Разве что уговорить капитана взять его с собой? Хотя зачем торопиться? Пока на корабле не будет этого свирепого викинга, она попробует покорить человека более сдержанного и состоятельного, принадлежащего к тому же к высшему свету, – барона фон Рольфа.
Задумав эту авантюру, Анна прошла на корму и мечтательно уставилась на словно бы застывший посреди океана сигнальный огонь «Ковчега привидений». В эти минуты она ждала плот, как ждут повеления рока.
Едва шлюпка Джесса Марра скрылась за скалой-парусом, как к борту «Нормандца» неуклюже причалил «Ковчег привидений».
– Как тут у вас, все спокойно? – слегка охрипшим голосом поинтересовался Рольф, подхватывая брошенный Анной конец причального каната.
– Туземцы пока что не появлялись. Поблизости ни души.
– Если только забыть о душе Джесса Марра, – вызывающе вставил Гунн, первым поднимаясь на палубу «Нормандца». – Она над этими обломками еще не витает?
– Действительно… Марр не наведывался? – поддержал его вопрос барон фон Рольф.
Анна сама не поняла, как это произошло, однако солгать она так и не решилась. Это был даже не страх перед разоблачением – ведь капитан мог заметить в подзорную трубу шлюпку штурмана. Или что-то мог заподозрить Вент и выдать ее. Нет, Норвуд просто не могла обманывать капитана – человека, которому твердо решила открыться не только в том, что она – женщина, но и в том, что тот нравится ей.
– Наведывался. Был здесь. Подняться на палубу я ему, конечно, не позволил. Он мог напасть. – Рольф и Гунн вопросительно переглянулись и внимательно осмотрели пространство вокруг корабля, подозревая, что бывший штурман все еще находится где-то поблизости. – Но я держал Джесса под дулом пистолета – это охладило его.
– Чего он хотел? – жестко спросил Рольф, не сомневаясь в том, что Норвуд и Марр сумели кое о чем договориться.
– Он был голоден. Я дал ему немного еды.
– Но интересовала-то его не еда, интересовало его оружие.
– На острове полно всякой жратвы! – возмутился доселе молчавший Лорд-Висельник.
– Он просил, чтобы я обратился к вам, капитан… Выделить ему два ружья и побольше пороху и свинца.
– Да ты продался ему, приятель! – вцепился боцман в плечо Норвуд. – А тех, кто предает команду, у нас принято вздергивать. Что скажете на это, капитан? Эй вы, Лорд-Висельник, Грей, Вент, вы слышали? Наш юнга вступил в сговор с дезертиром.
Несколько мгновений капитан Рольф упорно молчал, и Анна прекрасно понимала, что в эти мгновения, кажущиеся ей кандальной вечностью, решается ее судьба.
– Ни в какой сговор с беглым штурманом Стив Норвуд не вступал, – решительно разрядила напряжение Констанция Грей. – Разве Джесс не был членом команды «Нормандца»? Лорд-Висельник, вот ты скажи: Марр был членом команды?
– Был, конечно, – мрачно подтвердил бомбардир, сразу же уловив, к чему клонит Грей. – И кое-что из того, что все еще находится на обломках корабля, по праву может принадлежать ему. Таков обычай «джентльменов удачи».
– Здесь, на этом корабле, команду которого Марр предал, принадлежать ему ничего не может, – отрубил Гунн. – Кроме веревки, на которой я лично вздерну его.
– Вздернуть его, боцман, вы сможете только тогда, – спокойно возразил Внебрачный Лорд, – когда таковым будет решение команды. Всей команды. И когда капитан Рольф это решение утвердит. Таков он есть, обычай «джентльменов удачи». И когда зайдет речь о доле штурмана Марра, первое слово будет за мной и Норвудом, последними из команды «Нормандца».
Встретив столь неожиданный отпор, Гунн слегка подрастерялся. Уж кто-кто, а он-то прекрасно знал обычаи и нравы английских пиратских сообществ и понимал, что Внебрачный Лорд прав.
– И потом, Джесс Марр ведь не ступал на палубу «Нормандца», разве не так? – обратилась Констанция к Анне Норвуд, решив, что самое время окончательно вывести свою подругу из-под удара.
– Я ведь уже объяснил, – робко подтвердила та.
– Он всего лишь подплыл и попросил, чтобы юнга Норвуд выступил посредником в переговорах между ним и капитаном, – еще более решительно наступала Констанция. – А если бывший штурман приплывал, чтобы не стрелять, а мирно поговорить с вахтенным и попросить его о встрече с капитаном, то какое же это со стороны вахтенного предательство?
– Все мы зря портим себе нервы, – сурово вмешался наконец Рольф.
Все это время он и сам пытался выяснить для себя, что, собственно, происходит. Рольф всерьез опасался, как бы Джесс Марр не нашел в лице Анны Норвуд свою союзницу. Теперь, когда он знал, что под одеждами юнги скрывается девушка и что довольно длительное время Марр и Норвуд были любовниками, такая опасность представлялась ему вполне реальной. Несмотря на попытку Анны убить Джесса.
– И что, твой дружок Марр даже не пытался мстить тебе за то, что ты чуть не отправил его на тот свет? – приблизившись к Норвуд, боцман с такой силой ударил плечом в его плечо, что Анна отлетела к мачте и ударилась затылком. – Даже не угрожал? Так вот сразу взял и простил?
