К тому же сегодня воеводы будут заняты сбором городского ополчения.
Мысли текли вяло, и Словен почти заснул, как послышался голос Руса:
– Брат, просыпайся!
Голос звучал тревожно, и потому в груди Словена екнуло сердце. Он быстро сел.
– Что случилось?!
Перед ним стояли Рус и Сыроядец. За их спинами – две девушки и очень крепкий молодой человек.
Одну из девушек Словен сразу признал – это была Порусса. Словен встал.
– Так – вот и пропажа нашлась! – проговорил он, и его глаза пыхнули недоумением. Он повернулся к Русу. – Рус, неужели ты и в самом деле похитил девушку?!
Рус мотнул головой.
– Что ты! Что ты! Она сама сбежала от отца!
– Сбежала?! – Теперь Словен бросил изумленный взгляд на девушку.
Порусса покраснела и попыталась спрятаться за спину Руса.
– Ну ты выходи, чего уж там прятаться, если нашлась! Сумела напроказничать, сумей теперь и ответ держать, – с усмешкой проговорил Словен. – Ты хоть знаешь, что из-за тебя война начинается?
Рус заступился за девушку:
– Она не виновата. Ее захватили разбойники-ахейцы. Хорошо хоть, Данав оказался при ней, он вступил в сражение с разбойниками, а потом и князь Сыроядец спас их и привез к нам во дворец.
На диковатом лице Сыроядца появился оскал, который, по всей видимости, должен был изобразить улыбку.
– Я ехал по тракту, смотрю – этот богатырь, – он кивнул в сторону Данава, – один дерется сразу с десятком. Чуть в стороне девки трясутся от страха. Думаю – надо выручать. Надеялся, что будет славная драчка. Но разбойники как заметили меня, так сразу и разбежались. А когда рассмотрел девок, смотрю – а это Порусса, из-за которой на пиру все перессорились. Вот и привез их сюда.
Словен бросил строгий взгляд на Данава:
– Кто же ты будешь, добрый молодец?
Данав сделал шаг вперед.
– Деревенские кличут меня Данавом.
– Слышал уже это имя, – сказал Словен.
Данав кивнул на Денепру.
– А это Денепра, моя невеста. Она служанка у княжны Поруссы.
– Ага, – проговорил Словен, – и как же вы сошлись вместе с княжной?
– Я пас на горном пастбище деревенское стадо. А позавчера на пастбище пришла княжна.
Словен строго взглянул на молодого человека.
– Ты знал, что княжна сбежала от отца и ее ищут?
– Знал! – смело проговорил Данав.
– А почему же не отвел ее к отцу? – спросил Словен.
– Она просила меня привести к князю Русу. Я не хотел ее вести, но она сказала, что любит князя Руса, а отец хочет против ее воли выдать ее замуж за другого.
– Это право отца – он решает судьбу дочери, – сказал Словен.
Данав виновато склонил голову.
– Я знаю это. Но я сам люблю девушку. Я хотел на ней жениться, но ее родственники против ее воли увезли ее из села. Это Денепра. И когда я увидел ее, то не смог отказать княжне.
Рус взял за руку Поруссу и, бросая на нее нежные взгляды, проговорил:
– Брат, я люблю ее.
– И я его люблю, – прильнула к нему Порусса.
– Вот сговорились! – вздохнул Словен.
Сыроядец, оскалившись, проговорил:
– Ох уж эта молодежь! У меня было семь жен. Поэтому я знаю, что все женщины одинаковы. И я убедился, что именно из-за женщин случаются все беды на свете. Мужчины воюют, убивают, суют головы в самые опасные места, лишь бы удостоиться их благосклонной улыбки. Пока мужчины рискуют своей жизнью, женщины наставляют им рога с каким-либо смазливым рабом. Их нельзя оставлять без надзора ни на минуту. А получив свое, они через минуту находят себе другую забаву.
Порусса покраснела.
А Сыроядец, немного подумав, заметил:
– Только по уму ее надо бы вернуть отцу.
Рус побледнел. Его губы дрогнули.
– Я хочу взять Поруссу в жены!
У Поруссы на глаза накатили слезы.
– И я хочу, чтобы он стал моим мужем!
– И что же теперь делать? Глупейшее дело жениться по любви, но особенно опасное, когда из-за этого разгорается война, – проговорил Словен.
– Я не могу отдать Поруссу, – сказал Рус.
– Я уже слышал – ты ее любишь, – тронула губы Словена слабая улыбка.
В разговор снова вмешался Сыроядец.
– Но Рус, к несчастью, сейчас прав – нельзя отдавать Поруссу отцу…
Словен с удивлением взглянул на него.
– Неужели и ты…
Сыроядец оскалился:
– Ах, нет! Мне плевать на их любовь! Любовь – глупое дело! Выдавать Поруссу отцу не следует по другой причине: выдав ее, ты признаешь свою слабость. И когда наши народы будут выбирать царя, то Болгар припомнит тебе это. Думаю, слабого вождя вряд ли выберут царем.
Словен побагровел:
– Никто не смеет считать меня слабым вождем. Я покорил полмира.
– И тем не менее… – проговорил Сыроядец.
Краска от лица Словена отлила, и он уже продолжил спокойнее:
– Но вы оба правы. Дело не в Поруссе. Порусса лишь повод для войны, и ее выдача не устранит причин войны. Особенно, когда ее хотят многие. Только не принесет она никому счастья.
