[54] эпохой в диапазоне около 820–320 гг. до н. э., которую я условно называю так: «эпоха мощной интенсификации мироосмысления и самоосознания человечества и его жизнетворчества на всех уровнях бытия» (Мачинский 2001).
Эта эпоха соответствует ранней части того поворотного периода в истории человечества, которую философ и историософ К. Ясперс выделил исключительно для «зоны цивилизаций Старого Света» и назвал «осевым временем» (VIII–II вв. до н. э.). Период VIII–V вв. до н. э. о. Александр Мень называл «эпохой великих пророков» (иудейских и эллинских, а также Заратуштры, Шакья Муни, Лао-цзы и Конфуция). В хронологических пределах означенной эпохи оказываются и Великая греческая колонизация VIII–VI вв. до н. э., и первое отчетливо уловимое движение кочевых этносов Евразии[55] с востока на запад в VIII–VII вв. до н. э., и, по мнению лингвиста В. Мажюлиса, поддержанному В. Н. Топоровым, начало выделения приблизительно с V в. до н. э. праславянского языка из прабалтопротославянского языкового массива (Топоров 2006: 20). В VIII–V вв. до н. э. кристаллизуется общеэллинское самосознание, а в VI в. до н. э. возникает археологическая ясторф-культура, соответствующая, как считают, ядру формирующегося германства.
Еще несколько эпох отмечены отчетливо выраженным «плато» на калибровочной кривой с обрамляющими его участками резкого подъема. Это, во-первых, время около 3400–2850 гг. до н. э. (собственно «плато» 3300–2950 гг. до н. э., см. Zaitseva, Geel von 2004: fig. 2). Правда, позднее М. А. Кулькова убедительно продемонстрировала, что непосредственно рядом с отмеченным «плато» существует второе, чуть менее выраженное, судя по графику, соответствующее ≈ 2850–2500 гг. до н. э. (Кулькова 2007: 316–333, рис. 3). В целом эпоха непрерывных космо-солярно-магнитных аномалий, группирующихся вокруг двух соседствующих «плато», по принятым мною критериям, охватывает период ≈ 3400–2450 гг. до н. э., а по более широким критериям, применяемым М. А. Кульковой, ≈ 3500–2350/2250 гг. до н. э. Автор этого открытия (Кулькова 2007: 324–330, табл. 2), а также автор этих строк (Мачинский 2002б: 52–55) обратили внимание, что на эту эпоху падает возникновение и развитие цивилизаций и письменности в Египте и Двуречье, в частности, строительство пирамид и сооружение царских могил Ура, расцвет кикладской культуры со скульптурами «дев» и ритуальными «сковородками», Троя эпохи «клада Приама», появление в афанасьевской культуре Южной Сибири уникальных скульптур трехглазых «дев» и «мужей» (до 4,68 м в высоту) – свидетельство древнейшей эзотерической традиции, прокладывание сакральных и одновременно многофункциональных путей между Сибирью и Эгеидой и многое другое.
Также на калибровочной кривой, по тем же критериям, выделяется период 1500/1600–1950 гг. н. э., а собственно «плато» охватывает 1700–1950 гг. н. э. (позднее 1950 г. калибровочная кривая не строится). Эта эпоха отмечена беспримерным «прогрессом» европейской цивилизации во всех областях и мощной, жесткой экспансией, объединившей почти все человечество в системе ее колониальных империй, равно как мировыми войнами, и, наконец, созданием ООН и Совета Безопасности. Для России это время колонизации Сибири и Дальнего Востока, присоединения Кавказа и Средней Азии и имперского государственного строительства, сопровождаемого расцветом и подавлением культуры – от реформ Петра до создания ГУЛАГа и Варшавского пакта.
Некоторые исследователи предполагают, что «пики» подобных эпох повторяются с периодичностью около 2400 лет.
Обычно связь между изменениями космического и солнечного излучения и магнитного поля, с одной стороны, и интенсификацией духовной и материальной жизни – с другой, объясняют примерно по следующей схеме: космо-солярно-магнитные изменения влияют на климат (например, увлажняются полупустыни), это влияет на растительность, что, в свою очередь, ведет к изменению хозяйства, после чего начинаются крупные социальные сдвиги и миграции и возникают новые этнополитические образования и государства. Вероятно, подобная цепочка, соответствующая жизни трех- четырех поколений, в ряде случаев действительно имеет место[56].
