– Таким образом, вы услышали, что я предлагаю нашему народу. Выбор у нас невелик – либо сложить свои головы в бесконечных войнах с соседями, либо уйти в новые земли, где наш народ ничто не стеснит, где мы избежим войн, где наш народ может спокойно выращивать детей и множиться.
После того, что рассказал Тан, предложение князя не стало казаться невероятным, тем не менее сомнения не пропали.
– И когда нам уходить? – спросил Мойска.
– Соберем урожай и пойдем, – сказал Словен.
– А как же Болгар?
– Мы заключили договор, что не тронет нас.
– А Сыроядец?
– Он смел, когда можно ударить в спину. Узнает, что Болгар ушел, и сам уйдет. А не уйдет, то я обещал землю Болгару, так что пусть дерутся между собой, как голодные псы.
– Ты, не спросив нас, уже обещал ему нашу землю?! – возмутился Мойска.
– Да. На то, чтобы спрашивать совет, у меня не было времени.
Мойска встал и поднял руки.
– О боги, князь самолично решает судьбу нашего племени, но кто дал ему такое право? Разве он для нас царь? Разве народ не сам решает свою судьбу, а князь? Князь – только вождь, избранный вести наше войско!
Старшины вскочили и возмущенно зашумели.
– Не уйдем с родной земли!
Словен топнул ногой.
– А не хотите, чтобы я вел вас в новые земли, то оставайтесь тут на погибель. Силой я никого уводить не буду. Я поведу тех, кто захочет.
Мойска поднял руку. Старшины затихли.
– Как я вижу, князь Словен не хочет защищать нашу землю, – зловеще проговорил Мойска. – Раз так, то пусть он уходит. Мы его держать не будем. И согласно нашему обычаю, мы изберем другого вождя для нашего племени. Пусть новый вождь защищает нашу землю и наш народ.
Услышав эти слова, Словен развернулся и вышел. Вслед за ним ушли и остальные дружинники.
Глава 95
С совета племени Словен ушел расстроенный и обозленный. Выйдя на парадную лестницу, зло рыкнул:
– Коня мне!
Куда ехать, Словен пока не имел представления. Дворец был рядом, там ждала прохлада, вкусная еда и женщины.
Тут же Словену подвели коня. Следом подвели и остальных коней.
– Едем во дворец? – поинтересовался Рус, садясь на коня.
Пока шло заседание совета, коня обтерли, напоили и накормили, поэтому конь выглядел свежим. Словену захотелось прикоснуться к шелковистому телу.
Он протянул руку и прикоснулся ладонью к шее.
Возбужденность хозяина через прикосновение передалась животному, и оно, вздрагивая тонкой кожей и нервно пофыркивая, перебрало ногами. Пыль легким туманом поднялась под копытами, словно от солнечного жара задымилась земля.
Словен некоторое время гладил коня по шее дрожащими руками. Поглаживание шелковистой шерсти было приятно и успокаивало. Злой огонек на старшин, не понявших его опасений, начал утихать, и Словен подумал, что старшины в чем-то правы. Это было не пустое упрямство или глупость. Старшины правильно поняли его опасения. Но и их надо было понять – старшины люди выборные. По возвращении они обязаны будут держать ответ перед выбравшим их народом. А у людей – дома, поля, которые они засеяли, устоявшийся столетиями жизненный уклад. Все это не так-то легко бросить по первому же сигналу. Поэтому старшины просто выжидали и отложили обсуждение дела до того момента, как решение решение станет всем очевидно и потребуется немедленно действовать. Но этот момент настанет скоро.
Почувствовав, что нервное возбуждение прошло и руки перестали дрожать, Словен подумал, что сейчас лучше будет, если он поедет к дружине, где его ожидают близкие ему по духу друзья.
Словен взобрался в седло.
– Нет, не время сейчас отдыхать в тенечке, – сказал Словен. – Еду к войску!
Сопровождавшие Словена дружинники сели на лошадей.
На лестнице стоял Тан и его товарищи. Словен бросил на них взгляд. Тан был смущен произошедшим и не знал, что делать.
Словен подал рукой знак Тану, чтобы тот подошел. Подойдя, Тан виновато проговорил:
– Прости, князь, видно, я плохо рассказывал о своей земле.
Словен наклонился и положил руку на плечо Тана.
– Ты вот что, северянин, не вини себя – рассказывал ты хорошо, – доверительно проговорил он. – Но люди еще не готовы к такой перемене жизни. Они не могут, как моя дружина, оставить все и отправиться на поиски новых земель. Мы привыкли к переменам, к тому, что наш завтрашний день непредсказуемый. И завтра наш дом будет в другом месте. И завтра, возможно, мы умрем. Меня и моих друзей тянет к новому. Перемены в нашей крови. А народ – он другой. Люди желают спокойствия и предсказуемости. Народ не глуп – люди хотят растить детей в мире. А потому люди не скот, который можно гнать туда, куда пожелаешь.
Словен все это сказал Тану не столько потому, что хотел его приободрить, сколько для себя, чтобы поддержать свою уверенность.
– Что же теперь будет? – спросил Тан.
