Он снова поднял руку, слегка проведя дрожащими пальцами по ее окровавленной щеке. Сколько пройдет времени, прежде чем ее кожа похолодеет?
— У тебя есть шанс отомстить за нее, как это ни прискорбно, там, в Шайенне.
В Шайенне. Сможет ли Ронин заставить себя снова приблизиться к этому месту? Сможет ли он вынести ходить теми же тропами, по которым ходил с Ларой, чтобы каждый шаг напоминал ему о ней? Назад, туда, где…
— Ты сказал, что у тебя нет инструментов, чтобы спасти ее, — Ронин оглянулся через плечо, наводя оптический прицел на Ньютона.
— Верно, — Ньютон наклонил голову, надбровные дуги сдвинулись вниз и сошлись вместе. — Есть база ВВС.
— Правда?
— Да, когда я был там в последний раз. Прошло много лет…
— Переживет ли она путешествие? — ответ не имел значения. Если бы это был ее единственный шанс, он отнес бы ее туда, несмотря ни на что. Если бы она умерла, то в его объятиях, когда он пытался бы спасти ее. Все равно это сломало бы его…
— Я не знаю. Время не терпит, но она в тяжелом состоянии. Ты должен поторопиться, и…
— Мы должны поторопиться. Ты тоже идешь.
— Я… я… я не могу быть полезен…
— Ты сыграл свою роль в формировании этого мира, Ньютон, независимо от твоих намерений. Ты не можешь прятаться и притворяться, что его не существует.
Ронин наклонился вперед, осторожно просунув одну руку под колени Лары, а другую — под ее плечи и шею. Он поднял ее с земли и встал. Ее тело безвольно повисло, сломанная рука была прижата к животу, а другая болталась.
Он повернулся к Ньютону и встретился взглядом с его оптикой.
— Вот кто я такой. Я не буду стоять здесь и ждать, пока она умрет. Ты вспомнил, кто ты? Отведи меня на ту базу, чтобы мы могли спасти ее.
Ньютон молчал, пока тянулись драгоценные секунды. Ветер вздыхал над холмами, разнося рыхлую грязь, нанесенную бурей. Наконец, он кивнул.
— Пойдем, Ронин.
Глава Двадцать Седьмая
Ронин зафиксировал, как прошло два часа, пятьдесят одна минута и семнадцать секунд, прежде чем Ньютон замедлил ход и сказал, что они находятся на краю базы. Не в первый раз с момента встречи с Ларой Ронин усомнился, верны ли его внутренние часы. Прошли дни, недели, годы, пока он бежал, прижимая к себе Лару со всей осторожностью и устойчивостью, на какие был способен одновременно.
Она не проснулась.
Несмотря на его осторожность, его темп — в сочетании с неровной местностью — несколько раз заставлял ее вздрагивать, но она так и не пришла в себя. Ему стоило больших усилий не проверять ее пульс и дыхание каждые несколько десятков ярдов, даже зная, что малейшая задержка может обречь ее на гибель.
Каким бы разговорчивым Ньютон ни был в убежище, он был молчалив во время пути.
Когда Ньютон остановился, ветер зашелестел бурой сухой травой, окружающей их. Пологие холмы были достаточно высокими, чтобы скрыть Шайенн от посторонних глаз, но город был так близко, что Ронин сомневался в правильности решения принести ее сюда.
— Не оставляй меня, — мягко сказал ей Ронин. — Мне нужно, чтобы ты напоминала мне об этом каждый день, — как он вообще мог продолжать, насмехаясь над своими собственными воспоминаниями о времени, проведенном с ней? Если бы она дала хоть малейший признак того, что с ней все в порядке — дрогнувшими веками, подергиванием пальцев, стоном боли, — его безумные мысленные цепи, возможно, ослабли бы.
Ньютон поднял руку, вытянув палец, чтобы указать на что-то в поле впереди.
— Там.
Оптика Ронина сканировала местность в поисках входа. Он не обнаружил ничего, кроме колышущейся травы и небольших облаков пыли, поднятых ветром. По другую сторону холма лежали руины базы. С тех пор, как он пришел в Шайенн, он проходил здесь всего один раз, и это подтверждало рассказ Ньютона — потрескавшееся асфальтовое покрытие, заросшее сорняками, выжженная чернота вокруг осыпавшихся фундаментов давно рухнувших зданий.
Ньютон продолжил свой путь, и Ронин последовал за ним без вопросов. Его недавний опыт не внушал ему особого доверия ни к человеку, ни к боту, но другого выбора не было. Жизнь Лары зависела от того, что здесь были люди. Люди, готовые помочь.
Они спустились по пологому склону и частично поднялись по следующему, где Ньютон остановился, чтобы осмотреть окрестности. Затем он повел Ронина в естественное углубление, скрывавшее пейзаж из виду. Он наклонился вперед, раздвигая пучки длинной сухой травы, чтобы открыть металлический люк. Из-за угла холма и жесткой растительности было крайне маловероятно, что его заметят.
Ньютон взялся за ручку и открыл люк. Он открылся на удивление тихо, несмотря на то, что явно был древним.
— Это самый прямой путь внутрь, — сказал Ньютон, глядя на Ронина, — не отклоняясь от нашего пути на несколько миль. Нам придется позаботиться о том, чтобы спустить ее вниз.
Ронин шагнул вперед, заглядывая в отверстие. Металлические перекладины лестницы, вделанные в бетонную стену, спускались на десять футов в темный коридор.
