Хозяйка восседала в резном кресле с высокой спинкой, облачённая в некое подобие шёлкового плаща. Я приложился к крепкой, источавшей запах духов руке и получил в ответ благосклонный кивок головы, покрытой капюшоном. Далее мне был предложен обитый бархатом табурет, и завязалась церемонная беседа.
Мне пришлось выслушать длинные рассуждения о свойствах эфира, метаморфозах трав, возникновении ничего из ничего и перехода в чего-то, наваждениях и снах, о значении числа пятнадцать с половиной и технологии приготовления чучел из ежей. Время от времени она спрашивала моего мнения по особо важным вопросам, и тогда Ларт, стоящий за моей спиной, больно щипал меня за лопатку, а я ёрзал на табурете и восхищённо повторял зазубренную перед этим фразу:
— Ваши знания, миледи, несомненно достойны чести вызывать удивление своей незаурядной глубиной и свойствами, труднодосягаемыми даже для убелённых сединами патриархов магического искусства.
Купчиха довольно улыбалась и с ещё большим воодушевлением продолжала свои выкладки.
В разгар этого разговора в дверь постучали, вошёл щуплый пожилой человек — управляющий, как я понял — и, извинившись, зашептал на ухо купчихе нечто, заставившее её лицо налиться лиловой краской:
— Болван! — рявкнула она в точности, как это делают базарные торговки, — неужто не ясно, что по пятьдесят? А если эти недоумки требуют скидки, то пусть идут в болото!
Управляющий зашептал быстрее и убедительнее, и тогда магическая дама, раздувшись, как шар, ткнула ему прямо под нос ловко скрученную фигу:
— А вот им! Так и передай!
Управляющий, кланяясь, удалился, а купчиха-колдунья мило мне улыбнулась, пробормотав в извинение:
— Ах, мой господин, дела, всё дела…
И чопорная беседа продолжалась, как ни в чём ни бывало.
Ларт начал проявлять нетерпение — тыкать мне в спину костяшками пальцев и шипеть едва слышно:
— Книга! Книга!
Я дождался момента, когда купчихе понадобилось набрать воздуха для последующей тирады, и быстро вставил в образовавшуюся паузу:
— О миледи, не только ваши знания, но и некоторые принадлежащие вам ценные вещи известны далеко за пределами…
Она самодовольно улыбнулась:
— Очевидно, действительно пришло время показать вам кое-что…
И, вытянув шею, трижды прокричала мелодично:
— Кошмар! Кошмар! Кошмар!
Я не успел сообразить, что же так её ужаснуло, но в эту минуту дверь отворилась, и мне показалось с первого взгляда, что никто не вошёл — но только с первого взгляда, потому что вошедший был невыносимых размеров чёрный котище с золотой цепочкой на шее.
— Кошмар, друг мой, подойдите, познакомьтесь с нашим гостем, магом Дамиром! — елейным голосом сказала купчиха коту.
Кот покосился на меня сытым жёлтым глазом. Ларт так щипнул мою спину, что я подскочил:
— Э-э-э… мне очень приятно, собственно, я имел в виду…
— Кошмару известны сокровенные тайны бытия, — не слушая меня, продолжала купчиха, — он обладает даром заглядывать в будущее…
Кот потёрся о мои колени, потом о ноги Ларта. Я слышал, как Ларт скрипнул зубами, и поспешно перебил:
— Однако, миледи, хоть слава вашего волшебного кота и гремит за пределами…
Ларт приглушённо взвыл. Я оглянулся в испуге и увидел, что Кошмар висит у него на плече, вцепившись всеми восемнадцатью когтями в его камзол. Легиар тряхнул рукой — кот тяжело спрыгнул на пол и посмотрел на Ларта с холодным презрением.
Купчиха окаменела лицом:
— Ваш слуга недостаточно вышколен, — сказала она ледяным тоном. — Его счастье, что Кошмар мудр и кроток…
Подтверждая свою мудрость и кротость, кот задрал заднюю лапу и принялся выкусывать под хвостом.
— Этот лакей недавно у меня на службе, — сказал я, чтобы загладить неловкость. Купчиха тем временем поманила Ларта пальцем:
— Иди-ка сюда, мошенник…
Легиару ничего не оставалось делать — он подошёл. Купчиха долго его разглядывала, потом спросила меня с некоторым упрёком:
— Неужели вы не могли найти лакея получше? У этого неприятная рожа, к тому же он наверняка таскает у вас мелочь.
Ларт стоял ко мне спиной, и я, к сожалению, не видел выражения его лица.
Тем временем дама закончила изучение Ларта и, явно недовольная им, махнула рукой, указывая куда-то вглубь комнаты:
— Чем стоять столбом, подай-ка плед… Вон он, на кресле…
Легиар покосился на меня и отправился за пледом. Я никогда не видел Ларта, подающего и прислуживающего, и это зрелище неожиданно мне понравилось.
— Безделье развращает слуг, — сказала купчиха наставительно. Кошмар взобрался к ней на колени и оглушительно заурчал.
Ларт негнущейся рукой протянул купчихе плед, но она сдвинула брови и не притронулась к нему:
— Кто так подаёт, болван? Что ты ходишь вразвалочку, как на бульваре? Отнеси назад и потом подай снова, как положено!
Зависла пауза. Я, замерев, ждал, как поступит Легиар. Тот постоял секунду, потом повернулся и потащился на исходную позицию.
Вот тут-то я и ощутил сладостное чувство мести. Мне вспомнились все мои злоключения, званый ужин в ратуше, девушка Мирена и разлетевшийся по полу пасьянс. Я почувствовал непереносимое желание хоть секундочку побыть господином Ларта-слуги. Хоть одну секунду!
