Бросив раненого на кучку сухой травы, ахейцы стали совещаться.
– Надо идти сейчас, – настаивал Бакчос, уже прежде возражавший главарю. – Здесь нас рано или поздно заметят.
– Глупости! – сказал Зен. – С пленными и раненым мы не пройдем незаметно. На нас сразу обратят внимание. А здесь мы отсидимся до темноты, а в темноте уйдем.
– Не отсидимся. Рядом ходит стадо.
– Коров, что ли, боишься?
– Стадо охраняют пастухи с собаками. Собаки обязательно нас учуют.
Пока ахейцы спорили, Денепра занялась раненым. Она осмотрела его рану, промыла водой из фляжки и, немного подумав, оторвала полосу ткани от подола сорочки и перевязала ею рану.
К действиям Денепры проявил интерес Зен. Когда Денепра закончила перевязку, он подошел к ней.
– Ты зачем это сделала? – неприязненно спросил он.
– Если его не перевязать, то он истечет кровью и умрет, – сказала Денепра.
– А тебе какое дело? Он твой враг, – сказал Зен.
– Он человек, – сказала Денепра.
Зен хмыкнул:
– Ты считаешь, он выживет?
– Если за ним ухаживать, то выживет. Рана кровавая, но не смертельная. А то, что много крови, даже хорошо – кровь всю грязь из раны вымоет, – проговорила Денепра.
Зен внимательно взглянул в лицо Денепры, и, ничего не сказав, вернулся к ахейцам.
– Идти нам нельзя и оставаться тоже нельзя, а летать мы не можем, – проговорил он и задал вопрос: – Так что же делать?
– Убить пленных и прорываться, – сказал Бакчос.
– Я убью на месте всякого, кто хоть пальцем прикоснется к пленным! – сказал Зен.
– У нас нет ни еды, ни воды. Так что – нам тут умирать? – грубо спросил Бакчос.
– Мясо у нас будет. И немного воды, – сказал Зен и бросил странный взгляд на раненого.
Ахейцы его поняли.
– Но как мы отсюда уйдем? – спросил Лукас.
– Я знаю, как мы уйдем. Нас выведет отсюда он! – сказал Зен. И ткнул пальцем в сторону Данава.
– Он? – удивленно спросил Лукас.
– Он, – сказал Зен. – У горной тропы, по которой он привел сюда этих женщин, есть и другой конец, он проведет нас по горной тропе туда, откуда он пришел.
Глава 56
– Тьфу! – раздраженно сплюнул Данав, услышав заявление Зена.
– Ты отказываешься нас вести? – спросил Зен. – Так мы и без тебя пройдем. Мы знаем начало твоей тропы.
– Тропа не везде видна, и если вы свернете не туда, то погибнете. Так что без меня вы не пройдете, – сказал Данав.
– Значит, ты отведешь нас по тропе, – сказал Зен.
– Я отведу, только при одном условии, – сказал Данав.
– Какие еще такие условия? – раздраженно бросил Зен.
– Я поведу вас, если вы отпустите женщин, – твердо сказал Данав.
– Щас! – усмехнулся Зен.
Он поднялся и подошел к раненому.
– Как чувствуешь себя, мой брат?
– Плохо, – прошептал Алексис.
– Стало быть, ты идти не можешь? – спросил Зен.
– Не могу.
– Ты знаешь, что это означает для тебя… – сказал Зен.
– Знаю. Поступай, как должен поступить, – сказал Алексис и закрыл глаза.
– Жаль. Я любил тебя, – сказал Зен.
Опустившись на колени рядом с Алексисом, он положил его голову на колени. Одной рукой придерживая за шею Алексиса, другой он вынул тонкий кинжал, приставил его рядом с шеей, и сильно нажал. Кинжал вошел в тело сверху вниз над ребрами, и пронзил сердце. Тело Алексиса дернулось.
Зен сильно сжал шею и, когда предсмертные судороги утихли, поднялся. Он вытер окровавленный кинжал о подол своей одежды и распорядился:
– Отрежьте от тела самые лучшие куски мяса – это будет наша еда. Соберите его кровь – это будет наше питье.
Подойдя к Данаву, Зен проговорил:
– Алексис был моим братом. Я любил его.
Данав глядел на него с отвращением.
Зен немного помолчал и спросил:
– У тебя все еще есть условия?
– Ты убил своего брата? – сказал Данав.
– Да! – сказал Зен.
– Ты хочешь съесть его? – спросил Данав.
– Да! – сказал Зен.
– Вот поэтому освободи женщин, чтобы я был уверен, что ты их не убьешь, и я отведу тебя туда, куда ты хочешь, – сказал Данав.
– Логично, – согласился Зен. – А почему ты не просишь свободы для себя? Ты не хочешь свободы?
– Хочу, – сказал Данав. – Но я обещал этим женщинам, что доведу их до Градо. И я выполню свое обещание, даже если это сделаю ценой своей жизни.
– Хорошо. Ты настоящий мужчина, если готов пожертвовать своей жизнью ради выполнения обещания, – проговорил Зен. – Но женское мясо слаще мужского. Мы нуждаемся в пище и воде. Поэтому, если откажешься вести нас, я убью их и тебя немедленно. Нам не нужна обуза. Но если ты выведешь нас, то обещаю – я не убью их и тебя. На этом разговор окончен. Выбирай поскорее. Через минуту мы выходим, – сказал Зен.