– Это не твое дело, – выхватила Норвуд абордажный кортик. – Раз не выстрелил, значит простил. По крайней мере, не угрожал.
– Странно. На Марра это не похоже, – проворчал боцман, стараясь не замечать оголенного оружия.
– Не тебе знать, боцман, что на Марра похоже, а что нет, – вновь отрубила Анна. И тут же, обращаясь к Рольфу, объявила: – Мне нужно будет зайти к вам, капитан, на несколько слов.
Рольф отыскал взглядом Грея, поскольку лишь он мог придать этой их встрече тот, особый, смысл, которого не способен был придать никто другой из команды. Однако штурман сделал вид, что не обратил на его призывный взгляд никакого внимания.
– Мне нужно немного отдохнуть и привести себя в порядок, – сказал Рольф. – Загляните минут через десять. Речь пойдет о Марре?
Констанция поняла, что вопрос был задан только ради ее ушей.
– Естественно, капитан.
– Всем остальным – по бутылке вина и часу отдыха. После этого вновь займемся плотом.
Констанции не нужно было напрягать фантазию, чтобы понять, что визит свой Анна использует прежде всего для того, чтобы соблазнить барона – что будет не так уж и трудно. Мужчины здесь давно извелись без женщин, а тем более – Рольф, проведший несколько месяцев на острове в полном отшельничестве.
А потом она станет вынуждать капитана должным образом поставить команду перед фактом: на борту женщина! И будет всеми возможными способами защищать ее. Анна понимала, что коль уж Грей раскрыл ее тайну, то лучше признаться остальным самой, и прямо сейчас, пока команда небольшая и пока что вполне управляемая. Долго хранить такое в тайне все равно невозможно: догадался Констанций Грей – значит, догадаются и другие. Но тогда бог знает, чем это кончится. Особенно если это произойдет уже в море.
«А ведь ты ведешь себя легкомысленно, – упрекнула себя Констанция. – Рольф набросится на нее, как изголодавшийся волк – на серну. Но что делать? Не пустить ее сейчас к капитану? Бессмысленно. Глупо. Все равно прорвется. К тому же это вызовет недовольство Рольфа. Упредить ее? Заставить повременить с визитом, чтобы оказаться у него в каюте – говори уж “в постели” – первой? Но побывав с тобой, Рольф все равно пожелает переспать и с Анной. Из сугубо мужского любопытства. И еще кто знает, захочет ли он опять возвращаться к развлечениям с тобой. В любом случае, ты должна оставаться до хладнокровности спокойной и мудрой. Если только не хочешь напрочь проиграть эту глупую дуэль».
– Ты ведь идешь к Рольфу не только для того, чтобы выпрашивать амнистию для Марра, – устало произнесла она, когда они с Анной оказались вдвоем в своей каюте. – Похоже, что ты решила открыться барону.
– А что мне остается делать? Не одобряешь моего поступка? Нет, попросту ревнуешь?
– Может, не стоит торопиться? Еще неизвестно, как он посмотрит на это.
– Я знаю, как он посмотрит на… «это», – рассмеялась Анна. – Как на ниспосланное ему Богом чудо. Как на плату за все то, что ему пришлось пережить на Острове Привидений в полном отшельническом одиночестве. Он решит, что имеет на меня полное право. И что появление в его постели женщины – справедливая награда за многие месяцы монашеского воздержания.
– Так уж и… монашеского… – проворчала Констанция. – Причислять его к лику святых я бы все же не торопилась.
– С кем же ему оставалось грешить здесь? Ни одной дикарки. Правда, утверждают, что во время длительных походов легионеры Александра Македонского, как и гордые римляне, покушались на благочестие овечек, отары которых гнали вслед за легионами. Однако наш бедный барон лишен был и этого удовольствия.
– Ну, не знаю, не знаю…
– Все же считаешь, что он занимался здесь всяческими недостойными грехопадениями? Ха-ха! А что ему, бедняге, еще оставалось делать? А чем занимался бы на его месте ты, Грей, а? – приблизилась к стоявшей у стола Констанции Норвуд, жеманно провела губами у ее губ, потерлась бедром о ее бедро, явно пытаясь возбудить штурмана.
– Прежде чем наброситься на капитана, ты решила испытать свои чары на мне? – суховато поинтересовалась Констанция, хотя и понимала, что, все еще пребывая в образе мужчины, она ведет себя по-идиотски, пытаясь отстаивать свою «невинность» с упорством благочестивого монаха.
– Признайся: каким образом утоляешь эту греховную жажду ты сам? У тебя были партнеры среди членов команды? Я ведь знаю, что многие пираты с упоением предаются мужеложству. Мне самой предлагали это, не подозревая, что могли бы испытать и более естественное наслаждение, если бы только…
Положив руки на плечи Констанции, Анна вновь потерлась ногами о ее ноги, провела губами по ее подбородку. И Констанция с удивлением обнаружила, что заигрывание этой женщины не вызывает у нее ни раздражения, ни отвращения.
– Почему же ты даже не пытаешься обнять меня? – вполголоса спросила она, явно недоумевая по поводу столь неуместной стойкости Грея.
– Ты ведь собралась лечь в постель с бароном фон Рольфом, а не со мной.