Болгар на мгновение замолчал, затем бросил жесткий взгляд на Комана.
– Коман, и не вздумай задержаться хоть на один день. Хоть ты мне и брат, но за опоздание я убью тебя.
– Ты – меня убьешь? – с удивлением глянул на Болгара Коман, встретился с его взглядом и опустил глаза – у Болгара так яростно горел взор, что не было никаких сомнений в том, что он исполнит свое обещание.
Глава 65
Вернувшись домой, Коман приказал объявить, что собирает дружину для войны со Словеном. Он рассчитывал обойтись одной дружиной, потому не пошел за помощью к совету племени.
Коман предполагал набрать небольшое войско – его легче было прокормить, ведь князь обязан содержать дружину за свой счет и делиться с ней своей долей военной добычи, а серьезных боевых действий не намечалось.
Не прилагал Коман усердия для сбора войска, но неожиданно для него народа стало набираться довольно много.
Сначала Коман этому удивился, но потом понял: после нескольких лет засухи люди обнищали и теперь они надеялись поправить свои дела за счет военной добычи.
Повздыхал Коман, но никого не стал прогонять.
Как и было условлено, через две недели он привел свое войско на поле около столицы Болгара – Загорска.
На подъезде к городу его войско встретил сам Болгар.
Коман подъехал к нему. Болгар был весь покрыт пылью. Его лицо загорело до черноты.
Несмотря на усталость, он был доволен.
– Успел! И войско-то большое привел. Ну, брат, честно говоря, не ожидал от тебя такого. Думал, ты приведешь дружину – не больше, – говорил он, обнимая брата.
– Уж воевать так воевать, – проговорил Коман, освобождаясь от объятий брата.
– Ты все недоволен, – рассмеялся Болгар. – Так я прав оказался – неделю назад мне сообщили, что Порусса и в самом деле оказалась у Словена. Там теперь готовят ее свадьбу с Русом.
Коман почувствовал, как с его сердца словно камень свалился, но заодно появилась и злость.
– Она была у Словена, когда мы требовали ее возврата? – задал вопрос Коман.
– Была или не была – не знаю. Но передают, что она появилась на людях на другой день, как только мы уехали. Говорят, что якобы ее захватили разбойники-ахейцы, но ее освободил какой-то пастух и привез во дворец к Словену, – ядовито улыбаясь, сообщил Болгар. Он всем своим видом показывал, что не верит в эту историю.
– Сказки все это. Откуда тут могут взяться ахейцы? – проговорил Коман.
– Я тоже этой сказке не верю, но, чтобы проверить, отправил посла к Ахею, – сказал Болгар. – Тот сообщил, что его воины никогда не входили в земли Словена. Ему незачем ссориться со Словеном.
Разговаривая, они подъехали к городу, и Коман увидел, что под каменными стенами появился еще один город – из палаток, шатров и шалашей. Здесь жизнь била ключом – дымились костры, слышались многочисленные голоса, ржание лошадей, лай собак. Коман не удержался от восклицания:
– Однако какое большое войско собралось!
Болгар гордо подбоченился.
– Это только мое войско, Истера и Мешхеда. Пусть твои разбивают лагерь рядом, а завтра выдвигаемся на Градо.
– А союзники? Их нет? – спросил Коман.
– Почему же? – проговорил Болгар. – Ахей уже ведет свое войско вдоль берега моря. Он подойдет к Градо через два дня. Тогда же на кораблях подойдет и царь Паний. Ассириец здорово обрадовался, когда узнал, что начали войну со Словеном.
– Еще бы, у него давняя ненависть к Словену, – сказал Коман. – Но что они потребуют за свою помощь?
– Паний хочет только, чтобы мы признали его независимость и освободили от дани. Это несложно. Все равно Ассирия далеко и требуется много усилий, чтобы собирать с нее дань. Ахей хочет того же. Ну и пусть – греки слишком бедны, чтобы что-то брать с них, – сказал Болгар.
– Как бы остальные по их примеру не отказались платить дань, – осторожно заметил Коман.
– С остальными будет другой разговор, – проговорил Болгар. – Когда я стану царем, я с ними разберусь, особенно с теми, кто будет помогать Словену.
Глава 66
Жрица богини Макоши оказалась неутомимой, и Тан за ночь не сомкнул глаз. Но как только первые солнечные лучи окрасили золотом вершины гор, жрица поцеловала Тана и, сказав, что ей надо отлучиться, исчезла в глубине помещений.
Тан подождал и вскоре не заметил, как задремал. Очнулся он, почувствовав едва ощутимое движение в комнате, и сразу сел.
– Кто тут? – спросил он, вглядываясь в тень в углу комнаты. Из тени вышла служанка Вольги.
– Это я.
– Ах, это ты, – проговорил Тан и потянулся за одеждой. Одеваясь, он поинтересовался: – Ты что тут делаешь?
– Твой завтрак на столе, – сказала девушка. – Когда ты поешь, я отведу тебя домой.
Тан подошел к столу. К кувшину вина и блюду с фруктами добавилось деревянное блюдо с жареной птицей.
Тан налил в стакан вина, сделал глоток и стал отламывать ножку у птицы. Птица была горячая – ее приготовили недавно.
– А где она? – спросил Тан.
– Кто – она? – спросила девушка.
– Та, с которой я провел ночь, – сказал Тан.