— Они там, внизу?
— Как я уже сказал, прошло много времени с моего последнего визита. Я не думаю, что они могли куда-то уйти, но вполне возможно, что с тех пор они ушли или погибли.
У Лары не было времени, чтобы Ронин взвешивал варианты, не было времени на колебания. Если здесь не было помощи, то ее вообще нельзя было найти.
— Держи ее. Я спущусь, и ты сможешь передать ее мне, — сказал Ронин, поворачиваясь к Ньютону. Он проигнорировал рев сигналов тревоги из частей своего кода, которые стали иррациональными от страха. Если Ньютон хотел причинить им вред, чего можно было добиться, реактивировав Ронина и приведя его сюда? Зачем было снова включать его, если у него были злые намерения?
Он осторожно передал обмякшее тело Лары в протянутые руки Ньютона. Его конечности сомкнулись, когда он отстранился. Она была такой хрупкой. Даже потеря нескольких секунд контакта, когда они потенциально были ограничены, заставила его усомниться, правильно ли это было.
То, что ты держишь ее сейчас, не поможет ей выздороветь.
Наконец, он убрал руки и быстро повернулся к люку. Без дальнейших колебаний он опустился на лестницу. Стук его ботинок по ступенькам эхом разносился по коридору, который тянулся в кромешную тьму в обоих направлениях.
Ронин обратил свое внимание наверх в тот момент, когда его ноги оказались на дне.
Ньютон встал над отверстием, медленно маневрируя, чтобы направить ноги Лары внутрь. Он присел на корточки, когда опускал ее, регулируя захват так, чтобы его руки оказались у нее под мышками. Несмотря на боль, которую она должна была испытывать при таком обращении, она оставалась без сознания, голова болталась.
Потянувшись, Ронин положил руки ей на бедра и принял на себя ее вес, привлекая ее к себе и прижимаясь щекой к ее покрытому синяками животу. Он был настолько нежен, насколько это было возможно, ее тело настолько пострадало, что, казалось, ни один дюйм не остался целым.
— Я держу ее.
Ньютон отпустил Лару. Ронин пошевелился, когда ее туловище обвисло, не давая ей перенести вес на поврежденные ребра или сломанную руку. Ослабив хватку, он прижал ее к своей груди, убирая волосы с ее лица.
Босые металлические ноги застучали по лестнице. Ньютон закрыл щеколду так же тихо, как и открыл, погрузив туннель в темноту.
Оптика Ронина переключилась на режим ночного видения. Стены и пол были бетонными, последний покрыт тонким слоем пыли. Это были мазки кисти? Не было никаких следов или других признаков жилья, но пыль, похоже, не осела естественным путем.
— Сюда, — сказал Ньютон тихим голосом.
Они двинулись по коридору, Ньютон чуть впереди, шаги слегка шаркали по покрытому грязью полу. Высоко на стенах, через каждые пятнадцать футов, висели светильники, но в проволочных переплетах не было лампочек. Намеки на краску на стенах были слишком выцветшими, чтобы их можно было разобрать.
Каждый шаг усиливал беспокойство Ронина. Он нес свою возлюбленную по черному как смоль коридору, где некуда было бежать, нет оружия, нет укрытия. Если бы впереди ждала ловушка, она была бы беспощадно эффективной. Все более усиливающаяся цепочка мыслей подсказывала, что здесь нет ничего, что могло бы ей помочь. Во всей Пыли не было ничего, что могло бы ей помочь. Это место должно было стать могилой Лары.
Ньютон замедлил шаг, оглядываясь через плечо.
— Почти пришли. Где-то здесь.
Коридор продолжался впереди, дальше, чем оптика Ронина могла видеть в темноте, но Ньютон свернул в отверстие прямо перед собой. Ронин последовал за ним.
Его зрение вспыхнуло белым, когда в него ударил яркий свет. Увернувшись от него, он заслонил тело Лары своим.
В конце концов, это ловушка.
— Не двигаться! — крикнул кто-то.
— Весьма отрадно видеть, что меры безопасности не ослабли, — сказал Ньютон, стоявший рядом с Ронином.
— Те двое тоже боты?
— Я, да, — ответил Ронин, поворачивая голову к мужчине. С выключенным прибором ночного видения на фоне яркого прожектора были отчетливо видны силуэты гуманоидов, собравшихся за барьером высотой по пояс с огнестрельным оружием, направленным на Ронина, Ньютона и Лару. — Эта женщина — человек.
— Что с ней?
— Она была избита почти до смерти самопровозглашенным Военачальником Шайенна, — сказал Ньютон.
Люди за баррикадой несколько мгновений перешептывались друг с другом.
— Он следил за вами?
— Нет, — Ронин сделал паузу, глядя сверху вниз на Лару. — Насколько он знает, он прикончил нас. Оставил нас умирать.
Луч прожектора переместился, и человек, который говорил, повернулся к двум другим фигурам.
— Охраняйте периметр.
Пара поспешила мимо Ронина — солдаты, одетые в одинаковую форму, — и дальше по перпендикулярному коридору.
— Если у вас есть какое-нибудь оружие, — сказал главарь, — положите его на землю. Сейчас же.
— Мы безоружны, — ответил Ронин, — и у нас нет времени. Если ты не можешь помочь ей, скажи мне сейчас, чтобы я мог найти того, кто сможет, пока не стало слишком поздно.