Старец сверкнул из-под бровей глазами, и его взгляд оказался так ужасен, что Данав ни на секунду не замедлил с бегством из пещеры.
Он быстро удалился и потому не слышал последних слов страшного старца. А тот сказал:
– Я отпускаю тебя сейчас, но ты скоро вернешься ко мне. Гораздо скорее, чем ты думаешь: – твое тело еще там, но твоя душа уже здесь. Придет скоро ко мне и твоя подруга. Вы созданы друг для друга, как же вас разлучить?
Глава 28
Ночь прошла спокойно. Утром все проснулись, как только восток побледнел. Завтракали в утреннем сумраке остатками ужина: незадолго перед рассветом стоявший на страже разведчик поставил котел на горячую золу и к подъему кулеш оказался горячим.
После недели путешествия всех томило желание поскорее отправиться домой, поэтому поели быстро. Пока снаряжали коней, быстро помыли котел, и повар приторочил его к своему седлу, а как только солнце показало красную полосу над горизонтом, все были уже готовы.
Данав проснулся с ощущением страха и безысходности. Обычно сны Данав забывал, едва открывал глаза, но этот врезался в память. Под впечатлением сна он с мрачным чувством готовился к продолжению похода.
Но торопиться Данаву не хотелось, и, внимательно взглянув на выползающее из-за дымного горизонта солнце, он неожиданно решил:
– Пройдем дальше еще на один или два дня пути.
Разведчики – народ, привычный к жизни в поле, тем не менее на их лицах появилось разочарование. Но никто не подумал возразить Данаву.
Только Сканд заметил:
– Тогда мы не успеем вернуться к сроку, установленному князем.
– Не успеем, – согласился Данав. – Но странный сон мне снился ночью – я видел старика в пещере, заполненной человеческими черепами. Он ходил по ним и ворошил черной палкой. Не иначе это предупреждение богов.
Сканд настороженно согласился:
– Сон твой и в самом деле необычный.
– Старик показал мне два черепа и сказал, что один череп принадлежит мне, а второй – Денепре, – продолжил Данав.
Теперь Сканд побледнел.
– Это очень нехороший сон. Похоже, ты попал к самому… – Сканд замялся, опасаясь произносить имя бога, наконец прошептал дрогнувшим голосом. – Это был сам Чернобог.
– Это был Велес?! – изумленно воскликнул Данав.
– Не поминай его имя попусту, – испуганно пробормотал Сканд.
Уже неделю они вместе жили, но Данав в первый раз увидел, чтобы воин, словно высеченный из холодного гранита, так боялся. Впрочем, он и сам чувствовал в душе необычное смятение.
– Это не Чернобог, – заметил Данав, пытаясь приободриться. – Чернобог никого не отпускает из своего царства. А меня отпустил. Как видишь, я до сих пор жив.
Сканд на секунду задумался, затем проговорил:
– Что ж, людям замыслы богов неподвластны. Но людям, когда они придут в эти места, надо сказать, чтобы на тот холм не ходили. Может, и не там живут боги, но вход в их жилища точно где-то там. Поэтому лучше держаться подальше от этой горы.
– А мы? – спросил Данав.
– Мы все смертны и рано или поздно попадем на закуску к черному ворону, любимцу Чернобога. Поэтому пока мы живы, то надо пользоваться этим, – проговорил Сканд умышленно бодрым тоном и задал вопрос: – Так что ты хочешь?
– Пройти дальше на два или три дня пути.
– Зачем? Что это даст? Здесь и так место удобное.
– Ты сам уже ответил на этот вопрос, – сказал Данав. – Рядом на холме находится вход в царство Чернобога, поэтому лучше поселиться от него подальше.
– Что же, ты прав, – согласился Сканд. – Едем дальше. А на обратном пути это место постараемся объехать подальше. Я уверен: князь поймет, что мы задержались, потому что старались как можно лучше выполнить его поручение, и простит нам опоздание.
Глава 29
К концу второй недели погрузка на корабли закончилась.
У простого народа имущества было немного. Из одежды мужчин – пара рубах да запасные штаны. Одежда женщин побогаче – к рабочей повседневной одежде добавлялось праздничное платье да украшения. Вся одежда и ценности вполне умещались в небольшой сундучок. Из милой женскому сердцу кухонной утвари брали самое необходимое – горшок, деревянную миску. Ложка у каждого была своя.
Больше всего места заняли запасы продовольствия, инструмент ремесленников, сельскохозяйственные орудия – у многих людей при домах были участки, где они занимались овощеводством.
Таким образом, в трюмах кораблей основное место заняли лошади, прочий скот и корм для них. Животные были устроены вполне комфортно. Для самих же людей места почти не оставалось.
Те, у кого были свои корабли и лодки, устроились немного лучше.
Собственно, Любко интересовала только погрузка служительниц храма богини Макоши. Поэтому после разговора с северянами он вернулся на корабль к Вольге и сказал ей, что теперь им надо осмотреть храм, чтобы определить, какое имущество брать и как его размещать на кораблях.
Пока шли в храм, Вольга рассказывала, что с собой на корабль она возьмет Ластивку и двух служанок.
