Вот мы подошли к станции и стали ждать поезд. В этот миг запищал коммуникатор. Я вытащил его из кармана и с удивлением увидел номер моей бывшей девушки Беллы. Естественно, из аппарата я его удалял, но из памяти-то так легко не изымешь эти цифры.
Поколебавшись, принял звонок и приложил коммуникатор к уху. В динамике раздался грустный голос Беллы. Она поздоровалась, а я что-то брякнул в ответ, глядя на приближающийся поезд.
Девушка проникновенно произнесла:
— Как твои дела?
— Ну как тебе сказать… — протянул я, войдя в вагон и заняв свободное место. — Пока ты куролесила, я крепко держал мыло в руке.
— Это не я! — воскликнула Белла, перейдя на фальцет. — Это всё Честер!
В голове вспылили воспоминания недавнего прошлого. Какое-то время назад я повздорил с одним залётным типом в местном баре. Он решил пригласить на танец мою девушку Беллу. Кстати, она оказалась не против. Ну, а дальше… слово за слово — и вот я бью его головой об стол. Тут почти мгновенно на всех парах прилетает полиция, а следом медики. От них я узнал, что парень-то совсем не прост — он гражданин и является мелкой сошкой в клане столичного олигарха. На мусорном острове Честер оказался, потому что, видите ли, хотел пощекотать нервы в обществе неграждан, и у него это получилось. В принципе, парень не сильно-то и рисковал: у любого гражданина есть чип, который отслеживает его состояние здоровья — если что-то пойдёт не так, то мигом появляется целая команда спасателей. В тот раз всё прошло штатно: его привели в чувство. А меня же быстренько упаковали и на год отправили в исправительное учреждение, и не абы какое, а в такое, где сидели маньяки, насильники, террористы и полные отморозки. По закону за такие повреждения, нанесённые гражданину, я не мог получить больше года, но Честер подсуетился и упёк меня вот в такое «милое» местечко вместо обычной тюрьмы общего режима. Оттуда-то меня и вызволили надёжные люди. Пришлось отдать все свои накопления.
Так вот пока я там вкушал прелести тюремной жизни, вертихвостка Белла утешала этого козла. Да так хорошо у неё это получалось, что она сумела переехать с острова на материк. Её любящее деньги и роскошь сердце мигом позабыло меня и погрузилось в атмосферу праздника. Белла с тех пор мне так ни разу и не написала, а вот тут вдруг позвонила.
Пока я всё это вспоминала, она рьяно выгораживала себя, обвиняя во всех грехах Честера. Девушка всё больше заводилась и едва не кричала в коммуникатор. Внезапно Белла изменила траекторию своего горячего монолога, вырулив на то, что это я сам во всём виноват — даже в том, что она стала с ним танцевать, а потом прыгнула в кровать, пока меня судили.
Закончила же Белла патетическим выкриком:
— Тебе никогда не вернуть меня!
— Э-м-м-м… — удивлённо протянул я, чуть не выронив коммуникатор. Надо наушники купить.
— Ты всегда был мямлей! — уничижительно провизжала она, а потом с вызовом добавила: — Ты не мужик! Только не мужики так поступают! Мужик бы взял и добился того, чтобы я вернулась! Вот поэтому я тебе и бросила!
Весело хмыкнув, сбросил вызов. Слушать истерики не входило в мои планы. Бледный игроман, который, кстати, носил «неожиданное» прозвище Бледный, слышал часть воплей Беллы, и решил задумчиво прокомментировать:
— А вот где вообще написано: что должен делать мужик, а что нет?
— Самому интересно узнать, какие там пункты и кто их придумал, — весело проговорил я, широко улыбнувшись.
— А есть ли такой женский список? — задался он вопросом, потерев тонкий подбородок, покрытый золотистым пушком.
Ему неожиданно ответил грузный седовласый мужчина, который сидел с той стороны парня:
— Нет. Это сексизм. А вот мы по жизни должны: давать денег, хранить верность, прощать ложь, делать комплименты, не ревновать…
— И ничего не изменить? — с интересом спросил я, пока мужчина переводил дыхание.
— Нет, — грустно отрубил он. — В этой войне мы проиграли, ребята, и можем лишь обороняться.
— А как же травоядные мужчины? — вспомнил Бледный прозвище людей мужского пола, которые хотят, чтобы их добивались женщины.
— Они обречены, — бросил седовласый. — Только гомиков прибавится. Я профессор социологии, так что знаю о чем говорю.
— Ой, да не слушайте вы его! — воскликнул ещё один пожилой мужчина, явно друг или приятель профессора. — С любимой женщиной совместная жизнь прекрасна!
— А с твоей женой? — иронично ляпнул седовласый.
Между ними мигом разгорелась словесная перепалка. Я бы послушал её, тем более что люди они явно не глупые, но тут поезд прибыл к моей станции. Мне пришлось со всеми попрощаться и покинуть вагон.
Солнце уже давно скрылось за горизонт и в права вступило другое «светило» — реклама и фонарные столбы. Их коллективными усилиями можно было рассмотреть муравья на тротуаре.
Утром люди спешили на работу, а сейчас домой. Я влился в человеческий поток и вскоре забежал в небольшой закуток, который располагалась с торца моего дома. Там отправил посылку и двинулся восвояси. По пути мне встретился старый знакомый по имени Грэг, которого я не видел уже несколько месяцев. Он устало кивнул и прошёл мимо. Лицо его было осунувшимся и каким-то безжизненным. Раньше он таким не был.
