– Эй, приятель, на что «меньшее» ты не согласен? – неожиданно вмешался Гунн, первым приблизившийся к шлюпке. – Что тут происходит, командор? Сей джентльмен, оказавшийся на берегу рядом с вами, ведет себя как-то слишком уж агрессивно, якорь ему под виселицу.
– Не твое дело, – окрысился Марр. – То, что мы обсуждаем с капитаном, мы обсуждаем только с капитаном. И ни с кем другим.
– В трюмах этого полузатонувшего корабля обнаружились бочонки с золотом.
– И все? – беззаботно ухмыльнулся Гунн. – Покажите мне корабль, в трюмах которого их не оказалось бы.
– Так вот, сей джентльмен, являвшийся ранее первым штурманом этого «пирата», требует, чтобы на его долю пришелся полный бочонок золотых монет. Как вам нравится такое решение, джентльмены?
Гунн молча вошел в воду, приблизился к носу шлюпки и, схватив Джесса за грудки, с силой потянул на себя, так что тот чуть было не вывалился за борт.
– Тебе нужен бочонок? – спросил боцман, вывернув Марра таким образом, что тот едва не касался затылком воды. – Это тебе нужен бочонок?! Я тебе его обещаю. Собственноручно заколочу тебя в нем и швырну в океан. У меня, приятель, это очень хорошо получается. На корабле, на котором мне приходилось пиратствовать, у меня была такая должность: ублажать недовольных разделом добычи. Слышал о такой обязанности боцмана?
– Слышал, – невнятно пробормотал Джесс, поняв, что прибегать к дипломатии этот гигант не станет.
– Так вот, перед тобой – лучший «ублажитель» во всей Вест-Индии.
– Прямо-таки лучший? – попробовал кисло улыбнуться Марр.
– По крайней мере, до сих пор никто из удушенных мною не жаловался, два якоря всем им под виселицу! Если другим приходится вешать, я просто беру вот так вот, – захватил он Марра за шею, – и отрываю от земли. При этом оказавшиеся в моих руках счастливчики трепыхаются не дольше, чем те, кому досталась грубая канатная петля на рее. Так что, будем и дальше делить бочонки?
– Ладно, я согласен… на ваших условиях, капитан, – полуудушенно прохрипел Марр.
Гунн взглянул на капитана.
– Отпусти его.
Гунн усадил Джесса на то же место, где тот сидел, а затем отвесил ему такую оплеуху, что алчный штурман чуть было не вылетел за борт.
– И чтобы я больше не слышал твоего поганого голоса, два якоря тебе под виселицу! – прорычал боцман. – И боже тебя упаси попасться мне под руку, когда я окажусь не в настроении. И господь тебя убереги от того, чтобы ты набросился на кого-либо из команды барона фон Рольфа, – внушал он Марру, словно проповедь читал. – И Дева Мария тебе в заступницы, если ты еще раз вспомнишь о бочонке с золотом…
«Сам Господь послал мне в команду этого Гунна, – решил капитан, с благодарностью посматривая на могучую фигуру боцмана. – Пока он на моей стороне, сила и власть на судне тоже будут на моей…»
Солнце уже близилось к закату, когда голодные, как волки, моряки уселись за стол. Приготовленная Греем и Норвудом похлебка состояла из гороха, бобов, раскрошенных сухарей, мелко нарезанной тушеной говядины, каких-то круп и всего прочего, что только удалось отыскать на корабле. Тем не менее она оказалась на удивление вкусной, и не было за столом кают-компании того, кто бы не попросил третьей миски добавки.
– Господа, – поднял свой тяжелый кубок с вином Рольф, когда голод был утолен и настало время превратить банальное насыщение в дружеское застолье. – Судьбе угодно было свести нас на этом осколке «Нормандца», у берегов необитаемого клочка суши, весьма справедливо нареченного Островом Привидений. В течение дня нам уже удалось отбить две атаки аборигенов, что, однако, не гарантирует нас от того, что уже утром здесь вновь не появится целая армада их суденышек.
– Два якоря им под виселицу, – прорычал Гунн, грохнув кулаком по столу.
– Если это произойдет, мы встретим их так же мужественно и достойно, как встретили тех, что нападали сегодня, – продолжил капитан, жестом руки остановив его. – Нас – семеро опытных моряков, знающих цену жизни и смерти. Поэтому мы выстоим, в конце концов выберемся отсюда и снова уйдем в открытый океан. Так выпьем же за мужество и за то, чтобы никакие враги, никакое отчаяние не растерзали нашу мужскую, воинскую дружбу!
– Честь моряка! – первым воскликнул Лорд-Висельник слова, которые теперь уже стновились боевым кличем моряков «Нормандца». Он так и предложил считать их боевым кличем.
– Честь моряка! – недружно, но мощно всколыхнуло кают-компанию.
– Мы – пираты, и нам не пристало подражать ни римским легионерам, ни рыцарям-крестоносцам, – не присоединился к этому восторгу Джесс Марр. – Мы – пираты, у нас свои законы, свои традиции.
– А что, над «Нормандцем» уже развевается Веселый Роджер? – поинтересовался Лорд-Висельник. – Мы уже объявили себя командой пиратского судна, которого, впрочем, еще не существует?