Зен отошел к своим товарищам, а Данав присел к женщинам.
– Мы все слышали, – сказала Порусса.
Данав кивнул головой, но ничего не сказал.
Хотя Порусса и была княжной, однако советоваться с ней он не собирался – женщины слишком эмоциональны, а в таких случаях решения надо принимать умом, даже если душа рвется вывернуться наизнанку.
Заговорила Денепра.
– Нельзя показывать разбойникам тайную тропу.
Данав поморщился и напомнил:
– Сейчас речь идет не о тайной тропе, а о вашей жизни.
– Надо спасти свои жизни, а там уж найдется способ убежать из плена, – поддержала его Порусса.
– Твое время вышло! – послышался голос Зена.
Данав оглянулся. Разбойники уже приготовились идти. Зен нетерпеливо похлопывал по рукоятке меча.
Данав поднялся и жестко проговорил:
– Вот что, девицы, слушайте меня и делайте, как я говорю, и не задавайте вопросов. Будьте осторожны. Малейшая неосторожность приведет к смерти.
После этого Данав подошел к главарю разбойников и сообщил ему, что готов их вести.
Зен усмехнулся:
– А я в этом и не сомневался.
– Но тропа опасная, на каждом шагу может настигнуть смерть, поэтому идите вслед за мной, и делайте, как я говорю. Тогда все останутся живы, – сказал Данав.
– Хорошо, – сказал Зен и громко крикнул: – Мы идем!
Глава 57
Никто из дружинников Словена не сомневался, что Болгар и Истер поддержат своего брата. Тем не менее после долгого обсуждения на совете дружины решили, что войну с Команом можно вести силами дружины. Выступление дружины должно было состояться, как только поступят сведения о выходе войска Комана.
Отдав воеводам приказ готовить дружины к войне, Словен и Рус вернулись во внутренние личные покои. Здесь они присели к столу.
Рус во время обсуждения на совете дружины безоговорочно поддерживал брата, но сейчас, когда их никто не слышал, высказал сомнения:
– Брат, ты собираешься воевать с Болгаром всего лишь одной дружиной?
Словен тяжело вздохнул.
– Видишь ли, брат. Какой бы прекрасной ни была женщина, но она не повод для войны.
– Но Коман объявил тебе войну! – напомнил Рус.
– В ярости мы часто делаем глупости. Я думаю, он уже сожалеет об этом. Коман умный человек, – задумчиво проговорил Словен.
– Болгар не даст ему пойти на попятную, если он захочет отказаться от своих слов, – сказал Рус.
– Что же, нам войну объявил Коман. Это моя личная ссора с ним. И потому мы сами должны решить наши разногласия. Я не хочу втягивать наш народ в мелкую междоусобицу. Я готов даже лично сразиться с ним, чтобы остальные не пострадали из-за нашей ссоры, – сказал Словен.
– Не будет он сражаться лично с тобой, – сказал Рус. – Это все проделки Болгара. Среди братьев верховодит Болгар, остальные делают то, что он говорит. Он специально все сделал, а Коман только высказал вслух то, что он задумал. Поэтому войну на самом деле будет вести Болгар. И цель этой войны не Порусса, которой, кстати, у нас и нет-то…
– Тебе не нравится Порусса? – спросил Словен.
– Нравится. Я ее люблю. Но Порусса в этом деле только повод – все затеяно из-за того, что Болгар хочет завладеть царским троном. Может быть, он сам же похитил и спрятал Поруссу, – сказал Рус.
– Царский трон – хорошая причина для войны… но только для личной войны, – сказал Словен.
– Но, кроме того, его народ хочет земель нашего племени, – сказал Рус.
– Ты так считаешь? – спросил Словен.
– Так уж получилось, что в древние времена, когда делились земли, им достались хорошие для земледелия земли, где в меру было и тепло, и дожди шли в нужный момент. Но с тех пор климат стал суше, и их земли стали непригодны для земледелия, – сказал Рус.
– Наши земли тоже стали засушливы, – сказал Словен.
– Но у нас есть пастбища в горах, а у них нет. Кроме того, наш отец поддерживал свой народ данью, которую он собирал с подчиненных стран. А у них этого нет. Поэтому они хотят и наших земель, и доли от дани, – сказал Рус.
– Это невозможно, наше племя воспротивится этому, – сказал Словен.
– От Болгара народ требует решительно действовать. Они уже нападают на наши села. Поэтому дело стычками между дружинами не обойдется, обязательно будет война между племенами. Поэтому надо собирать совет племени, чтобы он дал людей на большую войну, – сказал Рус.
Словен прошелся по комнате. Некоторое время он размышлял. Наконец проговорил:
– Мы пока не знаем, на что решится Болгар и его братья. Они наши родственники, и, пока мы вместе, мы держим в подчинении остальной мир. Болгар должен понимать, что, начав войну с родственниками, мы разрушим устроенный нами мир. Чужие племена поймут, что наше господство пришло к концу, и они непременно воспользуются этим. Поэтому я не хочу первым начинать войну.
– Мы будем ждать? – спросил Рус.
Словен сел на лавку у стола.
– Ждать? – задал вопрос Словен и рубанул воздух рукой. – Бездействие для полководца гибельно! Тем самым ослабляется боевой дух войска. Нерешительность дает противнику возможность вести войну так, как ему выгодно.
– Но что же делать? Выступить на Болгара первыми? – задал вопрос Рус.