– Я планов своих не переменю – пойдем в новые земли. Вождь, неуверенный в своих решениях, обречен на поражение. Вернувшись домой, я и так слишком много думал о мире. Но миром правит война. И кто не готов к войне, тот умирает первым, – сказал Словен.
– Но с кем ты пойдешь? – спросил Тан.
– Не захотят, так пойду только со своей дружиной и семьей. Но поверь мне – народ пойдет за мной. Людям только надо дать время, чтобы они поняли, что им предлагается, – сказал Словен и выпрямился. – Уходить будем с наступлением осени.
Словен кивнул Русу.
– Брат, едем к войску, нам надо сделать множество дел.
– Мы будем готовиться к исходу? – спросил Рус.
– Да, – проговорил Словен, – но прежде всего надо обезопасить себя от нападения – окончательно добить наших врагов: Сыроядца, Ахея и Пания.
Глава 96
Проезжая мимо храма великой Макоши, Словен неожиданно остановил коня. Рус подъехал к нему.
– Ты что, брат, остановился?
Словен бросил задумчивый взгляд на открытые ворота.
– Думаю, что следовало бы мне заехать к матери.
– Ты ее недавно видел, – сказал Рус.
– Да. Но предчувствие мне говорит, что следует ее все же повидать.
– Ну, давай заедем, – сказал Рус.
– К сожалению, у нас времени почти нет, надо бы поспешать к дружине и вести ее на поиски Пания и Ахея. Эти разбойники, если не сбежали домой, способны нанести много бед нашему народу, поэтому дело с ними не следует откладывать.
– Так в чем же дело – почему ты остановился?
– Богиня Макошь – прародительница нашего рода. Так можем ли мы принимать решение о судьбе нашего народа, не спросив ее воли?
Рус согласился.
– Да, надо было бы спросить волю богини Макоши… И других богов.
Словен еще на секунду задумался и затем проговорил:
– Вот что, ты езжай к дружине без меня, а я все же заеду в храм.
Рус склонил голову.
– Как прикажешь, брат.
– И пошли разведчиков на поиски Ахея и Пания. Тревожат они меня.
Отправив Руса к дружине, Словен подъехал к входу в храм.
Из ворот вышла охранявшая вход служительница.
Это была женщина лет тридцати с миловидным лицом. На ней было длинное платье из белой ткани. На груди платье украшал красный спиралевидный узор, свидетельствующий о том, что она является служительницей храма великой Макоши.
– Остановись, муж! – строго проговорила она, когда князь приблизился к входу.
В храм великой Макоши мужчинам входить без разрешения главной жрицы нельзя. Словен послушно остановился.
Поклонившись, служительница поинтересовалась, чего изволит князь.
Словен кивнул в ответ головой и сообщил:
– Хочу поговорить с матерью.
Служительница строго нахмурила брови.
– Великая Макошь – мать всех людей.
Служительница прекрасно знала, что Словен – сын Вольги, но в храме упоминать об этом не стоило.
Словен поправился:
– Я говорю о главной жрице.
В воротах появилась другая служительница, она была моложе и в таком же белом платье.
– Будь добр, князь, подождать, пока я доложу о тебе, – сказала она и исчезла в полумраке храма.
Охранница встала посредине прохода, всем своим видом показывая, что она не позволит кому-либо войти в храм без разрешения главной жрицы.
Женщина была довольно крепкой, и мимо нее пройти было бы и в самом деле нелегко.
«Она словно настоящий воин!» – подумал Словен и вспомнил, что, по слухам, служительниц храма обучают воинскому мастерству не хуже мужчин, а то и лучше. Впрочем, когда враги нападают на город, все жители встают на его защиту независимо от пола и возраста.
Через несколько минут служительница вернулась и сообщила, что главная жрица готова принять князя и потому он должен пойти за ней.
Защитница ворот посторонилась, и князь пошел за служительницей. Ему здесь приходилось бывать и раньше, поэтому он не удивился, когда служительница привела его в небольшой садик. Здесь в беседке уже ожидала Вольга.
Служительница замерла, и Вольга подала ей знак, что она может быть свободна.
Когда они остались одни, Вольга поцеловала Словена в щеку и предложила расположиться в беседке.
На столике в беседке стояла ваза с фруктами, и кувшин с легким фруктовым квасом.
Вольга налила квас в серебряный стаканчик и подала Словену.
Словен сделал глоток из стаканчика и заговорил:
– Мать, я пришел к тебе, чтобы рассказать о наших делах.
Вольга придала лицу внимательное выражение.
– Ты проиграл сражение с Болгаром?
– Нет. Сражение мы решили поединком. Мы выиграли поединок. Но, выиграв сражение, мы проигрываем войну. Из-за измены Болгара против нас поднялись все наши данники.
– И что же из этого? Твой отец их не раз бил.
– Я могу их побить поодиночке, но всех сразу… И я их бы побил, если бы их не объединил Болгар. Но дело даже не в этом. Я бы собрался с силами и побил их, хотя и пришлось бы положить немало воинов. Дело в другом. Наше племя разрослось, нам не хватает земли. К тому же уже несколько лет поля выгорают от жары и гибнет урожай. До сих пор наш народ не голодает только потому, что мы берем зерно у данников. Но так не может долго продолжаться – и через год или два нас постигнет нужда.