Пожав плечами, забежал в подъезд, а потом вошел в квартиру и сразу же заметил полураздетого Сэма. Он бегал по комнате, точно таракан, которого внезапно застали на кухне.
Друг устремил на меня взволнованный взор и резко выдохнул, будто поднимал какую-то тяжесть:
— Где мои носки?
— Твои? — ехидно усмехнувшись, уточнил я, снимая обувь. — По запаху их больше не находишь? Посмотри возле шкафа, по-моему, они там… стоят.
Парень исчез в глубине комнаты, а через пару мгновений оттуда донёсся его радостный вопль:
— Точно!
— Поздравляю, — насмешливо бросил я, двинувшись на кухню. — Заходил к Антиквару, всё ему передал. Он сказал, что нас сегодня на дело не берёт.
— Как так? — изумился друг, показавшись из комнаты и блестя лысиной. — А я уже с половины смены отпросился.
— Он ничего объяснять не стал, — пожал я плечами, засунув руки под кран, который выпустил струю воды.
— Ладно, — нахмурившись, сказал Сэм, поскреб изборождённый морщинами лоб и добавил: — Тогда увидимся утром. Я в клуб на всю ночь.
— Удачи, — бросил я, вытирая руки, а потом положил на стол два кольца — ровно половину от того, что дал босс. — Кстати, вот премия за работу.
— Зажимать он нас стал, — посетовал парень, схватив золотые кругляшки и придирчиво их разглядывая.
— Возможно, — отчасти согласился я с ним, тяжело выдохнув, а потом вдруг вспомнил знакомого, которого только что видел и поинтересовался у друга: — А ты не знаешь, что случилось с Грэгом? Он какой-то потерянный ходил. Ипотеку не брал?
— А-а-а, — расплылся в злорадной ухмылке друг. — Он женился недавно.
— Тогда всё ясно, — сказал я и сухо хохотнул.
На этом диалог закончился. Парень быстро надел майку, обулся, хлопнул дверью — и был таков. Я же отужинал в одиночестве, а потом засел за компьютер и получил карту сегодняшних отключений. В той посылке, которую отослал, громыхало золотое колечко — стандартная плата за услуги персонажа, который продавал мне карты. Я уже давно работаю с ним, так что иносказательное общение проходило на высоком уровне — комар носа не подточит.
Тщательно изучив карту отключений, я выбрал наиболее подходящий для моего плана маршрут, а потом взглянул на раритетные настенные часы. Оставалось ещё приличное количество времени, но меня уже сейчас понемногу начинало охватывать волнение. Всё-таки такая операция! Надо как-то успокоиться. Прибраться, что ли? Я поднял с пола две цветастые обёртки от шоколадок, а затем прошептал под нос:
— Пожалуй, на сегодня хватит.
Включил ТВ. Пощёлкал по каналам и остановился на какой-то юмористической передаче. В тот день она меня отвлекла. Я пялился в экран ровно до тех пор, пока не запиликал коммуникатор. Пора. Моя задница нехотя покинула уютное кресло, я залихватски подмигнул своему отражению в зеркале, обулся и покинул квартиру.
Лифт домчал меня до первого этажа. Двери отворились — и я вышел из него с посуровевшей физиономией. Несмотря на все мысленные увещевания, во мне робко пищал трусливый голосок, который предупреждал, что добром это дело не кончится. Я отмахивался от него по пути к тайнику, но понимал, что поставил на карту всё, включая жизнь. Если что-то пойдёт не так и меня вычислят, то мне придётся совсем несладко.
Спустя какое-то время, решительно нырнул в канализацию. Тут открыл ящик, достал из него взрыватель, кастет, перчатки и маску, предохраняющую дыхательные пути от различных газов. Потом засунул всё это в пакет, после чего выбрался наружу и положил люк на место.
Никто из прохожих меня не видел, так что я со спокойной совестью направился к стройке, сверяясь с картой. Люди постепенно исчезали с улиц, прячась в своих домах. Электромобилей тоже становилось меньше. А когда я был в сотне метров от стройки, то топал по тротуару в гордом одиночестве, тихо насвистывая весёлую песенку. Хорошее всё-таки выбрал место Джин.
Стоило мне ступить на территорию стройки, как я весь подобрался, внимательно глядя на недостроенные дома. Время встречи Каджина и той сладкой парочки ещё не настало, но тут точно должны шастать люди Антиквара. Если они заметят меня, то придётся что-то врать. Лучше не попадаться им на глаза.
Я приник к стене дома и начал осторожно красться. На пути частенько встречались какие-то трубы, арматура, кирпичи и небольшие блоки. Приходилось постоянно поглядывать под ноги, а то можно было навернуться и сломать шею — глупый был бы исход. Благо, что хоть луна помогала. Она выглянула из-за туч и освещала стройку серебряными лучами.
Вот, наконец, показался недостроенный дом, который я присмотрел в прошлый раз. Он насчитывал всего два этажа. Его окна располагались ровно над тем местом, где должна была состояться передача чипа.
Я подкрался к дверному проёму и заглянул внутрь. В свете луны мне стали видны ступени бетонной лестницы, на которых в строительной пыли отчётливо выделялись две цепочки шагов. Ни одна из них не спускалась в