Он открыл длинный шкаф, оригинально приспособленный для строгой стерилизации одежды, которая при контактах представляет опасность для землян. Оттуда вырвалось удушливое облако того же аромата. Дэйн осторожно натянул свою форму вольного торговца. Коричневая шелковая ткань была слегка влажной на ощупь. К счастью, Саргол был теплой планетой. Когда он встанет на ярко–красную почву Саргола, ни один земной запах не должен доноситься до чувствительных ноздрей сарголийцев и вызывать их негодование. Он подумал, что когда‑нибудь привыкнет к этой процедуре. В конце концов, он впервые проходит такую обработку. Однако он знал, что все это совершенная глупость. Рип был прав — либо приспосабливайся к обычаям иных миров, либо не торгуй с ними. И, наверное, на других планетах ему придется проделывать и не такие неприятные процедуры.
— Фу! Ну и запах! — Али Камил, помощник начальника инженерной секции, придал своему исключительно правильному и красивому лицу выражение крайнего отвращения и поманил Дэйна в коридор.
Оберегая нервы своих товарищей, Дэйн поторопился выбраться из корабля на трап, который связывал “Королеву” с поверхностью — Саргола, но здесь он задержался, ожидая Ван Райка, суперкарго корабля и своего непосредственного начальника. Было раннее утро и теперь, вырвавшись из тесных помещений корабля и обдуваемый легким утренним ветерком, чуть колебавшим сине–зеленые травяные деревья, Дэйн сразу забыл свое раздражение.
В этом районе Саргола не было гор — самым большим возвышением были круглые холмы, густо поросшие той же десятифутовой травой, которая покрывала равнины. Из штурманской рубки “Королевы” можно было видеть постоянное колебание травы, так что планета казалась покрытой морщинистыми, мерцающими и струящимися коврами. К западу находились моря — длинные мелководные пространства, так изрезанные цепями островов, что казались мелкими озерами. И именно в районе этих озер находилось, то, что привело “Королеву Солнца” на Саргол. По правде говоря, это было открытием другого торговца — Трэкота Кама. Он приобрел права на разработку Саргола, надеясь хорошо подработать, увозя с благоухающей планеты лучшие парфюмерные товары. Но на Сарголе он открыл камни корос — алмазы нового типа, появление которых на рынке вызвало настоящую панику у торговцев драгоценностями. Кам был на верном пути к тому, чтобы стать одним из королей вольной торговли, когда его притянули дьявольские сети пиратов Лимбо, где он и погиб.
Так как они приобрели торговые права на Лимбо и экипаж “Королевы Солнца” участвовал в уничтожении пиратов и захвате ужасной установки Предтеч, им были подарены права на Саргол и они стали законными наследниками Трэкота Кама. И теперь они были на Сарголе с заметками, оставленными Камом, и все сведения, касающиеся сарголийцев, были вбиты им в головы.
Дэйн мрачно сидел на конце трапа, опустив ноги на почву Саргола, тонкую красивую почву с блестящими болотистыми чешуйками. Он не сомневался, что находите, под наблюдением скрытых глаз, но делал вид, что не знает этого. Взрослые сарголийцы постоянно держались в стороне от торговцев и казались совершенно равнодушными к ни~м, зато молодежь была так же любопытна, как пренебрежительны взрослые. Казалось, тут скрывалась возможность контакта и еще более прочных связей.
Дэйн обдумывал эту мысль, Ван Райк и капитан Джелико проводили первые торговые переговоры. Они заняли целый день и не дали никакого результата. В контактах с пришельцами из другого мира сарголийцы, потомки кошачьих, были церемонны, осторожны и совершенно независимы. Но ведь Кам чего‑то добился, иначе он не вернулся бы из первого рейса с мешком камней корос. Но в его записях, найденных на Лимбо, не было никакого ключа к тому, как преодолеть молчаливое сопротивление сарголийцев. Но терпение — второе “я” каждого торговца, и Дэйн был совершенно уверен в Ван Райке. Раньше или позже, но суперкарго подберет ключ к сарголийцам. И, как бы подслушав его мысли, Ван Райк в светящейся тунике, облегавшей его мощное тело, и со шляпой на светлой голове, сошел по трапу, который раскачивался под его тяжестью. Приблизившись к своему помощнику, он энергично принюхался и одобрительно кивнул головой.
— Я вижу, ты смазан и готов.
— Капитан пойдет с нами, сэр?
Ван Райк покачал головой.
— Это наша забота. Терпение, мой мальчик, терпение. — И он зашагал по узкой тропинке в траве к широкой дороге земного типа.
Вновь Дэйн почувствовал присутствие тех же внимательных глаз, следивших за каждым его движением, но не было- видно ни одного сарголийца. В конце концов, бояться нападения нечего. Торговцы были под запретом, их защищало “табу”, а торговые станции были расположены под белым сверкающим щитом мира. Этот мир гарантировался кровавой клятвой вождей всех кланов этого района. Даже в разгар междоусобных войн кровные враги мирно встречались под этой защитой и никто не мог обнажить свой нож–коготь в радиусе двух миль отсюда.
