– Скажи, тебе не всё равно, чем я занимаюсь? – спросила она, поддавшись эмоциям.
Анка вопросительно глянул на нее:
– Ты о чем? О воскресном марше?
– Нет. Я совсем не переживаю из-за этого.
– Тогда о чем ты спрашиваешь?
– Ни о чем таком конкретно… Просто хочу знать – я тебе безразлична?
Анка посмотрел на Люинь, и в его глазах мелькнули огоньки недовольства. И снова его взгляд стал отстраненным.
– Какого ответа ты хочешь?
Люинь с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.
– Какого ответа я хочу? А что я могу услышать?
Анка молчал.
– Ты веришь в долгую любовь? – спросила Люинь.
– Нет, – ответил Анка. – Никогда я ни во что такое не верил.
Люинь встала и сказала, что ей пора идти. Анка кивнул и попросил ее беречь себя. Он был на дежурстве и проводить ее не мог. Она надеялась, что он попросит ее еще побыть с ним, что он скажет что-то утешительное, но нет – ничего такого он не сказал. Люинь ушла. Не оборачиваясь, она прошагала по гигантскому круглому залу.
Джиэль
«Что задумал Руди?»
Несколько дней подряд Джиэль пребывала в смятении. Поведение Руди было таким странным. Ей казалось, что он посылает ей намеки и даже признается в своих чувствах, но другие его поступки словно бы противоречили догадкам девушки. «На свете нет ничего сложнее любви, верно?» – размышляла Джиэль. Ей хотелось верить в свою интуицию, но всё же она боялась, что эмоции обманывают ее и что она делает из мыши слона.
– Большинство людей просто не представляют, как мне тоскливо, – бормотала Джиэль себе под нос. Ей хотелось счастья, но как только возможность стать счастливой приближалась к ней, она пугалась и не верила в это.
Она пыталась разобраться в своих запутавшихся мыслях.
То, что произошло, невозможно было предвидеть. Руди просто подошел и пригласил ее прийти на следующий день в свою лабораторию. У Джиэль часто забилось сердце. Он пригласил ее на глазах у всех – совсем как это описывается в книгах. Джиэль и ее друзья сидели на бордюре цветочной клумбы, а Руди со своими товарищами вышел из туннельного поезда. Он заметил Джиэль, подошел, поздоровался с ее друзьями и спросил, не хочет ли она прийти и посмотреть его работу над новым планом в области гидравлической инженерии. Руди вел себя вежливо и уверенно, он широко улыбался. Джиэль едва смогла поверить собственным ушам.
Джиэль не знала, покраснела ли она тогда от смущения, но сейчас щеки у нее точно горели. Она была дома одна, но закрыла лицо руками и прикусила губу, чтобы не улыбнуться от уха до уха.
«Он позвал меня к себе! Даже если это не свидание, это показывает, что я ему нравлюсь. Он не позвал меня на концерт… но, может быть, ему хочется, чтобы я лучше поняла суть его работы. Но почему у него был такой равнодушный вид, когда я у него спросила, как мне лучше одеться? А смотрел он при этом на Лили… Может быть, ему нравится Лили, а меня он пригласил, чтобы заставить ее ревновать? …Нет, мой Руди не такой парень. А когда я смотрела на него, он вправду немного смутился… Интересно, почему у него нет и не было девушки?»
Джиэль вздохнула.
«Что я могу поделать? Я слишком чувствительна и замечаю мелочи, на которые другие не обратили бы внимания».
Она опять вздохнула и поглядела на свое отражение в зеркале. На нее смотрела безутешная девушка. Круглое лицо исказила тоска, которую никто не мог понять.
Джиэль выросла рядом с Люинь и хорошо знала Руди, знала все его привычки. О ней он с детства заботился, как о своей младшей сестренке. Она часто думала, что зерна ее влюбленности в Руди зародились еще тогда, в детстве. Потом, после того, как Люинь улетела на Землю, Джиэль с Руди виделась редко, поэтому эти самые зерна не проклюнулись и не проросли, они лежали в почве и дремали. В сердце она прятала мечту, словно тайный сад, и всегда верила, что настанет день, когда явится некий мужчина и украсит ее жизнь.
Мгновение, которого она ждала, наступило, когда Джиэль исполнилось шестнадцать лет. Был общественный бал, и она увидела, как танцует Руди. Это был праздник в честь тех, кому исполнилось двадцать лет. С этого момента на Марсе молодые люди официально считались взрослыми. Руди окружала толпа, он был центром внимания. Улыбка у него была не просто уверенная, она была дерзкая. В полурасстегнутой рубашке он выглядел мощно и элегантно. С того вечера Джиэль влюбилась в него по уши, и ее настроение стало зависеть от его отношения к ней, а ее к нему безудержно тянуло.
Джиэль хотелось узнать, какие девушки нравятся Руди: уравновешенные и спокойные или живые и раскрепощенные. Она показывала Руди свои рисунки и модели одежды. Если он произносил хоть одно слово похвалы, Джиэль потом весь день витала в облаках и казалась себе умной и неповторимой. Поскольку Руди понравилось то платье для танца, которое она сконструировала для Люинь, Джиэль полностью переключилась на костюмы для танцоров и вечерние наряды.
