Радмир едва заметно улыбнулся и дал прямой совет:
– Рус, все же лучше будет, если ты придешь на пристань вместе с ними.
– Это еще зачем? – удивился Рус совету.
– Потому что Словену будет приятно, если его жена, которую он не видел три года, встретит его прямо на пристани, – сказал Радмир. – Он же обязательно поинтересуется у Шелони, как она жила без него, не обижал ли кто ее…
– Вполне прекрасно жила. Да он все знает, она же писала ему письма, – проговорил Рус.
– Письма – это одно…
– Все это телячьи нежности, – перебил его Рус. – И зачем нужны женщины? От них только шум.
Радмир рассмеялся.
– Рус, я думаю, что совсем скоро и ты поймешь, зачем женщины нужны мужчинам.
Рус покраснел.
– Вообще-то я знаю…
– Заметил, – проговорил Радмир. – Но это не то. Телесное влечение к женщине и духовное – это разные вещи.
Рус пожал плечами.
– Какая разница? Женщина создана, чтобы мужчине ночью в постели было нескучно.
– Малый ты еще, – снисходительно проговорил Радмир.
– И совсем не малый, – обиженно возразил Рус.
– Телом не мал, – согласился Радмир, – но вот умом…
– Ладно – это пустой разговор, – сказал Рус и спросил: – А ты не мог бы сам зайти за ними?
– Зайди, зайди, Рус, сам, – добродушно проговорил Радмир. – Глядишь, женщины тебе помогут, когда ты будешь уговаривать брата, чтобы он отпустил тебя.
– Если не объясню брату…
– Надо идти, – сказал Радмир. – А вообще-то женщине легче уговорить мужчину сделать что-либо. В крайнем случае она пустит слезу.
– Не люблю женских слез, – передернул плечами Рус.
– Никто не любит, – сказал Радмир.
– Ладно, пойду на женскую половину, – сказал Рус и ушел.
Глава 23
На входе в женскую половину поперек дороги Русу встала служанка – толстая, с заспанными глазами и с красным пролежнем на щеке.
– Ты чего? – спросил Рус.
– Женщины еще спят, – сказала служанка.
«Ленивые кобылы, повадились спать до обеда!» – подумал Рус и раздраженно цыкнул на толстуху:
– Ну ты, жирная, уйди с дороги! Пока не приказал, чтобы тебя выпороли.
Служанка, пугаясь плохого настроения князя, отступила в сторону, единственно пробормотав из чувства долга, что княжны не любят, когда их рано будят.
Рус не боялся женского гнева. Но он не намеревался и будить их. Он хотел сразу пройти в спальню к Шелони, но сообразил, что Шелони вряд ли понравится, если он застанет ее неприкрашенной. Поэтому он велел служанке, чтобы она сообщила Шелони, что он хочет срочно увидеть ее, и прошел в беседку рядом с фонтаном.
Служанка исчезла в глубине помещений. Устроившись в беседке, Рус некоторое время смотрел, как вода с легким шелестом перетекает по каскаду небольших ступенек.
Наконец Шелонь пришла. Ее тело было прикрыто лишь легким, почти прозрачным куском ткани, сквозь которую солнечный свет отчетливо прорисовывал тело. Несмотря, что у нее почти не было времени, губы ее были накрашены, а у глаз виднелись голубые тени – на это у женщин всегда находится время.
Кожа на груди молодой женщины была молочно-белой и нежной. Набухшие соски просвечивались сквозь тонкую ткань.
Почти обнаженная грудь молодой женщины невольно привлекла взгляд Руса.
Шелонь прикрывала грудь краем ткани, тем не менее большая часть ее осталась видна.
«Красива!» – подумал Рус, с трудом отводя взгляд от груди Шелони.
Заметив это, Шелонь улыбнулась, но даже не попыталась спрятать свои прелести.
– Братик, ты меня поднял чуть свет. Надеюсь, на это есть веская причина, – с легкой насмешкой проворковала Шелонь.
– Да. Разве ты не слышала, что звонит колокол? – грубо спросил Рус, пытаясь грубостью скрыть смущение.
– Ах, колокол! – пропела Шелонь. – А я думала, что за шум?
– Колокол зря не звонит, – притворно хмурясь, проговорил Рус.
– Так что же случилось? – спросила Шелонь.
– С моря к городу подходят корабли, – сказал Рус.
– И что же? – спросила Шелонь.
– Это Словен возвращается из похода, – сказал Рус.
Шелонь мгновенно расцвела.
– Господи! Наконец-то он возвращается домой! Да что же ты молчал?!
Рус изумленно засопел: разве не это он все время пытался сказать?
– Девочки, девочки! Скорее сюда! – кричала Шелонь.
На ее всполошенный крик откуда-то выскочили Илмер и ее подружки. Похоже, они спали где-то рядом, так как были почти неодеты.
– Рус, что случилось? – первой задала вопрос Илмер.
– Рус принес хорошую новость – Словен возвращается! – радостно сообщила Шелонь.
Она мигнула, и девчонки тут же под воздействием нахлынувших чувств полезли обнимать и целовать Руса.
Это его совсем смутило.
– Ну что вы… совсем озверели… да может быть, это и не Словен, – бормотал он, вытирая щеки от поцелуев.
Девчонки возражения не терпели: это наше море, и некому ходить по нему, кроме нашего Словена! – но Руса оставили в покое.