Травяной лес предательски шелестел, но земляне старались не обращать внимания на тех, кто шпионил за ними. Насекомое с крыльями из изумрудно–зеленого глаза отделилось от стебля травинки и полетело над торговцами, как вестник. От красной почвы, взрыхленной их ботинками, мгновенно поднимался острый запах, смешивающийся с благовониями, которые они несли с собой. Дэйн несколько раз сглотнул, но надеялся, что начальник не заметил этого проявления неудовольствия, но Ван Райк, вопреки своему обычному сонно–добро душному и блаженному виду, замечал все, что касалось тонкостей и сложностей галактической торговли, иначе ему бы не удалось занять свое место суперкарго.
— Прими успокоительное, — приказал он.
Дэйн засунул руку в полевой подсумок, покраснев и яростно убеждая себя, что ему нет никакого дела до того, какие еще запахи поджидают его сегодня, и что он их не заметит вообще. Он проглотил крошечную таблетку, изготовленную врачом Тау для таких случаев, и постарался занять свой мозг мыслями о предстоящей работе. Если только будет какая‑нибудь работа или же еще один день пройдет в бесполезных разговорах, где вежливые слова лишь прикрывают стремление торговцев к прибыли.
— Гууу! — крик, наполовину напоминающий рыдание, наполовину — высокомерное предупреждение, прозвучал за ними.
Походка Ван Райка не изменилась. Он не повернул даже головы и ничем не показал, что услышал этот крик, предупреждающий их о приближении вождей. Он продолжал держаться центра дороги, а Дэйн шел за ним, отступив на шаг, как и подобало представителю более низкого ранга.
— Гууу! — звук, вырвавшийся из глотки сарголийца благодаря его мощным легким, теперь сопровождался топотом множества ног.
Земляне не оглянулись, не отклонились от центра дороги и не ускорили шаг. Дэйн знал, что это было в порядке вещей. Для кастового сознания сарголийцев вы сохраняете свое превосходство, пока не допустили какой‑нибудь промах. Но уж если этот промах допущен, бесполезно настаивать на новой встрече с вождями.
— Гууу! — пронзительный крик несся по изгибам дороги вслед за ними, как бы не давая забыть двум торговцам о том, где они находятся.
Дэйн страстно хотел повернуть голову, чтобы увидеть хотя бы одного из сопровождающих их туземцев.
— Гууу! — теперь в крике звучала вопросительная нота, а тяжелое топанье ног стихло. Отряд, сопровождающий их, решил, видимо, что их не удастся сбить в сторону.
Ван Райк спокойно шел впереди и Дэйн выровнял по нему свой шаг. У них не было вестника с мощными легкими, который был предупреждал о их прибытии, но всем своим видом они показывали, что имеют право находиться там, где хотят. Очевидно, их спокойная уверенность подействовала на тех, кто шел позади. Звук шагов замедлился до спокойной походки и этот звук на почтительном расстоянии сопровождал землян.
Подействовало — сарголийцы оценили их по собственной шкале ценностей и это было хорошим предзнаменованием для предстоящих переговоров. Настроение Дэйна повысилось, но он постарался придать своему лицу такую же неподвижность, как у его начальника. В конце концов это была маленькая победа, а ей предшествовали 10–12 часов вежливых и скрытых маневров.
“Королева Солнца” приземлилась как можно ближе к торговому центру, обозначенному на карте Трэкота Кама, и теперь землянам предстояло еще пять минут ходьбы по центру дороги и перед ними окажется поляна с крупными строениями без крыш, которые использовались сарголийцами этого района как место торговли и мирных переговоров. Здесь же заключались союзы между кланами. В центре поляны находился столб, укрепленный ветвями травяных деревьев, а на столбе был укреплен щит, обещавший не только мирные переговоры, но и три дня безопасности для любого дуэлянта или же кровного мстителя, который сумел добраться до этого столба и положить руку на его обветренную поверхность. Они пришли не первыми и это тоже было хорошим признаком.
Слуги, вассальные воины и младшие родственники четырех или пяти вождей сбились в небольшие группы, но Дэйн сразу заметил, что не было видно ни носилок, ни одного животного, использовавшегося здесь как земная лошадь. Не прибыл ни один представитель женской половины сарголийских родов. Они не появляются до заключительного торгового договора — на переговорах их представляют отцы, мужья и сыновья.
С видом хозяина своего собственного клана Ван Райк, не обращая внимания на сарголийцев низших разрядов, прошел прямо к двери помещения. Двое или трое младших воинов встали на ноги. Их сверкающие плащи развевались, как машущие крылья. Но так как Ван Райк даже не взглянул на них, они не попытались преградить ему путь. Дэйн подумал, что если сарголийцы хотят произвести впечатление хороших воинов, им это вполне удалось. Их средний рост был близок к шести футам, а их отдаленные кошачьи предки оставили им в наследство лишь некоторые рудименты. Когти на руках и ногах были серого цвета и были способны стягиваться, толстые волосы, похожие на плющ, опускались вдоль позвоночника и по бокам мускулистых ног и рук. Волосы были рыжевато–коричневого цвета или же сине–серого или белого. Для земного глаза их широкие лица, теперь все повернутые к землянам, были лишены выразительности. Глаза их были большими й слегка раскосыми, а цвет их — оранжево–красный или серо–зеленый. На них была одежда ярких расцветок с широкими полосами, образующими нечто вроде корсета вокруг тонких талий. Из‑за поясов торчали украшенные алмазами рукоятки ножей–когтей, обладание которыми были признаком совершеннолетия. Плащи огненно–красным цветком свисали с их плеч подобно крыльям летучих мышей и от каждого сарголийца при любом движении исходило облако сильного запаха.