Любко прикинул в уме – при таком раскладе десяток дружинников охраны Вольги вполне уместится на главном корабле.
– Остальные служительницы храма разместятся на остальных кораблях, – сообщила Вольга.
– У них имущества много будет? – спросил Любко. Он не знал, как живут храмовые служительницы.
– Ах, всего ничего! – снисходительно воскликнула Вольга. – Служительницы живут скромно: у них только немного одежды да небольшие кумиры, перед которыми они служат, да немного украшений, ну и немного косметики.
– Многовато звучит, – усомнился Любко.
– Но все это прекрасно умещается в одном сундучке, – утешила Вольга.
– Ну если в одном сундучке, то тогда ничего, – согласился Любко.
За разговором они подошли к храму. При виде величественного здания в голову Любко пришел еще один вопрос, и он его задал Вольге:
– Надо бы посмотреть, что мы будем грузить на корабль.
– Давай посмотрим, – сказала Вольга и поинтересовалась: – Откуда начнем? С моих вещей?
– Я думаю, что твоих вещей не так уж и много будет. На главном корабле разместим самое нужное, а если что не уместится, то остальное погрузим на другие суда, – сказал Любко.
– Тогда иди за мной, – сказала Вольга и направилась в храм.
Прародительница Макошь почитается всеми: и мужчинами, и женщинами. Но хоть она и богиня, тем не менее она женщина и потому ближе к своим дочерям, продолжающим род человеческий. Вот почему женщины в силу предназначения и допущены к служению богини. Мужчинам же не часто приходится бывать в храме.
Когда Вольга и Любко вошли внутрь храма, тот с любопытством стал осматриваться.
Впрочем, особенно необычного тут ничего и не было: святилище представляло собой большую комнату без окон, освещенную небольшими масляными светильниками, из-за чего в ней казалось довольно темно.
Полы у стен были заняты небольшими деревянными идолами.
На них, в общем-то, Любко не смотрел, потому что все его внимание привлекла огромная статуя в конце зала, изображающая женщину с преувеличенно пышными формами. У ее ног был устроен небольшой очаг, в котором горел огонь.
Гуляющие по статуе отблески огня вызывали в душе человека, особенно первый раз увидевшего ее, благоговейный трепет. Любко многое видел на свете и мало чего боялся, но увиденное в храме впечатлило его. Он чувствовал желание упасть на колени перед богиней.
Зная, какие ощущения у людей вызывает идол, Вольга бросила любопытный взгляд на Любко.
– Ну как?
Любко взял себя в руки.
– Большой, – коротко сказал он.
– Что?
– Истукан большой, – повторил Любко.
– И что же? – с некоторым разочарованием спросила Вольга.
– Он займет много места в корабле, – сказал Любко и поинтересовался: – Из чего он сделан?
– Из камня, – ответила Вольга.
– Значит, он очень тяжелый. Как бы не пришлось под него искать отдельный корабль. А кораблей и так маловато, – задумчиво проговорил Любко. – Мне кажется, что везти на корабле его будет невозможно.
Вольга возмутилась:
– Этот идол – священен. Как ты можешь так говорить?
– Он утопит любой наш корабль. – С уверенностью заявил Любко и очень серьезно спросил: – Что же делать будем с истуканом?
Вольга задумалась, ведь вопрос поставил ее в тупик. Она даже стала рассуждать вслух, и при этом на лбу ее от напряжения появились морщины.
– Мы делаем фигуры богов и преклоняемся перед ними. На самом деле бог не имеет лица. Он повсюду. Он может принять любой вид. Человек не может знать истинный лик бога. Таким образом, любой истукан – всего лишь только символ бога. Мы преклоняемся не камню, или дереву, или глине, из которых сотворено изваяние, а богу, который стоит за ним, – продолжала рассуждать она. – А раз изваяние не бог, то, когда понадобится, можно создать новое изваяние.
Любко с интересом наблюдал.
– А раз на новом месте можно создать нового кумира, то зачем тащить с собой в дорогу старого? – Придя к такому выводу, Вольга повеселела. Однако было заметно, что она еще в сомнении.
– Разумно, – меж тем согласился Любко. И так как он очень не хотел брать в путь идола, то поспешил убедить жрицу в верности ее выводов.
– Госпожа, вот послушай, – проговорил он, – как ты знаешь, князь в поход не берет истуканов.
– У мужчин другие боги, – заметила Вольга.
– Ну да. Кумиром для нас являются наши священные знамена. Они для нас олицетворяют богов. Им мы преклоняемся, – сказал Любко. – С ними на войне удобнее. Они не тяжелы и всегда рядом с нами.
Вольга заметила:
– Но для женщин знамена не годятся.
– Есть, конечно, и у нас небольшие статуи богов из дерева, которые мы возим с собой, – проговорил Любко и высказал предположение: – Во время похода женщины могут обойтись небольшими истуканами.
– Можно и так, – проговорила Вольга.
– Впрочем, эти неудобства сохранятся, только пока корабли будут пересекать море. На что, по словам северян, должно уйти не больше недели. А когда высадимся на землю, можно снова сооружать больших истуканов. Камень, дерево и глина везде есть, – сказал Любко.