Шелонь взглянула на Руса и, улыбаясь, наигранно возмутилась:
– Ах, проказницы, совсем зацеловали князя.
Она вынула откуда-то тонкий платочек и протянула руку к лицу Руса – Рус невольно отклонился.
– Позволь, князь, я вытру губную помаду с твоих щек, – едва сдерживая смех, проговорила Шелонь.
Рус ладонью провел по щеке, и ладонь приобрела бордовый оттенок.
– Сам сотру, – сказал Рус и стал тереть щеки ладонями.
– Так ничего не выйдет. Надо платком, – улыбаясь, проговорила Шелонь, а девчонки противно захихикали.
Рус провел рукавом по щекам.
– Ну, можно и так, – сказала Шелонь.
Рус нахмурил брови.
– Некогда мне с этим возиться! Скоро корабли Словена подойдут к пристани. Надо идти встречать.
Теперь девчонкам стало не до баловства. Судя по их всполошенным крикам, оказалось, что они совершенно не готовы встречать брата и, чтобы достойно подготовиться к встрече, им требуется не меньше недели. И если они встретят брата не во всей своей красоте, то в этом будет виноват исключительно он сам, потому что он должен был предупредить о своем возвращении хотя бы за полгода.
Глава 24
Три ночи Данав и его помощники не спали, и три дня и три ночи звери не беспокоили стадо. Не было даже намека на то, что зверь находится где-то рядом и наблюдает за стадом откуда-либо из укрытия.
На четвертый день все успокоились, и даже сторожевые собаки лениво дремали в тени под кустами.
Однако эта тишина лишь еще больше настораживала Данава.
На ужин почти все его помощники – не было только тех, кто сторожил стадо, – собрались в летней кухне у хижины. Под навесом в очаге тлели угли. Из котла на углях сочился сладкий запах кулеша, обильно сдобренного салом.
Данав окинул подпасков строгим взглядом. Мальчишки с серьезными лицами держали ложки, готовясь мгновенно опустить их во вкусную горячую кашу.
– Ага! – проговорил Данав и торжественно опустил деревянную ложку в котле, зачерпнул кулеш и поднес к огню.
В глазах вечно голодных мальчишек горело нетерпение, тем не менее никто из них не посмел даже подумать о том, чтобы влезть в котел без разрешения.
Данав незаметно усмехнулся. Затем проговорил заклинание во славу богов, и принес пищу в жертву богам. Проводив взглядом поднявшийся сизый дымок, Данав неторопливо зачерпнул из котла ложкой кулеша и подал знак кивком головы.
– Ешьте.
Следующим из котла зачерпнул Троян. Затем мальчишки – черпали подчеркнуто чинно. За спешку и по загривку можно получить.
Пока ели, молчали. Наконец Данав, наевшись, облизал ложку и сунул за пояс. Вместе с ним закончил есть и Троян.
– Значит, уже три ночи нас не беспокоил зверь, – проговорил Данав, завязывая разговор.
– Вот и хорошо, – отозвался Троян. – Значит, зверь ушел из долины.
– Как раз это и не хорошо, – задумчиво проговорил Данав.
Троян пожал плечами.
– На тебя, Данав, не угодишь – больше всего беспокоился, чтобы на стадо не напали звери, а когда не напали, тоже недоволен.
Как только старшие закончили есть, мальчишки перестали соблюдать порядок и зачастили ложками.
Заметив это, Данав сердито нахмурил брови, и вновь воцарился порядок.
– А ты подумай, Троян: почему зверь нас не беспокоит?
– Наверно, побоялся нашей охраны? – предположил Троян.
– Но в прошлом году зверя не испугала наша охрана, и в позапрошлом.
– Ну да, – согласился Троян.
– Вот и выходит, что зверь напуган чем-то другим и потому ушел из долины.
– Да чего же он мог испугаться? – удивленно спросил Троян.
Данав вздохнул.
– Если зверь испугался чего-то больше, чем нас, то что же это за опасность? Чем она грозит нам? Я этого не знаю. Вот потому и тревожусь – не погубить бы стадо.
– Не прозеваем, – сказал Троян. – Мы и так ночами не спим, сторожим. Да и собаки спокойны. А уж они-то зверя бы учуяли.
Мальчишки доели кулеш и полезли с кусками хлеба вытирать котел.
Поднявшись, Данав проговорил:
– Ладно, сейчас отдохните, а ночью чтобы никто не спал. Чую, ночью будет не до сна.
В горах темнеет быстро, поэтому, как только солнце нависло над горой, все стадо было согнано в загон. По периметру загона зажгли костры. Подпаски ходили вдоль ограды и шумели деревянными колотушками.
Перед рассветом один из подпасков, в обязанности которого входило поддержание огня на летней кухне, принес дрова и растопил огонь в очаге. На огонек подошли Данав и Троян.
Беспокойная бессонная ночь их вымотала, и в сумраке лица казались серыми.
Они присели к очагу.
– Однако и эта ночь прошла спокойно. Обмануло тебя предчувствие, – проговорил Троян.
Данав взял из кучи хвороста прутик и принялся поправлять дрова в очаге.
– Может, и обмануло. Человеку не дано знать свое будущее, – спокойно согласился Данав. – И хорошо – стадо цело.
Троян кивнул головой на котел.
– Мальчишки все слопали. На завтрак ничего не оставили. Заразы…
– Голодные они.