– Нет, речь не о нем. Нельзя верить чувствам – вот и всё. Нельзя – и точка.
– Ты что-то слышала?
– Да нет. Я просто спрашиваю тебя: как ты можешь быть уверена в том, что он тебя любит? Он тебе это говорил?
– Нет.
– Тогда как ты можешь думать, что он верит в любовь?
– Думаю, верит.
– Мы ему верим только потому, что знакомы с ним. Но это не доказательство.
– А какое может быть доказательство?
– Никаких доказательств быть не может. – Чанья пожала плечами. – В том-то и дело. Так называемая любовь – не более чем эмоциональная реакция, когда двое вместе. Но как только порывы угасают, ничего не остается.
– Когда это ты стала таким теоретиком любви?
Люинь вела себя так, словно ей этот разговор был безразличен, но ее голос выдавал отсутствие полной уверенности. Она смотрела вперед и шагала, поджав губы. Чанья искоса посмотрела на нее и помахала рукой у нее перед глазами. Люинь улыбнулась. Чанья ответила ей улыбкой.
Какое-то время подруги шли молча. Обеими владели смущение и сомнения. Чанья не была стопроцентно уверена в своей правоте. Она думала о том, что ее проблема – желание видеть всех и всё насквозь, а Люинь, наоборот, ничего видеть насквозь не желала. Обе сейчас молчали, но обе понимали ироничность ситуации.
«Может быть, стоит хотя бы разок поверить? – спрашивала себя Чанья. – Хотя бы раз поверить в неэгоистичную добрую волю и искренность?»
– Что бы то ни было, – проговорила Люинь, словно бы услышав безмолвный монолог Чаньи, – я предпочитаю верить. И надеюсь, что ты тоже хотя бы раз поверишь, кого бы ты ни выбрала.
Чанья немного помолчала, а потом улыбнулась:
– Ладно, будем на это надеяться.
Кабинет регистрации места проживания находился на втором этаже социального центра. В довольно просторной комнате, казавшейся почти пустой, за письменным столом сидела женщина средних лет. На самом деле в этом кабинете никто регулярно не дежурил. Только по договоренности приходил сюда временный работник. Этим и объяснялась аскетичность помещения и отсутствие каких бы то ни было излишеств. Посередине круглой комнаты стоял письменный стол. За ним сидела женщина.
– Кто желает зарегистрироваться? – с улыбкой осведомилась женщина и посмотрела на Люинь и Чанью через очки. За вежливым фасадом чувствовалась подозрительность.
– Мы здесь, чтобы подать заявление от имени друга, – сказала Чанья.
– А почему же он сам не пришел?
– Гм-м-м… – Чанья быстро глянула на Люинь. – Хотим сделать ему сюрприз.
Женщина рассмеялась, удивившись непросвещенности девушки.
– Деточки, тут я вам ничем помочь не смогу. Процесс регистрации может пройти только сам человек, лично. Ему ведь придется подтвердить контракт с помощью отпечатков пальцев. Вы как думаете – почему у нас имеется данный кабинет, почему мы не проводим всю процедуру в электронном виде через центральный архив? Требуется реальное присутствие того, кто подает заявление.
Люинь и Чанья переглянулись. Обе такого не ожидали.
– А мы не можем заполнить все документы за него, а его потом сюда привести? – спросила Люинь.
– Мы просто хотим помочь ему построить маленький дом, совсем крошечный, – добавила Чанья.
– Мы всё сделаем сами, – сказала Люинь. – Мы уже были в строительном офисе, заказали материалы и выбрали стиль постройки. Но там нам сказали, что сначала нужно побывать здесь и зарегистрировать участок для постройки. Как только это будет сделано, тут же начнется строительство.
– Пожалуйста, – проговорила Чанья. – Вы должны нам помочь. Наш друг так помог всем нам, и нам хотелось бы его вот так отблагодарить.
– Ну пожалуйста, пожалуйста, – умоляюще произнесла Люинь.
Женщина их очень внимательно слушала. Время от времени она была готова прервать девушек, но молчала до тех пор, пока они не сказали всё и не уставились на нее с ожиданием и надеждой. Она сняла очки. Ее взгляд был полон понимания и беспомощности. Поставив локти на стол, женщина развела руками и заговорила мягко и сочувственно:
– Я бы с радостью вам помогла, но регистрация требует авторизации с помощью отпечатков пальцев. Дайте подумать… А вы могли бы предоставить свидетельство о регистрации брака?
Люинь этот вопрос сразил наповал.
– Это… Боюсь, это невозможно.
– Тогда я не сумею вам помочь. Я могла бы воспользоваться официальным документом из отдела регистрации браков, чтобы официально зарегистрировать место под застройку, но иного способа просто не существует.
– Но он не женат.
– Не женат? – Но тогда зачем ему дом? У него должна иметься квартира для холостяка.
– Такая квартира у него есть, но она очень маленькая. Раньше, когда он работал в лаборатории и ходил в разные клубы, ничего такого в этом не было. Но теперь его всего лишили. Мы считаем, что его жилище очень тесное, вот и хотим помочь ему переселиться.
Женщина разжала губы, и вновь ее взгляд выразил понимание и беспомощность. Похоже, она пыталась придумать, как бы доступнее объяснить девушкам положение дел. Через пару секунд она взяла лист бумаги и стала чертить на нем простейшие электрические схемы.
