что соответствует Вуоксе и Северо-Западному Приладожью (откуда через Сайменские озера и реку Кемь пролегал водно-волоковый путь в Беломорье), а не Финскому заливу и Неве. Итак, можно полагать, что битва произошла на Ладожском озере, на пути от устья Вуоксы к Ладоге, где-то у западного побережья озера.
Место битвы обозначено двояко: «Кленовые леса» (название целого района) и «Раскалывающий мыс» (конкретная точка). Северная граница распространения клена проходит (по данным XIX в.) как раз через северо-западное Приладожье (около г. Лахденпохья) (Брокгауз, Ефрон 1899: карта между с. 48 и 49). Известно, каким впечатляющим становится клен весной и осенью. Сплошных «кленовых лесов», естественно, искать не приходится: клен редко растет сплошняком, да еще у северной границы своего произрастания. Но даже несколько деревьев, хорошо заметных с озера, могут придать акцент пейзажу (особенно весной и осенью, когда походы начинались и заканчивались) и запечатлеваться в названии местности. Известно, что та страна Нового Света, где проходит северная граница произрастания клена, избрала его лист своим гербом. Более того, та единственная североамериканская порода дерева (mösurr), которая отмечена в сагах об исландцах, открывших Америку, является кленом (Сага о гренландцах 1973: 104; примеч. М. И. Стеблин-Каменского на с. 804). И естественнее всего, что «кленовая топонимия» возникала на северной границе распространения клена, где на пути с севера глаз впервые поражало это прекрасное дерево. Кстати, и название поселка Кленовая, отождествленного Б. Клейбером с Хлюнскогаром, и ряд других «кленовых» восточноевропейских топонимов указывают на расположение вдоль северной границы произрастания клена.
Итак, вполне вероятно, что местность «Кленовые леса» располага-лась в Северо-Западном Приладожье, около устья Вуоксы, на пути флота Ульвкеля, плывущего в направлении Волхова и Сяси.
Кстати, топонимия, связанная с лиственными деревьями, особенно характерна для западного побережья Ладожского озера и имеет здесь древние корни. С событий XIII в. известен Пеккинсаари (в русском переводе – Ореховый остров) у истока Невы, до сих пор сохраняющий древнее название; севернее него имеются мысы Осиновец, Черемухин и другие, вероятно, также восходящие к карело-финским топонимам того же значения.
Где-то здесь должен находиться и Klyfandanes – «Раскалывающий мыс»; вероятнее всего, искать его надо там, где и ныне находится мыс со сходным названием и определяющими это название природными особенностями. В 60 км южнее устья Вуоксы на карте конца XIX в. (Брокгауз, Ефрон 1896: карта между с. 240 и 241) помечен сильно выступающий в озеро мыс Терешиннеми, а в нескольких километрах напротив него в озере – Тайпала луда, т. е. подводные камни («луда»), названные по имени впадающей неподалеку реки. Место это было очень опасным для судоходства, о чем говорят два маяка, фланкировавшие в XIX в. опасный пролив, – на мысе Терешиннеми и на каменистой отмели в озере; больше таких сдвоенных маяков у западного, северного и восточного побережий Ладоги не отмечено. Сложность плавания в этом проливе увеличивалась меняющейся конфигурацией дна: на карте середины XX в. (Карта… 1957) между мысом и отмелью помечен еще маленький остров. Флот, плывущий от Вуоксы вдоль берега, не мог миновать это место, и попытка шведского флота в 1300 г. проплыть через озеро едва не кончилась для него катастрофой, по свидетельству «Хроники Эрика», где-то у западного побережья (Рыдзевская 1978: 115).
Все это объясняет название опасного мыса Терешиннеми. Вторая часть композита представляет собой обычный географический термин (финск. niemi – «мыс, наволок»), первая же, скорее всего, связана с финск. terä – «лезвие, острие, резец» (лопасть топора, клинок оружия, острие спицы, лезвие рубанка), либо teräs – «сталь». Не беремся дать точный перевод названия, но примерный его смысл ясен и весьма близок к смыслу топонима Klyfandanes – «Раскалывающий мыс». Видимо, известные трудности возникли и при переводе названия на русский язык после советско-финской войны 1939–1940 гг., когда мыс получил многозначное название «Резной» (Карта… 1957) (по форме он действительно напоминает резец).