Из-за того, что Руди был такой особенный, Джиэль хотелось и самой стать особенной. В дизайне одежды она была новичком, ее имя было мало кому известно. Индекс цитирования ее разработок был низким, заказов у нее было мало, поэтому она в поте лица трудилась, чтобы изменить ситуацию. Мода отличалась от других видов искусства. В ней присутствовала конкуренция, как в ресторанной индустрии. В отличие от изготовления каких-то металлических мебран или прецизионных датчиков, где требовалось соревнование за бюджетное финансирование, создание одежды целиком и полностью зависело от популярности, от востребованности. Какую бы модель одежды ни выбрал покупатель, эта модель изготавливалась, и показатели производства напрямую отражали успешность и привлекательность модельера. Пока что Джиэль не удавалось выделиться на общем фоне, и это ее очень удручало. Отсутствие великих достижений заставляло ее с тоской думать о том, что она недостаточно хороша для Руди. Чтобы прогнать страх, она старалась работать еще усерднее и постоянно меняла выставленные в сеть модели.
Джиэль часто пыталась угадать, почему Руди не особо интересуется девушками. Она решила, что у него просто очень высокие требования, а может быть, он был слишком сосредоточен на собственной карьере. Могло быть и так, что он, в отличие от многих парней, не был человеком поверхностным и просто не знал, как выразить глубокие чувства.
Все эти вероятности еще более влекли Джиэль к Руди. Она решила, что Руди так долго остается один, потому что больше других ценит романтическую привязанность.
Долгое время оставаться наедине со своими мыслями Джиэль не могла. Наступил день, на который были назначены испытания гидрологической модели кратера. Джиэль, будучи активным волонтером, должна была присутствовать там. Ее и так уже очень интересовал этот проект, а теперь, окрыленная мыслями о завтрашнем свидании, она была просто наэлектризована. Радостно напевая что-то себе под нос, она буквально выпорхнула из дома. Солнце, казалось, светило ярче обычного, а цветы выглядели красочнее.
Испытания должны были состояться на Проспекте Золотого Света, перед историческим музеем. Направившись туда, Джиэль думала о том, что название этой улицы – добрый знак для завтрашнего свидания. Когда Джиэль пришла на место, многие уже работали. Все были одеты в белые жилеты с мультяшным логотипом и торопливо готовили площадку для испытаний.
– Привет, Уоррен! – крикнула Джиэль и помахала рукой.
– Привет, Джиэль, – отозвался юноша и кивнул. Руки у него были заняты – он нес коробку.
– Чем вы занимаетесь?
– Собираем водяные турбины для модели. Уже почти закончили.
– Я могу чем-то помочь?
Уоррен кивком указал на исторический музей.
– Поручения дает мистер Холли. Поспеши, а то уже почти всё сделано.
Джиэль побежала туда, куда указал Уоррен. Около входа в музей собралась толпа народа. Мистер Холли, стоя посреди толпы с электронным блокнотом, выкрикивал задания и сообщал, сколько волонтеров нужно для каждого дела. Несмотря на обилие народа, здесь царил порядок. Для любого большого события на Марсе требовалось много волонтеров, способных помочь в последнюю минуту, и к этому все привыкли. Всякий раз, когда мистер Холли выкрикивал задание, к нему подходила группа молодых людей, готовых потрудиться. Тогда к ним подходил кто-то из взрослых инженеров и отводил туда, где нужно было сделать ту или иную работу. Джиэль присоединилась к задним рядам шумной толпы, надеясь, что ей всё-таки достанется какое-то задание.
Модель кратера была установлена на площади в середине Проспекта Золотого Света. Эта площадь представляла собой углубление, окруженное статуями генералов, вырезанными из песчаника. Конструкция представляла собой модель склонов кратера со множеством пещер, отчего кратер походил на пчелиный улей. Здесь в миниатюре были воспроизведены все геологические черты настоящего кратера, и желтые каменистые склоны выглядели так же горделиво, как настоящие. В склонах кратера были проделаны каналы – от края до дна. От этих больших каналов во все стороны расходились ответвления и притоки, проходившие около каждого пещерного жилища. В итоге все эти русла стекались к самому дну кратера. Над кратером висела гигантская шарообразная лампа, похожая на незажженное солнце.
– Управление воротами шлюзов! – выкрикнул мистер Холли.
Несколько молодых людей подняли руки и протолкались сквозь толпу. Джиэль продвинулась вперед. Привстав на цыпочки, она переходила от тех, кто ждал заданий от мистера Холли, к тем, кто смотрел на модель кратера. Грубая поверхность склонов кратера поначалу немного испугала Джиэль, но сам масштаб этого замысла вызвал у нее восхищение.
Она стала представлять себе жизнь в этом кратере в будущем, стала воображать, какими станут пещерные жилища и каково там будет ходить на свидания, как пользоваться сетью, как ходить по магазинам. Но очень скоро ее мысли, как легкое облачко, упорхнули к Руди. Джиэль часто рисовала в своем сознании дом, в котором они будут жить вместе. Это было ее самое тайное желание, им она не делилась ни с кем. Она мало знала об архитектуре, но чувствовала, что наделена неплохим эстетическим чутьем и способностью замечать разные мелочи. Она всегда умела увидеть нечто интересное в самых простых предметах, на которые, кроме нее, никто не обращал внимания. В свободное время Джиэль больше всего любила бродить по идеальным садам и любоваться их красотой. В это время она представляла себе, как будет обсуждать с Руди устройство и украшение их дома.