Легиар тем временем прошёлся по кругу и раздражённо ткнул плед прямо под нос купчихе. Та сдвинула брови ещё недовольнее:
— Кто тебя учил, негодяй? Что ты суёшь мне его, вместо того чтобы подать с поклоном? Ещё раз!
Ларт взглянул на меня — но я предусмотрительно отвернулся, будто происходящее меня вовсе не касалось. Ларт пустился в свой путь сначала, а я вздохнул и сказал — клянусь, какой-то пёс меня дёрнул за язык! — сказал небрежно:
— Благодарю, миледи, что вы любезно помогаете мне вышколить слугу.
Ларт издал странный скрипящий звук — вероятно, зубами. Купчиха милостиво мне кивнула, а Легиар вдруг изящно присел и с глубоким поклоном протянул ей этот окаянный плед.
— Это другое дело, — удовлетворённо заметила купчиха.
И тут я испугался. Небо, зная Лартову гордость и злопамятность, можно ожидать теперь, что он никогда, никогда, никогда не простит мне этой минутной слабости, этого желания его унизить!
Тем временем Ларт смиренно занял своё место у меня за спиной. Его смирение казалось мне зловещим, я предпочёл бы, чтобы он прощипнул меня до кости.
Необходимо было срочно себя реабилитировать. Следующие пять неприятных секунд я соображал, как.
— Книга! — наконец воскликнул я, подпрыгнув. — То есть я хотел сказать, что великой честью для меня было бы созерцание драгоценной книги, жемчужины вашей магической библиотеки, чья слава идёт далеко за…
Купчиха таинственно улыбнулась, почёсывая Кошмара за ухом:
— О, все хотят её видеть… Все о ней знают, все благоговеют пред ней, но видеть её — о, это не всем доступно…
— Продолжая странствия, — сказал я быстро, — я мог бы нести славу о ней так далеко, как позволили бы крепкие колёса моей кареты.
Купчиха сощурилась, пощёлкала языком, испытующе на меня взглянула и позвонила в колокольчик. Вошла горничная.
— Позови Руви, — распорядилась купчиха.
Через минуту явился Руви — смазливый тип в дорогой ливрее.
— Позови Куни, — сказала ему хозяйка.
Ещё через минуту пришёл и Куни — седой старичок в чёрном балахоне.
— Принеси ЕЁ, — велела шёпотом купчиха.
Старичок поклонился, сложив руки на груди, и вышел, пятясь. Мы ждали, затаив дыхание; наконец, Куни вернулся, с превеликой торжественностью неся перед собой нечто, завёрнутое в чёрный бархат. Свёрток водружён был на стол, купчиха проводила старика взглядом, а затем приказала Ларту:
— Ты, голубчик, отойди и стань вон там, под стенкой. Нечего тебе смотреть сюда, ни к чему…
Я взвился:
— Видите ли, миледи, я сейчас учу его некоторым простым вещам, и ему было бы полезно глянуть… Так, одним глазом.
Купчиха скептически поджала губы. Ларт шагнул вперёд, не сводя глаз со свёртка. Исполненная значительности, дама развернула бархатку. Под её руками тускло блеснула золотая надпись на переплёте.
— Обратите внимание! — похвалилась купчиха. — Это настоящее золото!
— Можно взглянуть? — спросил я, волнуясь.
Книга пахла плесенью, некоторые страницы слиплись, некоторые истлели. Я листал её дрожащими руками, а Ларт тяжело дышал у меня над ухом:
— Дальше… Дальше… Вернись назад…
Текст был написан рунами и мне непонятен, кое-где встречались картинки — ох и жуткие картинки, надо сказать! Странные твари, разрезанные пополам и нарисованные как бы изнутри… Потом чертежи, изломанные линии, и снова знаки, значки, рисунки…
— Дальше… — дышал на ухо Ларт.
Но тут купчиха соскучилась и потянула книгу к себе:
— Обратите внимание, господин Дамир, здесь есть одно забавное место…
Она оттолкнула мои руки, послюнила пальцы и принялась листать в обратном порядке:
— Здесь… Вот… Смотрите!
Страница, на которую она указывала, была написана не рунами, а обыкновенными крупными буквами, даже немножко школьными. Водя пальцами, купчиха принялась прилежно вычитывать по слогам:
— …И тог-да она вой-дёт, и нас-танет вре-мя… Тут не понятно, чего… В откры-тую дверь вой-дёт… Тут непонятно, кто-то войдёт… И при-рав… пре… а, Привратник!
Она обрадовалась, разобрав трудное слово.
— И при-вратник откро-ет… И вода за-густе-ет, как… чёр-ная кровь… И что-то там изойдёт слезами… Дос-той-ны завис-ти полень-я в оча-ге… С неба содрали… Что-то содрали. И она во-ца-рится, и при-вратник будет ей слу-гой и на-мест-ником…
Ларт слушал, подавшись вперёд, я сглатывал и облизывал губы. Купчиха упивалась производимым впечатлением:
— Живу-щие… Пут-ник на зеле-ной рав-нине обре… а, обречён! Но маги — рыдай-те, вопия… вопияйте, кажется. Ваш жре-бий ужас-нее, чем… Не разобрать. Заки-пит над голо-вой… Не разобрать. И втянет во чре-во сво-ё…
— Огонь, загляни мне в глаза… — сказал я неожиданно для себя.
Они оба посмотрели на меня — купчиха и Ларт. После паузы купчиха сказала: