Про скифских номархов, начальников округов, почти ничего неизвестно. Вероятно, они были военачальниками, а также организаторами ежегодных празднеств, на которых возвеличивались герои и совершались жертвоприношения древнему железному мечу – символу бога войны Ареса.
Переднеазиатские походы сыграли важную роль в становлении Скифии как государства. Можно себе представить тот ужас и смятение, которые охватывали население процветающих городов и селений Передней Азии при виде бесчисленных конных орд скифов, сеявших вокруг себя опустошение и смерть. Скифы были необычайно мобильны и вездесущи. Ни одна армия древневосточных держав (включая воинственную Ассирию) не могла устоять в открытом бою против этой массы хорошо обученных и спаянных жесткой дисциплиной всадников. Достаточно вспомнить свидетельства современников скифского нашествия в страны Ближнего Востока – библейских пророков Исайи и Иеремии, чтобы представить себе реальную обстановку, сложившуюся на землях, считавшихся «колыбелью человеческой цивилизации»:
И поднимет знамя народам дальним и даст знак живущему на краю земли, – и вот, он легко и скоро придет. Не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; ни один не задремлет и не заснет, и не снимется пояс с чресел его, и не разорвется ремень у обуви его. Стрелы его заострены и все луки его туго натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его – как вихрь. Рев его – как рев львицы; он рыкает подобно скимнам, и заревет и схватит добычу, и унесет, и никто не отнимет…
На протяжении многих десятилетий VII в. до н. э. скифы и их цари были господствующей силой в этом наиболее развитом регионе древнего мира. «Принимая участие в бурных событиях и войнах, проходивших на Ближнем Востоке в VII в. до н. э., постоянно меняя союзников, – отмечает известный украинский археолог и главный специалист по вооружению скифов Е.В. Черненко, – скифы обогатились знаниями тактики и стратегии великих переднеазиатских культур, научились воевать с разными противниками, получили бесценный военный опыт, пополнили состав своего вооружения образцами, стоящими на уровне лучших достижений военной техники той эпохи».
Прежде всего, скифы заимствовали и стали широко использовать защитный металлический доспех, которого раньше они, как и все другие кочевые народы Евразийских степей, попросту не знали. Речь идет, прежде всего, об «ассирийских» чешуйчатых панцирях. «Их кожаная основа, – пишет Е.В. Черненко, – покрывалась набором из металлических (обычно железных) пластин сравнительно небольших размеров, которые образовывали покрытие наподобие рыбьей чешуи. Крепились пластины на основе и между собой с помощью кожаных шнуров или жил. Продуманная система набора позволяла располагать в любой точке доспеха пластины, лежащие в 2–3 слоя. Такой панцирь был достаточно удобен. Он не очень стеснял движения воина, позволяя ему управлять конем, стрелять из лука, сражаться мечом, копьем, боевым топором».
Заимствовав переднеазиатский металлический панцирь, скифские оружейники и кузнецы очень быстро освоили и массовый выпуск собственной продукции. К IV в. до н. э. железные чешуйчатые панцири на кожаной основе использовались скифскими конными воинами достаточно широко. Правда, в целом виде такие доспехи встречаются в курганах Скифии очень редко из-за повсеместного разрушения погребений древними грабителями. Обычно в руки археологов попадают лишь большие или малые фрагменты таких панцирей, а то и всего несколько спекшихся от коррозии железных пластин-«чешуек». Тем отраднее для скифологов бывает открытие могил с полным набором защитного и наступательного вооружения. Именно такая находка была сделана в 70-е гг. прошлого века в курганном погребении у с. Гладковщина в Черкасской обл. (Украина). Здесь вместе со скифским воином-дружинником соплеменники положили в могилу чешуйчатые, наборные из железных пластин шлем, панцирь, ножные доспехи, щит, а также два копья, меч и лук со стрелами.
При раскопках этого погребения были приняты особые меры по сохранению защитного вооружения находки, а при реставрационных работах ученым впервые удалось воочию представить себе огромный труд, проделанный оружейниками при изготовлении набора защитного вооружения. Всего понадобилось 3233 железных пластины различной формы и различных размеров: на панцирь ушло 775 «чешуек», на шлем – 775, щит – 778, на прочие дополнения к панцирю – еще 905. Общий вес доспехов с учетом металла, кожи (использовавшейся в качестве основы), дерева и бронзы составлял около 25 кг. Естественно, что подобную полную защиту в металле мог позволить себе только конный воин, а не пехотинец.
Илл. 96. Скифские мечи. V–IV вв. до н. э.
Еще в 1968 г. Е.В. Черненко собрал и опубликовал в своей монографии «Скифский доспех» все сведения об известных тогда в результате раскопок железных чешуйчатых панцирях скифов. По территории Северного Причерноморья эти находки распределялись следующим образом:
Степная Украина и Крым – 55 экземпляров;
Лесостепное Правобережное Приднепровье – 48 экз.;
Лесостепное Левобережное Приднепровье – 28 экз.;
Нижний Дон – 12 экз.;
Средний Дон – 19 экз.;
Северный Кавказ – 24 экз.
Хотя приведенные выше сведения и несут определенную позитивную нагрузку, они не совсем точно отражают реальное распространение этих защитных доспехов по областям Скифского царства. Во-первых, как уже неоднократно отмечалось, многие (а практически почти все) погребения скифских курганов были ограблены, что, естественно, вело к частичной или полной утрате сопровождавших покойника предметов (в том числе и доспехов). А во-вторых, процент насыщенности панцирями той или иной области на территории Скифии следует вычислять не по абсолютному количеству таких находок, а по соотношению их с числом раскопанных в данной области курганов. И тогда получится, что на первом месте по защищенности воинов металлическими доспехами будет Средний Дон. Там, на 160 раскопанных к 2004 г. скифских погребений приходится 30 экземпляров железных чешуйчатых панцирей; то есть каждый пятый мужчина (20 % мужского населения), похороненный в среднедонских могилах в V–IV вв. до н. э., был облачен в надежный защитный доспех. В то же время, в Лесостепном Приднепровье (и на Левобережье и на Правобережье) «панцирным» воином был примерно лишь каждый десятый человек.
Мне представляется, что такая ситуация – прямое отражение реалий того времени: ведь скифы Среднего Дона, жившие на самой восточной окраине большого государства, испытывали постоянное давление со стороны разного рода враждебных сил – угро-финских племен и воинственных кочевников-савроматов. Для успешной защиты своих земель среднедонское население должно было постоянно «держать под ружьем» довольно многочисленное и хорошо вооруженное войско, ядро которого составляли профессиональные воины-дружинники.
И все же, несмотря на эти различия (которые, возможно, просто отражают общее состояние наших археологических источников), процент «панцирников» в массе погребений везде слишком высок, чтобы видеть в них лишь представителей скифской знати. Видимо, правы те ученые, которые считают, что помимо всеобщего ополчения (каждый взрослый мужчина-общинник – воин), в стране, по крайней мере с конца V в. до н. э., существовали и постоянные военные дружины, состоявшие из профессиональных, хорошо вооруженных и хорошо обученных воинов. «На вооружении дружинников, – пишет известная отечественная исследовательница в области скифской археологии А.И. Мелюкова, – было наиболее совершенное наступательное и оборонительное оружие. Наличие хорошо вооруженных опытных воинов значительно укрепляло общественное положение того, в чьем подчинении находилась дружина – царя или вождя. Особенно возрастает роль дружины в Скифии в IV веке до н. э.».
Однако продолжим рассказ о вооружении скифских воинов. Типично скифским изобретением следует считать так называемый «боевой» пояс, когда на кожаный ремень вертикально нашиваются (или прикрепляются) бронзовые и железные узкие пластины. Пояс был непременной принадлежностью скифа-мужчины. На поясе номады носили весь набор оружия и снаряжения – меч, кинжал, колчан (горит) с луком и стрелами, точильный камень, нагайку и чашу. Эти пояса удачно дополняли панцири, защищая самое уязвимое место воина – живот.
Голову скифского всадника надежно прикрывал металлический шлем. В раннескифское время это были литые бронзовые массивные шлемы так называемого кубанского типа. Происхождение их связывают с Северным Китаем и Средней Азией. Одним из значительных центров их производства в VII–VI вв. до н. э. являлся Северный Кавказ. Позднее, с V в. до н. э., в Скифию проникают шлемы античных типов – из Греции и с островов Средиземного моря. Они были достаточно легкие (их ковали из золотистой тонкой бронзы) и пользовались у скифской знати большой популярностью. Всего в курганах Скифии было найдено более 50 экземпляров таких шлемов.
В конце V–IV вв. до н. э. обычная скифская шапка-башлык из кожи или плотного войлока также получает металлическое покрытие из пластин-«чешуек».
Ноги конного воина, особенно уязвимые, когда на него нападает пеший противник, были защищены либо греческими бронзовыми поножами (кнеми-дами), либо местным доспехом в виде кожаных штанов с железным «чешуйчатым» покрытием.
Наконец, надежным средством защиты воина был щит. Большинство щитов изготовлялось из дерева, прутьев и кожи и поэтому не сохранилось до наших дней. Мы знаем лишь, что они были не велики по размерам и имели самую разнообразную форму. Образцы скифских щитов можно видеть на предметах из золота и серебра, найденных в курганах высшей скифской знати: гребень и горит из кургана Солоха, изображения на священных сосудах-кубках из Куль-Обы и «Частых курганов», «Гаймановой Могилы» и др. В ходе раскопок удалось найти немало остатков щитов либо с металлическим покрытием в виде блях-умбонов, либо с панцирным, то есть сплошным покрытием, из железных пластин. «Лишь находки последних лет, – пишет Е.В. Черненко, – позволили выделить группу щитов абсолютно тождественных по форме, расположению пластин и способу использования доспеха, столь реалистично воспроизведенному на гребне из Солохи. Эти щиты надежно крепились к панц