– Зря! – весело проговорил Сыроядец. – Хорошая война – самое лучшее развлечение для настоящего мужчины.
– Война – это не развлечение, а вынужденная необходимость, – строго заметил Словен и спросил: – А ты на чьей стороне будешь?
Сыроядец снова рассмеялся:
– Хоть и люблю я войну, но в этой войне я не буду участвовать – не принесет она мне никакой выгоды. Хоть ты, хоть Болгар – какая мне разница, кто из вас будет царем? Я же царем не стану?
Решив, что свое дело сделал, Сыроядец сказал, что ему пора уезжать домой, и ушел.
А Поруссу Словен отправил на женскую половину.
– Не нравится мне то, что сделал Сыроядец, – заметил Словен, когда Поруссу увели.
– Он спас Поруссу, – сказал Рус.
– Он мог бы отвезти ее к Коману, но зачем-то привез ее к нам, – сказал Словен.
– Сюда было ближе ехать, – подал голос Данав.
– Но ему по пути было завезти ее к Коману. А так пришлось возвращаться, – заметил Словен.
– Может, у него были другие планы? Может, он пожалел девицу? – проговорил Рус.
– Сыроядец – пожалел? – усмехнулся Словен. – Да я не знаю – жалеет ли он себя.
– Теперь Болгар точно начнет войну, – сказал Словен.
– Ты думаешь, что Болгар все же решится начать войну? – спросил Рус.
– Теперь обязательно начнет. Пока было неизвестно, где находится Порусса, его обвинения в том, что Рус похитил Поруссу, казались надуманными, но теперь, когда она появилась у нас, он не будет медлить, – проговорил Словен и задумчивым взглядом поглядел на Данава.
Почувствовав на себе внимательный взгляд, Данав почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Из слов князей он уже догадался, что его согласие вести в Градо беглую дочь Комана было не самым благоразумным.
– Зря я, наверно, привел Поруссу сюда, – пробормотал Данав.
– Ты хорошо знаешь горы? – спросил Словен.
– Ведаю многие тайные тропы, но знаю ли я их все? Не скажу. Да и знает ли их кто? – сказал Данав.
– Это хорошо, – сказал Словен. – Тогда у меня будет к тебе задание…
– Мне пора возвращаться в ущелье. На меня было возложено деревенское стадо, – заметил Данав.
– Разве ты один пас стадо? – спросил Словен.
– Не один. Но разбойники там побезобразничали, как бы пастушата не разбежались совсем, – проговорил Данав.
– По пути посмотришь стадо, – сказал Словен. – А сейчас я дам тебе людей – проведешь их незаметно в земли Болгара и Комана. Моим разведчикам надо видеть, что делается там. Собирается ли войско, и когда оно выйдет. Это задание важнее всего.
Глава 64
По горной дороге ехала колона всадников и повозок. Это возвращались с неудавшегося пира Болгар с родственниками.
Болгар ехал впереди и о чем-то разговаривал с Истером.
Коман отстал. Он постепенно остыл и вскоре стал жалеть о сделанном им. Конечно, если бы Словен признался, что похитил Поруссу и держит ее в своем дворце, то никаких сомнений не было бы. Но Словен не такой человек, чтобы так изощренно лгать.
Коман покосился на Болгара.
Ко лжи и плетению интриг более способен был Болгар. Но не Словен. Словен, если бы Порусса была у него, сразу бы признался и постарался уладить дело миром. А сейчас он вел себя как-то странно.
«Но, если предположить, что Словен говорит правду и он не похищал Поруссы, тогда – где она? – подумал Коман. – Ох уж эти дочери! Отцы их часто любят больше, чем сыновей, но приходит время – и дочь говорит: я замужняя жена, и муж для меня весь мир, и он мне дороже отца и матери. О боги! И где же справедливость?»
Болгар заметил мрачное выражение на лице Комана и, что-то сказав Истеру, сдержал ход коня.
Истер подал знак и с несколькими дружинниками рванулся вперед.
Болгар, когда Коман поравнялся с ним, спросил:
– Брат, ты что такой угрюмый? Или боишься войны?
– Войны я не боюсь, – проговорил Коман. – Но вот справедливо ли мы обвинили Словена?
– Справедливо, – сказал Болгар.
– Но ведь он не признался, что Порусса у него. А если он говорил правду?
– Это не имеет значения. Порусса пропала в его землях, а потому он несет ответственность за ее пропажу. В конце концов – Порусса только повод для войны.
Коман вскинулся:
– Как – «только повод»?!
Болгар спохватился:
– Разумеется – причина. Причин для войны со Словеном много, а похищение Поруссы – главная из них.
– А если Порусса всего лишь самовольно уехала домой? – задал вопрос Коман.
– Нет ее дома, – сказал Болгар.
– Откуда ты знаешь? – спросил Коман.
– Я уже посылал гонцов проверить это, – сказал Болгар.
Коман понурил голову:
– У Словена ее нет, дома тоже. Бесследно пропала… Жаль девку.
– Увидишь, она у Словена объявится, – уверенно проговорил Болгар и с напором продолжил: – А вообще – дело сделано. Теперь надо думать о том, как воевать.
– Это уж подумай сам. Я поеду домой, – проговорил Коман.
– Поедешь и через две недели вернешься с войском. Сбор на поле около моего города, – сказал Болгар. – Коман, я знаю, что ты не хочешь этой войны. Но война объявлена и назад хода нет.