ержать проход.
Дэйн передал это остальным.
— Итак, — констатировал Мешлер, — он может выйти, а мы нет.
— Есть еще способ, — предложил Дэйн. — Он может выйти и попробовать отключить источник энергии.
— Маловероятно, — с сомнением произнес Мешлер.
— И все же… — Тау опустился на колени, и слабое свечение поля превратило его в силуэт. — Это поле включается в одном месте. Выключить его несложно. Если бреч сможет выйти… Дэйн, можно объяснить ему, что он должен найти?
— Если бы был свет, я начертил бы…
Тау взглянул на Мешлера.
— Найдется что‑нибудь в вашем вещмешке?
— Есть поясной фонарик.
Дэйн склонился рядом с Тау и начал ощупывать поверхность, пока не наткнулся на обломок скалы. Он вытащил его из почвы и тот легко поддался. Значит, почва не схвачена морозом.
— Ты можешь кое‑что сделать для всех нас, — обратился он к бречу.
Бреч сел между Дэйном и Тау. Рукой в перчатке Дэйн разгладил поверхность почвы. Мешлер пока рылся в вещмешке и вот он извлек фонарик. Положив его рядом с рукой Дэйна, он снял с себя накидку и накрыл ею, как палаткой, участок земли. Дэйн сидел, вспоминая, как управляется силовое поле. Как говорил Тау, их устройство очень простое и легко управляется.
— Где‑то… не очень далеко… — начал Дэйн, говоря медленно и отчетливо, — есть ящичек. Он выглядит так. — Он тщательно начертил прибор управления силовым полем. — Наверху у него три выступа… вот такие… — Он начертил их на рисунке. — Один выступ повернут вверх… вот так… — Он провел короткую линию у одного выступа. — Остальные два внизу. Если один опустить, остальные два поднимутся. Это откроет для нас стенку. Я не знаю, где этот ящичек. Может быть, ты найдешь его, но, возможно, он охраняется людьми. Это наша единственная надежда на освобождение. Ты понял?
— Понял. А вы? — смысл слов бреча был неясен. Возможно, он понял это, потому что продолжил с тем же желанием произвести впечатление на Дэйна… — Я сделаю это — вы свободны. А что вы сделаете для меня?
Сделка? Дэйн изумился. Он забыл, что бречи — это груз, что у них нет причин поддерживать экипаж. Если подумать, что даже не спросил бреча, хочет ли тот помочь им. Они использовали его способности, как будто он — принадлежащее им животное. Дэйн объяснил Тау и Мешлеру, в чем дело.
— Конечно, — проговорил Тау, — почему он должен идти за нас на опасность.
— Он освободил нас в лагере, — вмешался Мешлер. — Если бы он не хотел помочь нам, зачем он тогда это сделал?
— Мы ему зачем‑то нужны. — Дэйн подумал, что нашел верный ответ. — Мы защищали его в дикой местности.
— Тогда он сделает это снова, — произнес Мешлер почти с триумфом. — Мы все вместе застряли тут.
— Но условия не те же самые, — заметил Тау. — Там действительно была дикая местность, а здесь должно быть какое‑то подобие лагеря. Он нуждается в нас меньше, чем мы в нем.
— Чего же вы хотите? — обратился к бречу Дэйн.
— Нет клетки… быть свободными со своими, — быстро ответил бреч.
Бречи по–прежнему оставались грузом, и Дэйн не имел права принимать такое решение. Но разумные существа не классифицируются как груз, они пассажиры. А пассажиры, если только они не совершили преступления на борту “Королевы”, свободны в своих действиях. Но у него нет полномочий на заключение сделки, он не может давать обещания. Конечно, в торговых вопросах он мог самостоятельно принимать решения, но тоже в известных пределах, а наиболее сложными считались дела, связанные с контактами с чужими расами. Любое, принятое им сейчас решение, может отразиться на его дальнейшей карьере. Возможно, Мешлер не понимает этого, но Тау должен понять, как решил Дэйн, передавая требование бреча.
— Если он разумен, — выпалил Мешлер, — то ему нечего делать в клетке. Скажите ему “да” и пусть он выпустит нас из этой ловушки.
Но так ли все просто? Предположим, Дэйн скажет “да”, а потом законники будут говорить “нет”. Все‑таки бречи — груз. У них есть свой отправитель на Ксечо, а в порту их ждет получатель. Согласятся ли они с подобной сделкой?
— Чего вы ждете? — еще резче спросил Мешлер. — Если бреч может отключить поле, то пусть побыстрее займется этим. Вы понимаете, что может здесь произойти с нами?
Но Дэйн не собирался действовать безрассудно, в этом вопросе он был упрям.
— Я согласился бы, — начал он, тщательно подбирая слова, чтобы бреч его понял, — но есть старшие, которые могут решить, что я ошибся. Я не могу обещать, что они этого не сделают.
Тау выключил фонарик, и поэтому Дэйн видел лишь нос бреча, устремленный в его направлении. Но вот послышался ответ бреча:
— Ты за нас. Будешь говорить за нас?
— Да. И весь наш экипаж.
— Нужно больше.
— Я не могу обещать свободу, если другие этого не разрешат. Это неправильно. Но я буду говорить за вас.