Однако некоторые факты, засвидетельствованные археологией и имеющие точные калиброванные радиоуглеродные даты, показывают, что иногда кардинальные социально-политические и религиозно-мировоззренческие новации происходили сразу же после начала радикальных космо-солярно-магнитных изменений, в пределах жизни одного-двух поколений. Так, в пределах 822–781 гг. до н. э., т. е. рубежом IX–VIII вв. до н. э., датируется ныне курган Аржан 1 в Туве (Зайцева, Чугунов, Алексеев и др. 2007) – не имеющее прямых аналогий в более раннее время грандиозное погребение-святилище «царя», возглавлявшего древнейшее мощное объединение ранних кочевников и «полукочевников», возникшее в межгорных и предгорных степях Центральной Азии во второй половине IX в. до н. э. Сам «царь», судя по костным остаткам, человек преклонного возраста, родился не позднее 850 г. до н. э. На обнаруженных в Аржане 1 сравнительно немногочисленных предметах (курган ограблен в древности) присутствуют, однако, почти все основные образы складывающегося «звериного стиля», выражающего мировоззрение ранних кочевников. Напрашивается предположение, что резкие космо-солярно-магнитные изменения воздействовали не только на климат и растительность, но и непосредственно и немедленно на человеческие популяции и на их лидеров, возможно, еще во внутриутробный и детский периоды формирования индивидуумов новых поколений, сообщая им дополнительную энергию, что при других способствующих обстоятельствах приводило к возникновению новых экономо-социополитических структур и мировоззренческих систем.
Однако для VI–IX вв. н. э., времени Великого расселения славян, возникновения и экспансии ислама, начала эпохи викингов, возникновения Франкской империи, а затем и сложения ранних русских протогосударств, подобные космо-солярно-магнитные изменения и резкие изменения климата отсутствуют. Попытки связать те или другие миграции и социально-экономические сдвиги со сравнительно незначительными постоянными колебаниями солнечной активности и климата пока малоубедительны. По-видимому, различные этносы и ранние государства на примерно одинаковые «вызовы» (термин А. Тойнби) природного и человеческого характера отвечают совершенно по-разному – каждый в соответствии со своим этнопсихологическим складом, а также с состоянием в данный исторический момент своей таинственно изменяющейся энергетики.
Отмечу, что и эпоха жизни уникальной личности – Иисуса из Галилеи, а также формирования первоначального христианства и гностицизма, возникновения и расцвета Римской империи и первых достоверных сведений о славянах античных авторов (суммарно 27 г. до н. э. – 180 г. н. э.) также лежит вне пределов резких космо-солярно-магнитных и климатических изменений. Какими путями разнородная энергетика таких эпох связана с пульсациями разноуровневых энергий космоса, Солнца и Земли (или здесь действуют иные, еще не понятые нами импульсы Живой Вселенной), пока можно только предполагать (или постигать на образно-интуитивно-религиозном уровне).
В целом через всю историю человечества неуклонно проходят действующие (то быстрее, то медленнее) тенденции к увеличению численности населения Земли, усложнению и совершенствованию всех технологических процессов, познавательно-информационных возможностей и экономо-социополитических структур, а также к установлению устойчивых, все более дальнодействующих, а позднее и глобальных связей и объединению всего человечества в единый организм (что предполагает и необходимые противоречия внутри него). Некоторые из этих доминирующих тенденций (иногда в замедленном, иногда в резко убыстренном варианте) отчетливо выявляются в процессах, предшествующих (I–VIII вв.) и сопутствующих (середина VIII – середина XI в.) сложению древнерусской государственности.
4. Не следует чрезмерно преувеличивать значение «экономики» (в современном смысле слова) в истории Руси-России, особенно в начальный период – в VIII–X вв., во всяком случае, не следует рассматривать ее в традициях марксизма как пресловутый «базис». Как известно, при формировании Русского государства огромную роль играло освоение этносоциумом «русь» речных, морских и сухопутных путей Европы и Юго-Западной Азии, обычно неточно именуемых «торговыми путями». Мне уже приходилось писать о том, что эти пути и поездки по ним в VIII–X вв. (как и подобные им в более ранние эпохи) в целом были и сакральными, и торговыми, и военно-завоевательными, и военно-грабительскими, и данническими, и дипломатическими, и познавательно-воспитательными – с преобладанием в каждом конкретном случае той или другой комбинации функций (Мачинский 1998; 2002а: 38–44; Мачинский, Кулешов 2004).
Для Руси VIII–X вв. (а отчасти и позднее) актуально то отношение к получаемому в результате войн, даней и торговли «богатству», которое прекрасно охарактеризовано в книге А. Я. Гуревича применительно к скандинавам VII–XI вв. (Гуревич 1970: 28, 65–81). Имущество в ту эпоху не представляло богатства в современном понимании, не было базой для дальнейшего накопления и чисто экономического могущества; получение прибыли, стяжание, постоянное накопление были чужды тому обществу. Наоборот, постоянное отчуждение приобретенного богатства повышало общественный престиж; обмен дарами, раздача даров – по сути магичны, это приобщение к дарованной свыше счастливой судьбе конунга – (князя) – дарителя. Стремление к обретению серебра и золота имело религиозный характер, в них материализовались удача, счастье и слава.
Древнейшие многофункциональные пути, по которым передвигались и русы, и часто примыкавшие к ним скандинавы, были направлены в сакрально приоритетные места – в Прикамье, в Константинополь, в Багдад. «Мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое» (Константин Багрянородный) ежегодное плавание русов по этим путям являлось, наряду с его практическими целями, выражением и сбросом колоссального запаса энергии, проявившегося и в Великом расселении славян, и в «эпохе викингов». Эти поездки и походы и для отдельных вождей, и для спаянных вокруг них военно-торговых сообществ были одновременно и способом постижения предназначенной им судьбы, и испытанием своих возможностей корректировать ее.