– Тост был произнесен, джентльмены, – вмешался Гунн. – И произнесен он был капитаном Рольфом, – голос его становился все тверже и напористее, а взгляд буквально вонзался в широкую загорелую переносицу Марра. – Так давайте же выпьем за сказанное досточтимым капитаном. А кому это не нравится, пусть убирается вон.
– Просто я требую ясности, – огрызнулся Джесс. – Ясности – и больше ничего. Я желаю знать, что за люди собрались в этой кают-компании, чего они хотят и за что мне предстоит сражаться. Разве я и все остальные, собравшиеся здесь, не имеют права на такую ясность?
Ни Гунн, ни Рольф не ответили ему. Все молча выпили и принялись закусывать, кто ломтиками соленой свинины, кто вяленой рыбой.
– Я понимаю, что сначала нужно захватить какой-нибудь корабль и только тогда решать, как нам поступать дальше, – вновь заговорил неугомонный Марр. Он явно был не из тех людей, которые привыкли первыми умолкать и последними вступать в разговор. К тому же он стремился показать Стиву и всем остальным, что не приемлет старшинства Рольфа, а тем более – этого свирепого дикаря Гунна. – Но все же мы пираты. Верно я понимаю?
– Хочу внести ясность, которой вы так добиваетесь, Марр, – молвил барон фон Рольф. – Прежде чем оказаться на Острове Привидений, где мне пришлось в полном одиночестве провести более пяти месяцев, я был лейтенантом английского военного флота и служил на фрегате «Король Ричард». В бою с двумя «испанцами» фрегат был сильно поврежден.
– Вы сказали: «испанцами»? – невежливо перебил его Гунн.
– Именно так.
– Никто не вызывает у меня такой ненависти, как испанцы, – грохнул кулаком по столу Гунн.
– Преследуемый врагами, – продолжал свой рассказ Рольф, – наш фрегат попал в сильный шторм, которые случаются в здешних краях довольно часто, и затонул. Только чудом мне удалось добраться до суши на небольшом плотике, связанным мною и еще двумя матросами из того, что попалось под руку. Один из моих товарищей был ранен и скончался на вторые сутки наших блужданий в океане; второй то ли уснул, то ли потерял сознание и ночью свалился с плотика. Я же привязал себя к плоту и вскоре тоже впал в забытье. Очнулся я ночью, очевидно, на пятые сутки, от того, что на меня лились спасительные струи дождя. Как оказалось, плот мой застрял на банке неподалеку от этого острова. Теперь вы знаете обо мне все, что должны знать, принимая в свое морское братство.
За столом воцарилось долгое молчание. Гунн вновь наполнил бокалы вином и предложил тост за капитана.
– Выскажется ли кто-либо из вас против того, чтобы нашим капитаном был избран лейтенант Рольф? – буквально прорычал он, воинственно осматривая собравшихся.
– Нет, – ответило несколько голосов.
– Пусть выскажется каждый. Я, Гуннар Гольд, по кличке Гунн, говорю прямо: желаю, чтобы капитаном судна был лейтенант Рольф. Что скажете вы, Грей?
– Только Рольф. Он уже показал себя в бою, уже командовал нами, отбивая две атаки туземцев. Никто не сможет усомниться в том, что мистер Рольф – опытный моряк и еще более опытный солдат.
– Тебе ли судить об этом? – проворчал Марр. – Сам-то ты со своим опытом наверняка еще и узлы морские вязать не умеешь.
– Что я умею, а чего не умею, я покажу тебе, как только представится случай, – мстительно пообещал Грей.
– Прекратите спор, – хлопнул могучей ладонью по столу Гунн. – Вы, Норвуд, согласны?
– Я плохо знаю лейтенанта Рольфа. Но он действительно командовал защитой корабля. И, как я понял, все вы доверяете ему. Поэтому я не против. – Говоря это, Стив старался не встречаться взглядом с Джессом Марром, который, конечно же, рассчитывал на его поддержку.
– Вент, ваше слово.
– Пусть командует. Там посмотрим. Настоящий капитан проверяется не на берегу, а в открытом океане.
– Это слово моряка, – скупо похвалил его Гунн. – Думаю, что и капитан Рольф может положиться на вас так же, как положился, когда пришлось вступать в схватку с индейцами, я.
– Вы, Том Джеферсон?
– По-моему, я первым назвал барона Рольфа капитаном. И пусть только кто-либо посмеет пойти против моей воли. Если только она совпадает с волей большинства членов команды, – тотчас же уточнил он. И, прокашлявшись, потянулся со своим кубком к Грею, который в это время разливал вино, как за наградой.
– И, наконец, вы, Марр?
Первый штурман «Нормандца» угрюмо молчал. Он сидел мрачный. Одна рука его сжимала рукоять торчавшего из-за пояса кортика, а пальцами второй он выбивал нервную дробь по столу, тупо смотря в обагренный лучами предзакатного солнца иллюминатор. Все остальные члены команды напряженно следили за ним, понимая, что в душе этот человек против не только Рольфа, но и вообще всякого иного претендента, ибо видит капитаном только себя. И то, что ни один из присутствующих не согласился бы отдать за него голос, нисколько не смущало его. Главным было то, чего желал он сам.
– Я все же считаю, что капитана мы можем избрать лишь тогда, когда появится корабль. Что же касается осколка «Нормандца», то после гибели капитана старшим на нем оставался я, первый штурман. И никто не имеет права оспаривать эту преемственность.