– Я никого не видела, – сказала девушка.
– Ну, была же тут женщина, – проговорил Тан, чувствуя смущение и недоумение. – Ведь не могло же мне все это присниться?
– Старая или молодая была женщина?
– Наверно, молодая… – неуверенно проговорил Тан.
– Если ты не знаешь, с кем ты провел ночь, то как я могу это знать? – спросила девушка.
Тан бросил внимательный взгляд на ее лицо. Оно было серьезно, но в уголках губ блуждала едва заметная улыбка. Тан понял, что ничего от девушки не узнает.
– Ладно. Наверно, мне все и в самом деле приснилось, – сказал Тан.
Девушка улыбнулась и тут же спрятала улыбку.
Тан откусил большой кусок ножки, быстро прожевал его, запил вином и бросил обглоданную кость на стол.
– Я закончил завтрак. Теперь веди меня домой, – сказал он.
– Идем, – сказала девушка, накинула на голову накидку и пошла к выходу.
По городу они шли так же быстро, сворачивая в многочисленные переулки. Так что Тан снова не смог запомнить дорогу. Оставила Тана девушка около двери.
Войдя в дом, Тан почувствовал необыкновенную усталость. Он хотел было незаметно пройти в свою комнату, но для этого требовалось пересечь большую комнату, в которой как раз его товарищи завтракали.
Увидев Тана, они, естественно, засыпали его вопросами.
Пришлось Тану сесть к столу. Ему налили вина в чарку, и Доброгнев первый задал вопрос:
– Ты где был всю ночь?
Тан сделал глоток вина, немного подумал и сказал:
– Я приносил жертву богине Макоши.
– А где это состоялось? – спросил Доброгнев.
– Не знаю, – проговорил Тан.
– Как – не знаешь? Разве ты не запомнил дорогу? – спросил Доброгнев.
– Не запомнил. Но это было тайное место, – сказал Тан.
– А что ты принес в жертву? – спросил любопытный Квашка.
Тан почувствовал, как к его щекам прилила горячая кровь.
– Неважно, – сказал он уклончиво, но добавил: – Я отдал самое дорогое, что у меня было.
Тан поднялся.
– Братья, простите, я устал, я всю ночь не сомкнул глаз. Я хочу спать.
– Хорошо, – сказал Доброгнев. – Но что ответила богиня? Будет ли нам удача в нашем деле?
– Этого я пока не знаю, – признался Тан.
Он ушел в комнату и лег на кровать. Он лежал некоторое время, размышляя над тем, что произошло с ним ночью, затем заснул.
Проснулся он от мягкого прикосновения к руке. Тан открыл глаза. Рядом с кроватью стояла Добрина. Она улыбалась.
– Ты чего? – спросил Тан.
– Поднимайся, милый, – сказала ласково Добрина. – За тобой пришли.
– Кто пришел? – удивленно спросил Тан.
– Служительница богини Макоши, – сказала Добрина.
– Что ей надо? – спросил Тан.
– Тебя приглашает главная жрица, – сказала Добрина. Пожала плечами и проговорила: – А что ей от тебя надо, так этого я не знаю.
– Я знаю, – сказал Тан.
Он быстро оделся и вышел из комнаты.
У дверей его ждала девушка в платье со знаком жрицы богини Макоши и накидкой на плечах.
Увидев Тана, она коротко сообщила, что ей приказано сопроводить его в храм богини Макоши.
На этот раз Тану дорога была известна. Служительница привела Тана в беседку, где он уже встречался с Вольгой.
В беседке ничего не изменилось. На столе стояла ваза с цветами, кувшин с вином, стаканы и блюдо с фруктами. Очевидно, цветы, вино и фрукты никогда не исчезали с этого стола.
Не успел Тан осмотреться, как в беседку вошла Вольга.
Она, как всегда, была красива.
Тан поклонился и поздоровался.
– Я рада тебя снова видеть, – ответила Вольга, и Тан уловил в ее голосе знакомые оттенки.
Женщины легко меняют внешность. Ими придуманы сотни ухищрений – одно только изменение прически способно ее изменить до неузнаваемости. Они даже способны изменить цвет глаз. Но голос изменить невозможно.
«Это она была ночью со мной!» – ахнул Тан, но тут же засомневался. Если это Вольга провела с ним всю ночь в любовных утехах, ни на минуту не прерывая ласки, то она не могла оставаться такой свежей. Сам Тан, несмотря на дневной отдых, до сих пор чувствовал в теле усталость, словно он всю ночь греб на лодке против течения и ветра.
Губы женщины тронула едва заметная улыбка.
– Ты выглядишь усталым, – проговорила она. – Отчего бы это?
– Но ты сама знаешь отчего, – сказал Тан.
– Не знаю… – проговорила Вольга. – И – отчего?
– Но ведь всю ночь… – неуверенно заговорил Тан.
– Ты эту ночь провел с женщиной? – спросила Вольга, перебив его. Ее удивление казалось настолько искренним, что сомнения Тана усилились.
«Нет, это была не она», – подумал Тан.
– Но разве не ты присылала служительницу, чтобы она отвела меня туда, где я мог отдать жертву? – спросил Тан.
– Ах вон, в чем дело! – сказала Вольга и предложила: – Давай присядем.
Они сели к столу друг против друга.
Вольга плеснула вина в стакан и поставила его перед Таном.