– Просто не знаю, как лучше до вас донести… – проговорила она дружелюбно. – Попробую вот так… Этот кабинет – что-то вроде электрического сопротивления, резистора, или вот этого диода… Простите, но моя специальность – электроника, поэтому я представляю себе всё это вот так… Наша работа состоит в том, чтобы получать документы из предыдущего кабинета и передавать их в следующий кабинет. Точно так же электрический ток течет через этот резистор к следующему компоненту электрической цепи. Резистор не способен самостоятельно принимать решения и вырабатывать электроны из ничего. Эту работу выполняет источник питания. Если резистор сам начнет вырабатывать электроны, электрическая схема не будет действовать. Простите, но я ничем не могу вам помочь.
Простое и честное объяснение мгновенно охладило атмосферу в кабинете.
Чанья прикусила нижнюю губу. Она всё еще пыталась найти какой-то выход, каким-то образом обойти «резистор». Но Люинь взяла подругу за руку и покачала головой.
– Бесполезно, – сказала она и, повернувшись к женщине, проговорила: – Спасибо вам. Может быть, вы нам посоветуете, куда еще можно обратиться?
Женщина немного подумала:
– Думаю, лучше всего вам будет сходить в брачную контору и спросить там. Важнее всего – помочь вашему другу жениться. Как только он женится, паре, естественно, сразу выделят дом.
Люинь и Чанья шагали по пустым широким коридорам, не обращая внимания на висевшие повсюду плакаты. Офис регистрации браков находился в этом же центре, и они пошли по дугообразному коридору, затем поднялись по лестнице. Они очень надеялись, что их поход по инстанциям даст какой-то результат.
Девушки наткнулись на запертую дверь. В кабинете никого не было. Поскольку они пришли без предварительной записи, это не стало для подруг неожиданностью. Они понадеялись на удачу, а удача отвернулась от них. Люинь и Чанья постояли у стеклянной двери, посмотрели внутрь кабинета. Белый декоративный стол с множеством искусственных цветов стоял у стены. На стенах было развешано много фотографий.
Следом за девушками по стеклянной лестнице спустилась старушка.
– Здравствуйте! – поприветствовала ее Люинь. – Вы не подскажете, этот кабинет…
Старушка дружелюбно улыбнулась:
– Что вас интересует?
Слово взяла Чанья.
– Вы не знаете, можно ли в этом офисе познакомиться с потенциальным будущим супругам?
Старушка посмотрела на девушек с любопытством:
– Вам?
– Нет! Не нам! – поспешно ответила Чанья. – Мы для друга интересуемся.
– О. А почему бы ему не сходить на вечеринку для холостяков? У нас такие вечеринки проводятся каждые выходные.
– Он не любитель такого.
– Гм-м-м… Дайте подумать. – Старушка явно была готова ринуться в бой. – А к какой мастерской он приписан?
– В данный момент – ни к какой.
– Совсем ни к какой? – переспросила старушка. Похоже, она считала, что это просто невероятно.
– Он работает помощником в Хранилище Досье.
– Понятно. – Старушка на некоторое время задумалась. – Юные леди, судя по моему опыту, это очень, очень непростая задача. Не невозможная. – Она сделала паузу и добавила: – Но очень, очень непростая.
Взгляд старушки обескуражил подруг. Они переглянулись.
Ближе к вечеру, когда Люинь и Чанья шагали в сторону Первой Больницы, Чанья совсем позабыла о крошечной уступке в разговоре о возможности любви. Она снова вернулась к холодному и непоколебимому отрицанию всяческих романтических чувств. Когда-то она колебалась, но отказ верить в любовь подарил ей ощущение безопасности. Жизнь без ожиданий означала жизнь без разочарований и тревог. Она выкинула из головы лирические мысли и стала прежней, убежденной в том, что за всеми проявлениями любви прячется погоня за материальными благами.
– Ну, ты все поняла? – спросила Чанья у Люинь. – Прочный брак – единственный способ получить дом.
Люинь была сильно огорчена, но сдаваться не желала.
– Не думаю, что это так абсолютно для всех.
Ощущая холодок в сердце, Чанья проговорила:
– Почему, ты думаешь, на Марсе никто не разводится? Да потому, что это невозможно. Помнишь, я тебе объясняла, что наш низкий уровень преступности не имеет никакого отношения к якобы более высоким моральным качествам? То же самое – с низким показателем разводов. Супружеские пары любят друг дружку не сильнее, чем на Земле, и семейную жизнь ценят там не меньше. Люди живут вместе по одной простой причине – дом! После развода обоим приходится переезжать в тесные квартирки для холостяков. Вот тебе и всё объяснение.
Разговор со старушкой сильно повлиял на Чанью. Она и так догадывалась об истинном положении дел, но теперь всё предстало перед ней предельно ясно. Брак, семья, клятвы верности – всё, что ей казалось крепким и священным в детстве, больше таким не было. На Земле большинство людей давно отказались от института брака, и даже на Марсе к супружеству людей вела не столько нежная любовь, сколько практические, экономические соображения. Старушка сообщила, что порой для решения проблем, возникающих в браке, супруги меняются партнерами. После двух разводов и двух новых браков оставались две семьи и два дома. Но насколько к этим «обменам» была причастна любовь? Об этом Чанья понятия не имела, но была уверена в том, что ее позиция неверия в любовь была правильной.