— Тогда я сделаю, что смогу. Если ящичек можно найти…
Бреч подошел к свечению, ткнулся в него носом, как будто вынюхивая слабое место, потом остановился, опустил голову и застыл. Тау негромко вскрикнул и схватил Дэйна за руку, привлекая его внимание. На тускло освещенной шкале прибора стрелка поникла. Приглушенный возглас Мешлера заставил их снова посмотреть на барьер. Сияние не погасло, но бреч был наполовину в нем. Еще мгновение и он уже по ту сторону преграды. Бреч повернулся, посмотрел на них и двинулся в том направлении, куда они шли, когда ловушка захлопнулась.
— Будем держаться периметра и укроемся за этим, — кивнул Мешлер на кусты.
Что он еще хотел сказать, так и осталось непонятным — послышался резкий крик, такой безумный вой, которого Дэйн никогда не слышал. Он зажал руками уши и скорчился, как будто крик физически ударил его. Крик раздался вторично. При слабом освещении поля Дэйн увидел, что не он один защищается от акустического удара.
— Что… что это? — спросил он.
Как рейнджер, Мешлер должен был знать источник крика.
— Не знаю… — У Мешлера был вид потрясенного человека.
— Силовое поле — не только ловушка, — пояснил Тау, — но, вероятно, и клетка. Не хотел бы я встретиться с обитателями этой клетки.
“Было бы лучше, — подумал Дэйн, — чтобы хозяева клетки пришли и взяли их в плен. Нам нельзя уходить слишком далеко от барьера. Если бречу удастся отключить поле, то действовать нужно быстро. Но этого же нужно ожидать и от тех, с кем мы заключены в эту клетку. А у нас нет даже оружия”.
— Огонь… факел… — сказал Тау.
Послышался треск, и Дэйн увидел, как Тау выломал из кустарника большую ветку.
— Зажигалка есть? — спросил Тау у Мешлера.
— Зеленая… не загорится, — ответил Мешлер, но все же порылся в мешке. — Держите ветку подальше от себя.
Дэйн не видел, что извлек Мешлер из мешка.
— Это пропитано протогорючим, — продолжал рейнджер. — Одна искра — и все вспыхнет. Вы правы, огонь отпугнет большинство зверей, но мы не знаем, кто тут бродит. Какое‑то воздействие сможет оказать и фонарик.
— Бреч пошел туда, — указал Дэйн, — если мы пойдем вдоль поля…
— Так же хорошо, как и любое другое направление, — согласился Мешлер.
Держась под защитой кустарника, они шли медленно и осторожно. Криков больше не было слышно, но Дэйн в любое мгновение ждал встречи с ночным ужасом. Вскоре следы краулера свернули в сторону светильников. В этом месте они задержались, им не хотелось порывать последнюю связь со свободой. Тау первым нарушил молчание:
— Лагерь должен быть там.
Дэйн разглядел руку Тау. Тот указывал на изгиб дороги.
— Там источник радиации, — продолжал врач.
— Не понимаю, — медленно произнес Дэйн, — как все это существует без ведома правительства.
Он ждал ответа, может быть и резкого, и, когда Мешлер промолчал, у Дэйна возникли подозрения.
— Вы что‑то знаете? — Тау облек мысли Дэйна в слова. — Тут правительственный проект? А если так…
— Если так, то вы должны вывести нас отсюда! — воскликнул Дэйн.
Они не видели лица Мешлера, но что‑то в его молчании внушало им тревогу.
— Мы ждем, — сказал Тау.
Тау! Тау способен добиться правды! Личные интересы врача лежат в сфере туземной “магии”, которая во многих случаях сводится к контролю за мыслями. Он знаком с телепатами, а также с шарлатанами, способными провести самых искушенных экспертов, на многих планетах. На Хатке он создал собственную иллюзию, чтобы нанести поражение человеку, верившему в собственное колдовское искусство. Дэйн не мог объяснить увиденное, но это спасло его и капитана Джелико, а, может, и всю команду, и даже всю планету. Если кто‑то на “Королеве” мог заставить Мешлера заговорить, то только Тау.
— Это запретная территория.
— Но вы же привели нас сюда, — заметил Тау. — Вам приказали это сделать?
— Нет! — быстро ответил Мешлер. — Я говорю вам правду. Мы бы не добрались пешком. Единственная возможность выжить — добраться до экспериментальной станции.
— До станции Трости?
Но ведь они, по словам Мешлера, на северо–западе отсюда. Дэйн предоставил все вопросы задавать Тау.
— Это их вторая станция, не главная. И это совершенно секретно. Мы только знаем, что она существует.
— Но не знаете, что тут делается? — спросил Тау. — Может, вы решили заодно кое‑что выяснить? Если да, то по чьему приказу?
— Совет, по–видимому, знает, но мое управление…
— Значит, ваше управление тоже решило узнать? Интересно, — задумчиво заметил Тау, — только ли в ведомственных спорах тут дело? Не удивительно, что после нашей посадки начались неприятности. Кто‑то… да, кто‑то важный узнал, что мы отправили тот груз, который он ждал, на шлюпке. Кто это?
— Не знаю, — хриплым голосом ответил Мешлер, либо напряженно размышляя и не желая делиться своими мыслями, либо действительно пребывая в недоумении.
— А охотничий отряд? А контрольный луч?
— Да! И об этих я знаю не больше вас. — В его взрывчатом ответе были энергия и жар. — Я только знаю, что это совершенно секретный район.
— Но все же вы позволили послать бреча выключить поле, — настаивал Тау. — Одно из двух — либо вы знаете, что это ему не удастся, либо у вас есть подозрения…